Пустышка (СИ) - Павлова Дина. Страница 10

Памятуя указание Тиграна, я даже Ане решаю не сообщать, что мои подозрения относительно проблем с зачатием скорее всего верны. Что, если где-то в доме прослушка? Если муж в курсе всего, что мы обсуждаем? С некоторых пор меня мучает паранойя. Но точно ли проблема в моем расстроенном воображении?

В любом случае Ане я вру что у него все в порядке, что дело во мне и это мне надо лечиться. Правда, не слишком она мне и верит, сообразив что я от нее скрываю правду. Правильно делает в общем-то, но выхода у меня все равно нет. Что я могу сказать ей?

Но с того дня Аня стала ездить ко мне почему-то реже. Сначала раз в две недели, потом — раз в три.

Я убиваю время, читая книги. Я глотаю все подряд — любовные романы, классическую литературу, учебники, газеты и журналы. Прогулки больше не доставляют мне удовольствия, хотя я от них конечно же не отказываюсь. Это лучше чем ничего.

Тигран все лето ездит в какие-то бесконечные командировки, а может, он просто так говорит мне, а на деле это поездки другого рода, но какого? Не с любовницей же, но… Кто знает?

Поэтому я мысленно готовлюсь к разводу. Мне кажется все идет к этому. Да и как жить всю жизнь в подобной клетке, а главное, зачем? И когда я наконец уже формулирую в своей голове мысль, что не сегодня-завтра объявлю Тиграну что съезжаю от него — пусть в одном белье и с одним чемоданом… Тест показывает две полоски. И что символично, это происходит практически на годовщину свадьбы!

Я до последнего не верю что задержка — это не результат побочного действия очередного лекарства, но когда беременность подтверждает и доктор, я чувствую жуткое волнение. И сквозь него я не могу понять — рада я или нет тому что случилось.

Нужно срочно ложиться на сохранение, это единственный шанс сохранить беременность. Но я не спешу. Что если Тиграну ребенок больше не нужен? Вдруг он отправит меня на аборт? Мне почему-то кажется, что если он примет такое решение, у меня не будет шансов отстоять право родить. Я здесь, в этом доме, не принадлежу себе. Я будто превратилась в вещь, и что самое страшное, я даже не поняла, когда это со мной произошло.

Дождавшись Тиграна, на ужине, кусая губы, я думаю, как бы сообщить ему эту новость. Мы стали настолько оторванными друг от друга, что я уже не понимаю его, не чувствую, хотя и продолжаю любить.

— Ты сегодня странная, — наконец произносит Тигран, поглядывая на меня.

— Правда? — виновато улыбаюсь, отводя взгляд. Он очень хорошо меня изучил за эти месяцы.

— И что-то как будто скрываешь. — он поднимает на меня свои угольно-черные глаза, всматриваясь, — Интересно что?

— Я беременна, — выпаливаю без каких-либо прелюдий, ожидая все что угодно. Тигран замирает с приборами в руках, явно не ожидая именно этих слов. Он молчит, глотая ртом воздух, затем произносит, практически тараторя:

— Давно? Когда ты узнала?

— Срок шесть недель, врач сегодня подтвердил, я ходила к нему…

Повисает пауза. Муж переваривает сказанное, а я молюсь чтобы он не отправил меня на аборт. Хотя откуда у меня вообще такие мысли? Мы же оба хотим малыша!

— Лиля, — наконец Тигран расплывается в широкой улыбке, встает, обходит стол и целует меня в щеку, — умница! Ты спросила у врача что надо делать чтобы сохранить беременность?

— Да, — киваю, — Если мы хотим чтобы родился ребенок, мне придется лечь в больницу.

— Что ты хочешь сказать фразой «если мы хотим чтобы родился ребенок»? — в голосе Тиграна чувствуется злость, даже угроза. И, почувствовав ее, у меня на глазах выступают слезы.

— Потому что ты меня разлюбил! Откуда я знаю что ты до сих пор хочешь ребенка? Может у тебя есть другая! И ты от нее хочешь?

Шквал моих претензий Тиграна как ни странно пугает. Видя, что я начала рыдать, он тут же протягивает мне стакан воды:

— Глупости не говори! Пей! У меня были проблемы с бизнесом, просто не хотел тебя этим напрягать.

