Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич. Страница 15

— А эту что, отдельно продаешь? — спросил мужчина, указывая на Лену, — почем?

— Продаю, — кивнул Марко, — пятьсот золотых.

— Долгонько ты будешь покупателя за такую цену искать, — рассмеялся торговец, блеснув золотым зубом, — весь город, поди, обойти придется.

— Надо будет — обойду, — усмехнулся Марко, — я ее на Горгейскую площадь поведу, там покупатели побогаче твоего найдутся.

Перед тем как увести Лену на торжище, Марко отпустил своих людей, велев ждать его на корабле. Сам же он повел свою пленницу дальше и вскоре они оказались на большой площади, окруженной мраморными дворцами и храмами, уставленной причудливыми статуями. Чаще всего они изображали обнаженных женщин с красивыми, но злыми лицами и разного рода нечеловеческими чертами вроде змеиных хвостов или перепончатых крыльев.

В центре площади стоял мраморный столб, на котором был вырезан женский лик, окруженный вместо волос извивающимися змеями. Вокруг этого столба и кучковались торговцы, выставляя свой «товар».

Судя по всему, здесь выставлялись рабы более высокого класса: смуглые бородачи в цветастых нарядах ставили у столба рослых негров, с кожей, даже темнее, чем у известных Лене африканцев. Затем чернокожих рабов сменили смуглые красавицы в полупрозрачных одеяниях, не скрывающих гибкости обнаженных тел. Сами чернобородые покупали иных красавиц — светлокосых и сероглазых, в белых рубахах с затейливой вышивкой: вроде сарлонской, только без мух. Этих девушек, как и русоволосых парней, стоявших в одних набедренных повязках, продавали дородные торговцы с темно-русыми бородами, в черных кафтанах и плащах из звериных шкур. Они переговаривались с собой на языке, показавшимся Лене крайне знакомым — похоже, это и были те самые росковцы.

Один из лже-родичей — дородный, с буро-рыжей бородой, в черном плаще, перехваченном поясом из золотых медвежьих голов, подошел к Марко. Мощные руки покрывали татуировки, изображающие терзающих друг друга волков и медведей, в левом ухе болталась серебряная серьга в форме черепа.

— На болоте взял? — прогудел он, окидывая Лену оценивающим взглядом.

— Так, — кивнул Марко, — ваша? Можешь выкупить.

— Не наша, — покривил губы мужчина, — похоже, с Севера.

— Ну, потом родичам перепродашь, — предложил Марко.

— Князь сейчас воюет с северянами, — хмыкнул росковец, — выкупа оттуда не дождешься, если ее вообще есть кому выкупать. А дома держать накладно — своих наложниц девать некуда. Да и из северянок хороших и не получится — ночью горло перережет и к своим убежит. Танцевать не умеет, ублажить как следует тоже, даже для котла слишком тощая.

— Как знаешь, — пожал плечами Марко, — может, кто другой возьмет.

— Может и возьмет, — кивнул купец, — тут сейчас покупателей хватает. Вон, даже из Храма явились, присматриваются.

Он кивнул на небольшую группу людей разместившихся на пороге самого большого храма. Несколько воинов в черных доспехах стояло на ступенях, чуть повыше находился и мужчина держащий жезл, со змеиным навершием, как у «таможенника» в порту. Однако куда больше внимания привлекала колоритная парочка, стоявшая по краям большого кресла или даже трона, высившегося напротив храмовых дверей. Справа от высился светловолосый мужчина, опиравшийся на большой топор. Узкое лицо, с резкими, будто рубленными чертами, обрамляла коротко стриженная борода. Он носил такие же черные латы, что и у остальных, с единственным отличием — на его груди красовался вытесненный серебром знак, при виде которого Лена невольно встрепенулась. Очередное знакомое из ее мира — трискель*. Он же украшал и стальной диск, закрепленный меж грудей эффектной черной женщины, ростом превосходящей даже белокурого воина. Да и в целом она выглядела крупной — не толстой, но плотной, с пышными формами и могучими мускулами. Огромные груди, размером с голову Лены, прикрывали бронзовые чаши, а мощные бедра — юбка из чешуйчатой кожи. С пояса свисала увесистая дубинка, утыканная обломками острого камня. Полные губы кривились в насмешливой улыбке, открывавшей заостренные зубы. Несмотря на свои габариты, черная великанша обладала определенной варварской привлекательностью, хотя назвать ее красавицей было бы, пожалуй, слишком смело.

