Пустышка (СИ) - Павлова Дина. Страница 26

Младенец снова начинает орать, но теперь это меня не так сильно выбешивает. Я в предвкушении, я жду когда явится Арам. Мой любимый младший братик… Что ж, дорогой мой, будет тебе пополнение семейства. Кто сеет ветер, получает бурю.

— Тебе принесут подгузники. Из комнаты никуда не выходить!

Разговаривать с курвой не о чем, поэтому я периодически поглядываю на часы, но стрелки будто замерли. Время полпятого… Скоро еще приедут добрые санитары, и обеспечат матери новую жизнь, наполненную вниманием и заботой. Звоню Арсену:

— Где Арминэ и мать?

— В особняке обе, ни о чем не подозревают. Кстати вечером планировали тебя поздравить с рождением… — Арсен пытается подобрать слова, но тут я добавляю, за него.

— С рождением ублюдка, да. Ты смотри если мать захочет уехать — не пускать до приезда… Ну ты понял.

— Понял, — в его голосе улыбка. Ну да, такой цирк смотреть соберется и вся прислуга, и охрана… А вот и Арам. Вижу из окна как подъезжает его навороченный джип. Черта с два он ездил бы на такой машине, не вытаскивай я его из всякого дерьма из года в год. А ведь считает что сам всего добился, ходит, ног под собой не чувствует. Теперь посмотрим как он будет по-настоящему сам зарабатывать себе на жизнь.

— Арам подъехал, отключаюсь, — убираю телефон в карман, наблюдая как братец въезжает на территорию, как выходит с женой из машины… Какой же идиот. Поразительно.

Через десять минут раздается стук в дверь.

— Войдите, — изображаю на лице широкую улыбку, и через секунду в комнату заходят Арам со своей женой Жанной. Кстати милая свежая девушка. Жаль ее расстраивать, но придется.

— Привет, брат! — Арам, как и всегда, при встрече лезет обниматься, но сейчас я не чувствую ничего кроме омерзения. Предатель. Но все равно подыгрываю.

— Привет, видишь, Аню привез из роддома… — киваю на бывшую любовницу, которая, поменяв подгузники у ребенка, теперь кормит его грудью. Лицо у девушки спокойное, но даже через отрешенность проглядывает страх.

— О, поздравляю! Сын? Как назовешь?

— Так это не мне называть, а тебе. Твой же ребенок.

Возникшую тишину наверно можно резать ножом. Жанна медленно поворачивается к Араму, и ее лицо меняется с вопросительного на наполненное ненавистью:

— Арам, что?!

— Тигран шутит, — брат бледнеет за какие-то пару секунд, а я продолжаю скалиться.

— Нет. Я бы пошутил, да увы, ситуация не смешная.

— Ты веришь этой шлюхе, да? — Арам поворачивается к Ане, которая сидит, сжавшись в угол, прижимая к себе ребенка. — Да ее половина Москвы перетрахала!

— Очень может быть, — киваю, — половина Москвы перетрахала, а ребенок в итоге твоим получился. Можешь почитать заключение лаборатории.

Вытаскиваю из внутреннего кармана документы и протягиваю Араму. Жанна стоит, не шевелясь, на ее красивых глазах слезы. Интересно, она действительно не знала цену этому придурку?

Арам читает минут пять, затем возвращает лист обратно, пожимая плечами.

— Может это не мой образец был.

— Твой.

— Я тоже хочу почитать, — вмешивается Жанна, и я даю документы девушке.

— Ну что, Арам, пришло время расплаты, правда? — не свожу с него глаз. Я больше не улыбаюсь, меня наполнила ярость. А вот глазки у Арама забегали. Понял что не отбрехаться.

— Ты с ума сошел, Тигран. Чтобы какая-то проститутка смогла нас рассорить… Мы же братья!

— Что-то ты не помнил о наших родственных связях когда залезал на Аню. А ведь я на ней жениться планировал, ты знал что у нас с ней роман.

— Ты сам изменял жене! И это аморально!

Ну надо же, а Арам еще больший дурак чем я думал. И хам.

— Жене изменял. Но я не трахал твою любовницу или невесту. Ты перешел все буйки, и знаешь, что будет дальше?

— Что?

— Я отзываю мои активы в твоем бизнесе, это сорок процентов. Остальное ты просрешь сам за три месяца, поэтому, — тут я поворачиваюсь к Жанне, — я тебе советую, пока он не разорился, взять по максимуму. И тебе, идиотке, тоже, — Аня в ответ кивает и вдруг выпаливает:

— Отдайте мне пожалуйста этот документ, мне с ним еще в суд идти…

Я хохочу в голос. Моя ты красавица, сориентировалась, нигде не пропадет.

