Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич. Страница 30

Лена, ошеломленная таким потоком информации, была несколько разочарована, когда новая наставница, сухощавая, немолодая брюнетка по имени Дукеция, сказала, что большую часть здешних книг им читать рано.

— А многое, — добавила Дукеция, — не придется вовсе. Сама Саломея не прочла всех книг хранилища, и никто из ее предшественниц тоже. Одной Триморфе ведомо здесь все.

Первоочередная задача, поставленная перед послушницами, осталась неизменной: выучить некрийский язык. В первый же день девушкам была выдана одна на всех небольшая книжка, с переплетом из темной кожи и шрифтом цвета запекшейся крови, нанесенным на страницы из шероховатой бумаги с синеватым оттенком. В этой книге содержалось нечто более полезное, нежели бесконечные поучения — охранные, обережные и прочие заклятия. Правда, в одной книжке имелось лишь одно заклятие, да и то, чтобы добраться до него, приходилось продираться сквозь многословные описания. Первую такую книжку послушницы прочли по очереди, причем Лене это едва удалось, учитывая скудный запас некрийских слов. Однако, перевернув последнюю страницу, Лена вдруг поняла, что все прочитанное накрепко отложилось в памяти, став, к тому же, совершенно понятным.

— Так и должно быть, — снисходительно кивнула Дукеция, когда Лена поделилась с ней впечатлениями, — в эту книжку вплетено не одно, а два заклятия — одно явное, а второе скрытое, которое внедряет все написанное в твою голову. Дальше будет легче.

Так и произошло — на следующий день им выдали вторую книгу, еще более легко отложившуюся в ее памяти. Этот процесс шел по нарастающей — с каждой новой книгой расширялся и словарный запас, делавший дальнейшее чтение все более легким. На второй неделе обучения девушки, для которых некрийский язык не был родным, уже могли сносно общаться на нем друг с другом и наставницей.

Лене, конечно, хотелось, почитать и прочие книги, благо выбор в библиотеке был богатейший. Иные из фолиантов пугали Лену: переплетенные в змеиную и человеческую кожу, с инкрустацией из человеческих костей и написанные кровью. Однако она уже свыклась с тем, что все это — норма в здешнем мире, и страх постепенно уступил место любопытству. После того, как послушницы выполняли дневную норму, Дукеция позволяла им почитать что-то еще. Однако, тут девушек ждало разочарование — многие книги, написанные на некрийском, просто не откладывались в их памяти. Лена бессчётное число раз могла перечитывать одну и ту же страницу, но, перевернув ее, чтобы начать новую, вдруг понимала, что напрочь забыла все, что читала до сих пор.

— Не старайся, — однажды сказала Дукеция, — я же говорила, что вам такое знать рано. Знания в этих книгах предназначены не для всех, и книга умеет защитить себя от ненужных глаз. Читай что-то попроще.

Лена приняла сказанное к сведению, но все же не сдавалась, вновь и вновь перебирая книги. Конечно, не все они хранили в себе Страшные Тайны Вековой Тьмы — некоторые, с относительно безобидным содержимым, оказались вполне читаемыми, другое дело, что пользы от этого чтения было немного, кроме закрепления некрийского. Впрочем, имелись тут книги и на других языках — том же тевманском, которые Лена более-менее разбирала. Но и там, как она не билась, не могла запомнить ни словечка. К этим неудачамЛена относилась спокойно, пока ей на глаза не попался фолиант с вычурной надписью, похожей на готический шрифт. Заголовок Лена, фыркнув от неуместных ассоциаций, прочла без проблем: «Алая гадюка обвивает черную жабу», с соответствующей иллюстрацией. Лена сообразила, что речь идет о чем-то вроде алхимии — об этом говорили и разного рода таблицы и рисунки, которые она увидела, пролистнув несколько страниц. Текст же трактата упорно не желал задерживаться в памяти и Лена, пожав плечами, уже хотела поискать что-то попроще, когда ее взгляд зацепился за картинку разом приковавшую ее внимание.

Целую страницу занимало изображение черной птицы в языках черного же пламени. Лена видела подобное же изображение только раз, но сейчас сразу узнала его.