Красавицей выглядела иная женщина, точнее — девушка, восседавшая на троне между двумя воителями: утонченно-изящное создание в черно-синем одеянии. Пепельного цвета волосы украшала диадема из черного металла, напоминающая не то переплетение змей, не то огромного осьминога. Рассыпанные по металлическим кольцам фиолетовые сапфиры сверкали, как хищные глаза. Над головой красавицы воин держал знамя — на черном фоне серебристый трискель.

«Знак, — мысли бешено неслись в голове Лены, — об этом говорила Стрыга? Или нет?».

Она пыталась поймать взгляд юной красавицы, но та не замечала этих отчаянных попыток, глядя словно сквозь Лену. Точно также равнодушно смотрели и ее стражи — судя по всему, они обращали внимание на то, что могло угрожать их госпоже, а скованная рабыня к таким угрозамявно не относилась. Лена опять пала духом — и тут позади нее раздался густой бас, немилосердно ломавший знакомую речь.

— Девку продаешь?

Лена обернулась — перед ней стоял грузный мужчина, со смуглым лицом и аккуратно подстриженной черной бородкой. Он носил багряно-золотой халат с широкими рукавами, перехваченный широким поясом, из-за которого торчала рукоять кнута. Брови над карими глазами были подведены черным, толстые щеки покрывали румяна. Из-под бороды свисала золотая цепь, на которой болталась фигурка, напоминающая трехглавого дракона с двумя змеиными головами и одной человеческой. Полные губы кривились в похотливой улыбке, когда мужчина рассматривал Лену.

— Пятьсот золотых, — ответил Марко, — почти даром, Каскар.

— Пятьсот, — прогудел торговец, поскребя бороду жирными пальцами, унизанными перстнями с драгоценными камнями, — а там есть за что платить?

— Сам смотри, — Лена ахнуть не успела, когда Марко развернул ее спиной к покупателю, задирая подол.

— Задницу всю исполосовал, — Каскар небрежно похлопал Лену по ягодицам, — с чего бы это? Строптивая?

— Была поначалу, — не стал скрывать Марко, — но если кнутом поучить — шелковой становится. Сам попробуй — после этого она еще слаще.

— Успеется, — проворчал мужчина, оценивающе щупая зад Лены, — спереди покажи.

Девушка чуть не плакала от бессильной ненависти — столь бесцеремонно эти два мерзавца оценивали ее, будто вещь, лишенную разума и воли. Она бросила отчаянный взгляд в сторону трона, но сидевшая на нем девушка смотрела в другую сторону, оценивая узкоглазую красотку, извивавшуюся в развратном танце. Меж тем Марко повернул ее словно куклу, пытаясь задрать рубаху до головы. Связанные руки мешали ему и Марко раздраженно полоснул ножом по стягивающим запястья путам. В следующий миг рубаху задрали Лене на голову и мужские пальцы принялись лениво ощупывать ее груди.

— Что за шрам? — Лена дернулась, когда пальцы коснулись ее раны, — больная, что ли?

— Здоровее нас, — заверил его Марко, — ты бы видел, какой она из Топи вылезла — вот там действительно живого места не было. Но как чуток подлечили — и вон, смотри, зажило как на собаке. Живучая девка, выносливая, краса не порченная.

— Краса, — Каскар погладил плоский живот, потом опустил руку ниже и Лена дернулась как от удара током, почувствовав бесцеремонные пальцы во влагалище.

Торговец, хохотнув, убрал руку и ухватил Лену за подбородок, заставив ее открыть рот, чтобы посмотреть зубы.

— Здесь вроде порядок, — сказал он, — но все равно, на пятьсот не тянет. Триста — и то много!

— За триста я бы на набережной продал, — хмыкнул Марко, — четыреста пятьдесят.

— Триста пятьдесят — и это потому, что я тебя слишком уважаю.

— Четыреста — и не монетой меньше.

— Ладно, мошенник, по рукам.

Несколько увесистых мешочков перекочевали из рук в руки, после чего Марко даже с некоторым сожалением сказал Лене.

— Ну, ступай, Оленка. Веди себя хорошо, и никтотебя не тронет.