Путь стража (СИ) - Кас Маркус. Страница 11

За ней оказалось что-то вроде крохотной музейной экспозиции. Небольшая комната, на противоположной от входа стене почти во всю высоту висел свиток, в раме за стеклом.

По боковым стенам тоже находились витрины, но поменьше. Рисунки, обломки каких-то камней и оружия. Тут было гораздо прохладнее, чем снаружи, и не хватало кислорода. Старинные вещи хранились в соответствующих условиях.

Голова немного закружилась, но я не отрывал глаз от свитка. Это была схема и описание какого-то ритуала, несмотря на видимую даже отсюда дряхлость бумаги, чернила не выцвели и сохранили четкость.

— Единственная сохранившаяся работа тех времен, — прокомментировал Лазарь предмет моего внимания, когда мы подошли вплотную. — Истинная реликвия, позволившая переломить ход войны.

— Что это за символ? — я чуть не ткнул пальцем в стекло, но вовремя остановился.

Даже дышать на манускрипт было страшно, пусть и защищенный. Меня же так и притягивала центральная закорючка.

— Один из ваших интересов. Этот символ означает вестников.

Я жадно срисовывал схему, находя знакомые элементы. Очень она напоминала мне печать призыва духа-хранителя. Круги, расположение символов, линии… Сложнее, гораздо сложнее, но однозначно есть общее.

Мне показалось, что я вот-вот пойму основы построения таких печатей, но меня отвлек Лазарь, продолжив лекцию.

— Бездна пожелала поглотить этот мир…

Начало истории было таким же, как и у той, что рассказал бродяга. Демоны под предводительством психованного владыки почти добились своего. Люди воззвали ко всем мирам, до которых смогли дотянуться.

Тогда-то и пришли вестники. Но даже их могущество, приближенное к силе богов в моем понимании, не смогло помочь одержать победу. Они объединились с духами и миром мертвых. И дали людям способность противостоять демонам в этой войне. Появились защитники, инквизиторы, экзорцисты, искатели и хранители.

Духи отказались от права выбора и дали возможность призыва. Проводники, именно так назвал Лазарь обитателей мира мертвых, дали выносливость, регенерацию и увеличили срок жизни.

Те, кто потом стали всеблагими, сделали людей сильнее для борьбы.

Но даже так противостояние затянулось на долгие годы. Мир погрузился в сражения, боль и смерть. Тогда то и создали завесу. Мощь этого магического барьера сложно было представить.

Верховный дух-хранитель, Великая Мать как в мире людей, так и в эфире, буквально высосала силу духов, лишив их воплощения и памяти. И отдала всё это, не погибнув, но исчезнув на многие века.

Вечная, проводница душ и сущностей, опустошила мир от силы мертвых, погребенных в землю и напитывающих её своим даром. Это уравновесило мир достаточно, чтобы закрыть его. Эта сила тоже была пожертвована для завесы.

Люди отдали почти всё, что получили. Вплоть до срока жизни, что ещё до этого был гораздо дольше. И приняли ограничение на использование любой магии, кроме данной теми, кто стал всеблагими. Чтобы не стать могущественными достаточно для нарушения завесы.

Вестники смогли собрать и удержать эту дурь. Объединенной силой прибило одного владыку, а второго выбросили в бездну. В этом то бардаке и светопредставлении великий магистр и припрятал тело, закрыв его ото всех. Не захотел старикан терять все божественные плюшки…

Возможно он думал, что защиты хватит для соблюдения равновесия. Перехитрил он в итоге самого себя. И всех живущих подставил.

— А это… — я весь рассказ не отрывался от свитка, изучая его.

— Это печать призыва вестников. Предупреждая ваш следующий вопрос, она бесполезна. Людей лишили силы, необходимой для проведения такого ритуала. Мало того, попытка смертельно опасна. Ведь прервать ритуал невозможно, как и закончить его. Потому что пережить такое не под силу ни одному человеку.

— А что, уже пробовали?

— Её изучали стражи, они же и пытались воспроизвести ритуал. Увы, никто не выжил.

— Кто такие стражи? — тут же зацепился я.

— Те, кто знают всю правду. И защищают эти знания от людей.

— Но зачем?