Черный феникс. Символ с отцовского ножа.

Последующие несколько дней превратились в пытку. Наскоро прочитав положенное по учебе, Лена хватала с полки заветную книжку и старательно пыталась прочесть хотя бы страницу. Она читала, вроде бы все понимая, но стоило ей отвлечься, отвести глаза или хотя бы задуматься о чем-то, и все прочитанное наглухо вылетало у нее из головы. Раздражаясь все больше, Лена была готова вырвать страницу из книги, а то и вовсе разорвать ее — может хоть так проклятое заклятие спадет.

— Что, страдаешь? — послышался вдруг негромкий голос.

Лена машинально вскинула глаза — и тут же сразу забыла все.

Перед ней стояла Икария.

— Ты что тут забыла?

Не самый вежливый, но закономерный вопрос: Икарии, как урожденной некрийке, не было нужды посещать эти занятия.

— Дукеции что-то понадобилось наверху, — пояснила послушница, — и она попросила меня подменить. Так что с тобой? Выглядишь так, будто вот-вот заплачешь.

Не стоило, конечно, особо откровенничать перед предполагаемой врагиней, но Лена настолько измоталась, что сразу сказала.

— Книга. Прочесть не могу.

— Что еще за книга? — Икария выхватила из рук девушки алхимический фолиант, небрежно перевернула несколько страниц и недоуменно вскинула брови, — зачем тебе это?

— Надо, — буркнула Лена, — очень надо.

— Ну, раз надо, — Икария захлопнула книгу и, положив на нее ладонь, прикрыла глаза, будто сосредоточившись.

На лбу ее выступили капельки пота, лицо побледнело больше обычного. Вот ее губы дрогнули, произнеся некое слово, а из-под ладони блеснул алый отблеск. Икария отняла ладонь, и книга сама собой распахнулась на нужной странице.

— Читай! — хмыкнула лидер «Нереи», вставая из-за стола и оставляя Лену наедине с книгой.

Девушка почти не заметила ухода послушницы, вперившись в картинку с Черным Фениксом. Теперь Лена понимала все: буквы, четкие, маслянисто-черные, словно только что нанесённые, намертво впечатывались в ее память, а слова, в которые складывались эти буквы, будто вспыхивали в ее голове язычками черного пламени.

«Obscurium per obscurius.»

«Vitam cum morte mutavit»

«Ignotium per ignotius.»

«К темному через темнейшее»

«Меняя жизнь на смерть».

«К незнаемому через неведомое»

Эти и другие фразы древнего языка, окружившие изображение Черного Феникса, будто выжигались в мозгу каленым железом. С трудом отведя взгляд от рисунка, Лена глянула на соседнюю страницу — и новые фразы заструились в ее сознание.

Семеро их!

В глубине Океана семеро их!

В высотах Небесных семеро их!

В горах Заката рождаются семеро.

В горах Востока вырастают семеро.

Сидят на престолах в глубинах

Земли они.

Заставляют свой голос греметь на высотах

Земли они!

Раскинулись станом в безмерных пространствах

Небес и Земли они. Земли они!

Семь богов безызмерных Небес!

Семь богов безызмерной земли!

Семь властных богов!

Семь злобных богов!

Семь хохочущих дьяволов!

Семь гениев ужаса!

Семь их число!

Семеро их! Семеро их! Семеро их! Семеро их!

Фразы эти, словно взрывались в ее голове, застилая разум языками черного пламени. Внезапно куда-то сгинуло книгохранилище, вместе со всеми послушницами, Никтополийским монастырем и самой Некрарией. Лена очутилась на исполинской равнине, покрытой черным стекловидным камнем. В нем стремительно расширялись глубокие трещины, изрыгавшие черное пламя. Следующее видение — бушующий океан, волны которого вздымались на десятки и сотни метров, смывая с лица земли целые страны. Огнедышащие горы извергали черное пламя, распространяясь повсюду черными тучами, проливавшимися дождем из кислоты. И резким контрастом — города, наполненные людьми, мечущимися точно муравьи в горящем муравейнике.

Исполинское, смутно знакомое, здание покрывается черными трещинами и с грохотом падает, погребая в общей могиле сотни несчастных.