Таинственный жених - Картленд Барбара. Страница 25

Обе были одеты в национальные костюмы – черные бархатные жилеты поверх белых блузок и пышные красные юбки с белыми передниками, отделанными кружевами.

Обе поклонились Весте и графу, который объяснил, что они как можно скорее нуждаются в ванне, а потом не откажутся от сытного обеда.

Весте трудновато было понимать язык слуг, но их дружелюбные улыбки не оставляли сомнений в желании услужить как можно лучше.

Женщина отвела Весту Наверх, в симпатичную комнату с окнами на сад и сказала, что сейчас ей приготовят ванну.

В ожидании ванны Веста сняла шляпу и подошла к окну, чтобы полюбоваться садом и открывавшимся за ним видом на долину.

Недалеко находилось небольшое озеро, кругом были леса.

Веста отвернулась от окна и прилегла на кровать.

Она чувствовала усталость и в то же время какое-то приятное возбуждение. Причиной этого возбуждения была мысль о том, что она проведет еще одну ночь под одной крышей с графом.

Когда они уезжали от разбойников. Веста испытывала страх, что они доберутся до Диласа сегодня и наступит время расстаться. Когда граф сказал, что у нее есть еще двадцать четыре часа, чтобы принять решение, Весте стало немного легче. Значит, встреча с принцем откладывается.

«Мы будем наедине, мы сможем разговаривать», – с радостным возбуждением думала Веста. Она никогда еще не обедала наедине с мужчиной.

Прошлой ночью в гостинице они тоже были вдвоем, но трудно было считать настоящим обедом приготовленную ею трапезу. К тому же тогда она была слишком увлечена ненавистью к графу, чтобы понять, что для нее начинается новая жизнь.

Но сегодня они будут наедине в цивилизованной обстановке!

Затаив дыхание. Веста гадала – хотя и понимала, что это дурно, – поцелует ее граф или нет.

Закрыв глаза, она снова переживала тот момент у водопада, когда граф заключил ее в объятия и нашел губами ее губы.

«Я люблю его!»– прошептала Веста.

Когда через некоторое время служанка и ее дочь сообщили, что ванна готова. Весте стоило огромного труда очнуться от своих мыслей и встать.

Перед горящим камином стояла ванна, наполненная теплой водой. Рядом два ведра с холодной и теплой водой, чтобы развести ее по вкусу Весты.

Встав с кровати, девушка разделась, и тут женщина увидела, как измялась и запылилась юбка ее дорожного костюма.

– Я постираю вашу юбку, благородная госпожа, – сказала она. – Наверное, надо постирать все, что на вас надето – я слышала, вы проделали долгий тяжелый путь.

– Очень долгий, – кивнула Веста.

Как приятно было погрузиться в теплую, надушенную цветами воду! Большое полотенце, которым Веста вытерла свое тело, пахло лавандой. Девушке показалось на секунду, что она вернулась в Англию.

Герцогиня всегда настаивала на том, чтобы летом дочери собирали лаванду и раскладывали ее в маленькие пурпурные мешочки, которые перевязывали алыми лентами, чтобы отличить их от других, розовых, в которых хранили попурри из лепестков роз.

Приняв ванну, Веста объяснила, что хотела бы помыть голову. Девочка стала ей помогать, и ее мать исчезла, бормоча себе под нос, что пора позаботиться об обеде.

Волосы Весты сохли довольно долго, и только когда они рассыпались наконец по плечам, еще влажные, но уже пышные и сияющие, девушка поняла вдруг, что ей нечего надеть.

Служанка унесла ее одежду, и теперь Веста, к своему великому разочарованию, поняла, что ей просто не в чем обедать с графом.

– Не принесете ли вы мою одежду, – попросила она девочку.

Девочка присела в реверансе, затем вышла из комнаты. Веста продолжала сушить волосы, чувствуя, что уже проголодалась.

Девочка вернулась.

– Я поговорила с матерью, – сказала она. – Мать считает, что благородной госпоже просто невозможно надеть к обеду грязную и мятую одежду, которая нуждается в стирке. Она поговорила с достопочтенным сувереном и предлагает вам надеть вот это.