— Как вы думаете, способны абсолютно все люди удержаться от получения силы, знай они о такой возможности? Не найдутся ли среди них те, кто посчитает завесу всего лишь помехой, созданной специально для того, чтобы сделать их слабыми?

Мне снова вспомнился великий магистр. Долбанутых всегда хватало, со своим альтернативным видением.

— Мне нужно с ними встретиться.

— Не уверен, что это хорошая идея. Вы, безусловно, хорошо скрылись от большинства, но от стражей не выйдет. Даже учитывая ваш титул, вряд ли вам предоставят выбор. Вы нулевой, Илья, а это прямая дорога в стражи. Тем более что вы уже знаете многое. И как я понимаю, вопросы вы им будете задавать отнюдь не о погоде.

Вот ведь… Ясно, куда деваются нулевые. Добровольно-принудительно работают на благо миров. Но чем это отличается от обязательного обучения и службы в обители?

— И что в этом плохого?

— Вам придется стать невидимкой, ваше сиятельство. Это не работа под прикрытием. Никто не знает о стражах, их жизнь стирается. В том числе и из памяти всех, кто их близко знал. Они бесследно исчезают, навсегда.

Звучит не очень, действительно. Всё это нужно хорошенько обдумать и обсудить с командой. Возможно совместно мы придумаем способ. Голова пухла от сказанного, а глаза предательски слипались. У меня оставалось немало вопросов, но они перепутались.

— Как я могу их найти, если всё же это станет необходимым?

Лазарь вздохнул, но дал мне номер телефона. Заставил выучить наизусть и пообещать никому и никогда его не сообщать. Снова предупредил, что это путь в один конец.

Уходить отсюда не хотелось. Но я чувствовал, что в погоне за знаниями я просто вырублюсь. Тем более что нужно было сделать ещё одну важную вещь.

Уходил я с огромным сожалением. Лазарь понимающе хмыкал и даже утешающе похлопал меня по плечу на прощание.

По пути обратно через Авалон никто меня не останавливал. Тоннели катакомб были тихи и непривычно пусты. Если бы не те странные демоны, которых я разогнал сегодня в парке, я бы поверил, что низших больше в столице нет.

Выбрался я сразу в свой дом, так было быстрее, несмотря на желание проветрить голову на ночном воздухе. Но в памяти засело то, что необходимо было срочно записать. Ритуал призыва вестников. Я так долго и упорно на него пялился, что включилась способность хранителей. Печать горела перед глазами.

Такой глубокой ночью все спали. Мне послышался шорох лишь из комнаты Фроси и я заглянул туда, убедившись что девчонка на месте и крепко спит. Ларс отчитался о её прибытии ещё до того, как мы попали к Артуру.

Такую уникальную и потенциально опасную штуку я решил записать в гримуар отца Михея. В моём личном пока был хаос из заметок и догадок. Я включил настольную лампу, подклеил чистый лист и принялся старательно переносить всё, что я запомнил.

Работа заняла много времени. Я перепроверял схему в пятый раз, когда усталость одолела меня. И сам не заметил, как моя голова опустилась на стол, глаза закрылись и сознание ухнуло в забытье.

Разбудил меня толчок. Я не понял был ли он настоящим или это сердце вдруг попыталось свалить из груди. Кровь забурлила, тело окатило жаром.

За окном начинало светлеть. Достаточно, чтобы я мог рассмотреть парк и край пруда. И маленькую светлую фигурку, от которой во все стороны исходил голубой свет. Он дрожал и пиками взрывался вверх и в стороны, пригибая деревья к земле.

Я вскочил, дурное предчувствие охладило кипящую кровь. Гримуара на столе не было…

Стекло покрылось трещинами, они побежали по окнам паутинкой, а я рванул вниз. Уже у лестницы я услышал, как окна по всему дому разлетелись осколками. А земля в этот раз содрогнулась по-настоящему.

Ступени, гостиную, коридор и террасу я пересек за долю секунды. Мышцы ног затрещали от таких усилий, но я ускорился ещё, даже зная что поздно. Идиот, идиот, идиот! Как я мог оставить гримуар открытым? Последнее, что я написал и задумчиво обвел несколько раз, был вопрос «это может спасти мир?».