Я делаю глоток, но успокоиться не выходит:

— Тигран, я боюсь и за себя, и за наши отношения, и за ребенка…

— Перестань, — цедит он сквозь зубы. — Если будешь нервничать и рыдать, не выносишь, это понятно?

— Понятно, — киваю.

— Завтра с утра отправишься в больницу, там и проведешь всю беременность. А я буду держать все на контроле.

Он и так все держит на контроле, но сейчас эта фраза звучит не так жутко. Я наконец успокаиваюсь и спокойно доедаю свой ужин. Может долгожданный ребенок спасет наши отношения?

Годовщину свадьбы я провожу в одиночной палате частной клиники, где меня пичкают лекарствами, ставят капельницы и категорически запрещают слишком активно двигаться.

А еще ко мне никого не пускают, кроме мужа. Даже не разрешают пользоваться телефоном.

И когда я уже уверена, что мне удалось победить свой организм, что я все-таки смогу выносить и родить ребенка, случается то, чего я боялась больше всего: открывается кровотечение. Все происходит настолько стремительно, что я едва успеваю позвать на помощь, а потом мое сознание куда-то уплывает, и я мечтаю только об одном: или очнуться с ребенком в животе, или не просыпаться больше никогда.

Эта последняя мысль в моем угасающем сознании. И она продиктована во многом страхом. Я опять не смогла, снова ничего у меня не вышло! И Тигран, и вся его семейка меня не простят. Да и я себя не прощу. Потому что я неудачница, глупое, никчемное существо, которое не способно на самое элементарное, что может любая женщина.

Глава 14. Лиля. Откровения Ани

В клинике я провожу довольно много времени, до самого Нового года. Я много думаю, читаю, пытаюсь разобраться в себе и своей жизни. После второй неудачной попытки завести ребенка во мне что-то надломилось. А еще я будто бы повзрослела. Если можно считать взрослением разочарование в собственной жизни, в мечтах и будущем материнстве.

Врачи говорят что теперь шансов забеременеть у меня еще меньше, практически ноль. Мой организм отторгает плод, он просто не закрепляется и, по всей видимости, чуда не случится. Ни одна клиника мира не в состоянии помочь мне. Так выглядит правда. И мне теперь жить с этим.

Тигран меня навещает раз в три дня, но мне кажется что ходит он ко мне через силу. Я, лежащая в палате — укор и живое напоминание его бездетности. Он впервые мне признается, что и у него есть проблемы. Что это зачатие было огромной удачей. А я теперь думаю, что он скорее всего жалеет, что забеременела именно я. Будь на моем месте другая женщина, может, ребенок бы и родился.

Мне опять назначают длительный курс лечения, а врачи так и не могут объяснить что спровоцировало выкидыш.

Меня выписывают под конец декабря. И когда я возвращаюсь домой, с какой-то грустью иду по снегу, вспоминая, что когда ехала в больницу, на деревьях еще висели ярко-желтые листья.

Снова, как и год назад, на праздник собирается весь клан. Снова поздравления и фейерверки. Только я не чувствую никакой радости. И на Новый год ничего не загадываю. Глупая традиция, дающая ложные надежды. Не будет у меня никаких детей и семейного счастья не будет.

Правда Тигран стал ко мне относиться как будто бы и лучше. Хотя я и аутсайдер, бракованная, больная. Может потому что он сам на самом деле такой же?

А еще я перестаю бояться всех этих людей, которыми руководит муж: все эти сестры, братья, племянники и прочие соседи и дальние родственники. Да пускай они идут к черту со всеми своими претензиями, сплетнями и недовольством! В моей улыбки больше нет испуга и заискивания, нет желания понравиться, попытаться стать «своей». Я даже не боюсь нагрубить.

Не их дело что с моим здоровьем, и не их задача меня воспитывать. Даже сестру Тиграна, Арминэ, я больше не боюсь: пусть попробует загрызть меня. Я сама кого угодно загрызу, терять мне нечего. Я больше не женщина, я что-то среднее, бесполое, бесплодное.

Новая я нравлюсь Тиграну больше. Во-первых он теперь чаще со мной разговаривает, рассказывает о каких-то событиях на работе, мы даже вместе ужинаем в ресторане раз в неделю.