Девочка протянула Весте ночную рубашку из белого шелка и робу с широкими рукавами, вроде тех, что носят монахи.

Веста потрогала робу и с удивлением поняла, что она сделана из тончайшей белой шерсти, видимо, из шерсти специальной породы венгерской овцы, считавшейся большой редкостью во всем мире.

– В этом мне наверняка будет удобно, – улыбнулась Веста.

Девочка помогла ей надеть рубашку, затем шерстяную робу.

Веста завязала шнурок на поясе. Шерсть была такой тонкой, что одежда облегала ее изящное тело, подчеркивая небольшую грудь.

Однако платье было немного длинновато. И тут Веста с ужасом увидела, что девочка опускается перед ней на колени с ножницами в руках, явно собираясь отрезать подол.

– Не надо! – воскликнула она, но служанка сказала, что так велел достопочтенный суверен.

– Это почти кощунство, – пробормотала Веста. Но, поскольку так велел граф, ей ничего не оставалось, как позволить служанке обрезать робу.

– У меня же нет туфель, – вспомнила вдруг Веста, подумав о том, что неприлично спускаться к обеду босой.

Но в этот момент в комнату вошла мать девочки. Она улыбнулась, глядя на одетую в белые одежды Весту.

– Я принесла вам пару сандалий, благородная госпожа. Они не очень большие – я покупала их для своей младшей дочери, которой всего десять. Но маленькой ножке благородной госпожи они будут впору. Сандалии совсем новые – их еще не носили.

– Вы так добры! – воскликнула Веста. – Я с удовольствием их надену!

Это были простые сандалии из грубой кожи с ремешками вокруг щиколотки и на пальцах. Такие сандалии носили крестьяне Средиземноморья со времен Древней Греции.

Но эти сандалии были сделаны для ребенка, и Веста чувствовала себя в них очень удобно.

– Я должна что-то сделать со своими волосами, – забеспокоилась Веста, снова поворачиваясь к зеркалу над туалетным столиком.

– Они еще не высохли, благородная госпожа, – сказала младшая служанка.

Волосы действительно были немного влажными. Веста повязала их голубой лентой, став похожей на школьницу.

Подвернув длинные рукава робы. Веста не без некоторого стеснения спустилась вниз.

Теперь, когда у нее было время рассмотреть как следует обеденный зал, она увидела, что по его стенам развешаны оленьи рога разных размеров.

Над камином висела голова большого медведя, гостиную тоже украшали оленьи рога.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – эта комната принадлежит мужчине. Здесь были огромный камин и кожаный диван, но Весту интересовал сейчас только граф, стоявший рядом с камином.

Он тоже переоделся, и Веста вдруг поняла, что впервые видит его облаченным в элегантный костюм, подобающий джентльмену.

Белый шейный платок был повязан так же безукоризненно, как у лондонских денди. Вечерний сюртук из синего бархата и облегающие бледно-желтые панталоны тоже были скроены по последней моде.

Граф выглядел совсем другим, так что Веста даже немного смутилась из-за своего необычного вида.

Граф быстро пересек комнату, взял руки Весты и по очереди поднес их к губам.

– Итак, вы чувствуете себя лучше? – спросил он.

– Я… немного смущена, – ответила Веста. – Было так мило с вашей стороны прислать мне эту одежду, но…

– Вы выглядите потрясающе! – перебил граф. – Ведь вы именно это хотели от меня услышать? Никогда не видел вас с распущенными волосами. Они так великолепны!

– Вы смущаете меня еще больше, – запротестовала Веста. – Я так благодарна вам, что вы прислали мне эту чудесную робу, и мне очень жаль, что из-за меня ее пришлось испортить, подрезав подол.

– К сожалению, в охотничьих домиках редко гостят женщины. Но даже если бы я привез сюда парижского кутюрье, он вряд ли изобрел бы наряд, который был бы вам более к лицу.

Граф отошел к столику, стоявшему в углу комнаты, и налил Весте бокал вина.

– Это гораздо вкуснее того, что мы пили вчера вечером.

Веста пригубила золотистое вино и согласилась с ним. Граф смотрел на девушку, и выражение его глаз отчасти пугало Весту и одновременно приводило ее в восторг. Нервно поежившись, она еще раз оглядела комнату.