— Забирай, чего не сделаешь ради племянника. — произношу это с приторной ласковостью, — Все-таки он не виноват что у него родители мрази.

— Тигран, ты с ума сошел? Ты же сейчас не серьезно? — Арам похоже до последнего не верит. Всю жизнь был любимцем семьи, а тут такое.

— Представляешь, серьезно. И ты еще должен благодарить бога что уйдешь сейчас домой своими ногами. Что я их тебе не переломаю. А мне очень хочется. Не потому что я люблю эту мразь, а потому что я любил тебя. А ты оказался гнилым и подлым. Поэтому я тебя исключаю из моей семьи. И если Жанна хочет остаться сама в клане и оставить своих детей, то она отказывается от тебя прямо сейчас. Либо уходит вместе с тобой. И я вас всех знать не знаю. И да, вливаний в твой бизнес больше не будет.

— Ты с ума сошел… — Арам все не успокаивается, а я смотрю на Жанну. Хорошая девочка, двадцать лет всего, тихая, скромная, из приличной семьи. Всем кланом выбирали чтобы и красивая, и семейная…

— Я ухожу от Арама. Развод. И остаюсь в твоем клане, Тигран. Я не собираюсь жить с предателем. — ее тонкий голосок звучит твердо, хотя подбородок дрожит, а по щекам катятся слезы. И правильно.

— Отлично, Жанна, мои юристы помогут отсудить причитающуюся тебе часть имущества.

Поворачиваюсь к окну, и тут вижу, как ворота открываются, и внутрь въезжает скорая. Прекрасно. Просто прекрасно.

Глава 37. Тигран. Месть матери

— Тигран, ты же так не поступишь… — бубнит Арам, наконец осознавая всю глубину дна, на котором оказался. Однако мне уже плевать на него. Я вычеркнул брата из своей жизни.

— Закрыл рот, — рявкаю и выхожу из комнаты. Надо встретить санитаров и препроводить мать в их добрые руки. Арам бежит за мной, Жанна тоже. Аня же остается в комнате, справедливо считая что торопиться ей некуда. И так выгонят, когда скандал закончится. Да и зачем ребенка нервировать?

Арсен уже разговаривает с двумя санитарами и хрупкой женщиной в белом халате. И когда я подхожу ближе, она переводит взгляд на меня:

— Здравствуйте! Вы Тигран Арамович?

— Здравствуйте, — киваю, стараясь придать лицу трагичность, — вы доктор?

— Да, меня зовут Надежда Васильевна. Мне сообщили что случай сложный, — я ловлю ее взгляд, в котором читаю что-то среднее между насмешкой и осуждением. Ну конечно, здорового человека в психушку отправлять, да еще и мать родную! Только моя мамаша глубоко больна! Я это знаю, прекрасно понял. И мнение посторонних мне побоку. Они могут думать что считают нужным, только про себя, — Где больная? Как она себя чувствует?

— То агрессивно себя ведет, то у нее бред… Королевой себя считает. Как ее, во Франции которая правила… — поднимаю глаза к потолку, делая вид что тщетно пытаюсь вспомнить имя.

— Тигран, ты что, — Арам, который молча наблюдал за всей этой картиной, наконец начинает понимать что к чему. Сглотнув, почти шепчет: — Ты мать в дурку отдавать собрался? Да кто ты такой? Как ты смеешь?

Орать во всю глотку боится, хвост прижал. В ответ ласково улыбаюсь Араму и, подойдя вплотную, отвечаю также, полушепотом:

— Хочешь присесть за мошенничество? Я тебе это устрою. Это еще проще чем психушка и значительно дешевле.

На мои слова он отшатывается назад, в его глазах растерянность. Даже не ненависть. Какой же он все-таки слабак, как жалок! Между тем Арсен, улыбаясь доктору, поторапливает, стараясь ее отвлечь от моего разговора с Арамом. Но Надежде Васильевне плевать. Все решено в больших кабинетах и не ею. Ее задача — довести дело до конца.

— На лестницу, пожалуйста, да-да, сюда.

Я иду позади Арсена, санитаров и Надежды Васильевны, следом плетется Арам, хотя я на его месте поехал бы домой от греха подальше. А то вдруг я передумаю, и он отправится на принудительное лечение вместе с мамашей?