Джагатай-Хан: Боевой Ястреб Чогориса (ЛП) - Райт Крис. Страница 24

Реор предположил, что на восточном краю у противника слабое место — чуть менее тесно расположенные позиции. Хасик счел, что капитан слишком оптимистичен, но Лунные Волки все равно перебрались туда, выстроили уцелевшие «Носороги» и «Лэндрейдеры» привычным наконечником копья и договорились о воздушной поддержке с эскадрильями «Грозовых птиц», размещенными в пятидесяти километрах к югу. Почти все части ауксилии разместили в арьергарде, поскольку их поврежденные машины вряд ли сумели бы съехать по склону, не говоря уже о полезном участии в битве. Впрочем, нойон- хан отобрал пятнадцать наименее пострадавших взводов для прикрытия своего левого фланга.

И остался только центр — прямая дорога через равнину. Для наступления воины братств забрались в седла, вернув в строй все сохранившиеся гравициклы и гравилеты. Без малого шестьсот боеспособных скакунов ворчали и подрагивали на вершине кряжа, словно чистокровные кони. Их выхлопные трубы громко трещали, а репульсорные пластины с завыванием набирали полную мощность.

Заря стала общим сигналом: глаза людей и ксеносов обратились на запад, к расширяющейся полосе света. Рев уже гремел в полную силу, и в небесах плясали первые размытые искры изумрудных разрядов.

Несмотря на сравнительно небольшой опыт Боргала, после тяжелых потерь в кампании он оказался старшим из шести выживших грозовых пророков в орде Хасика. За ним следовал Сюй Нань, а четверо других лишь недавно прошли Возвышение на Чогорисе. Неделями они сражались с пси-ореолом, который создавали прячущиеся где — то шаманы орков. Творцы погоды разили его пучками молний и развеивали призванными ветрами, уменьшая давление на союзников. Если бы не их усилия, легионеры до сих пор бы не выбрались из траншей, но за успех пришлось заплатить ужасную цену: трое из девятерых псайкеров погибли ранее, истерзав и опустошив свои разумы тяжелейшими усилиями, требующимися для борьбы с колдунами ксеносов. И даже такой жертвой они только временно ослабили жестокое воздействие единого орочьего сознания, просто снизили его разрушительную мощь, а не нанесли решительный удар, необходимый, чтобы сломить могущество ментальной общности.

Грозовым пророкам не удавалось подойти достаточно близко к источнику заслона. Они чуяли своих противников-шаманов издалека, порой даже замечали их в толчее зеленых тел, но не могли подобраться на расстояние, подходящее для убийства.

Шесть творцов погоды оседлали гудящие гравициклы «Ятаган». Все псайкеры, облаченные в полные доспехи, держали посохи одной рукой, словно кавалерийские пики. Только стучащие друг о друга амулеты и усложненные клановые метки на броне выделяли их из основной массы чогорийских воинов. По обеим сторонам от них рокотали и взбрыкивали машины других эскадронов, словно бы застоявшиеся в ожидании приказа.

На равнине внизу чужаки вопили и ревели, топали ногами и пихались, стараясь пробиться в передний ряд. Над их головами с торчащими клыками-бивнями теперь прыгали зеленые дуговые разряды, которые вонзались в тысячи кристаллических выростов и растекались по ним. Весь поразительно угловатый ландшафт переливался от блеска молний.

— Очистите разум, — воксировал Боргал.

Сам он уже проделывал нужные упражнения, выводя свой пси-дар из скрытого состояния и тщательно сосредотачиваясь на нем. Как и в каждый из дней пребывания на этой пагубной планете, воин почувствовал, что странные кристаллы жужжат, отзываясь нарастанию его энергии, впитывают ее и скручивают в глубине своих отражающих граней.

Неровная граница неба на западе изменила цвет, первые оранжевые лучи мягко вспыхнули на вершинах перпендикулярных пиков. Рев усилился. Орки в авангарде толпы потянулись к основанию кряжа, не прекращая толкаться. Наступило утро, и вновь стало видно, сколько здесь чужаков — тысячи и тысячи, все огромные и покрытые латами, будто струпьями. Зеленокожие размахивали секачами с обслюнявленными лезвиями и тащили громоздкое кинетическое оружие. Им не было конца: казалось, легионеры балансируют на краю бездонного и бесконечно подвижного котла, где бурлит боевой психоз.

На дисплее шлема Боргала засветилась команда «Приготовиться!». Ее получил каждый из воинов орду на длинной возвышенности.

— Он бьется у твоего плеча, — прозвучала в воксе заветная фраза Хасика. Ее услышал только грозовой пророк.

Боргал кивнул. Конечно же, Великий Хан, вездесущий, как взор ястреба, всегда сражался рядом с каждым Белым Шрамом, даже если их разделяли многие сотни километров, но творца погоды порадовало внимание нойон-хана. Тот был хорошим командиром и знал, на какой риск идут псайкеры.

Руна на визоре полыхнула красным. Через мгновение символ на ретинальном дисплее сменился на «Исполнять».

Чогорийские горнисты-ракены затрубили в боевые рога, и акустические устройства добавили мощности их призыву. Им отозвались Лунные Волки, ринувшиеся вниз по склону среди грохота вокс-динамиков и яростно взвившихся клубов пыли. Взмыли и вертикально застыли пробитые пулями знамена в цветах XVI и V легионов, 88-й когорты ауксилии и бессмертного, вековечного Империума Человека, чье предназначение с начала времен заключалось в том, чтобы очистить звезды от всех иных форм жизни.

Белые Шрамы рванулись вперед. Шестьсот машин подскочили ввысь на перегруженных гравитационных пластинах, опустили носы и помчались к основанию кряжа, словно выпущенные стрелы. Громыхающие сопла блистали в лучах полностью взошедшего солнца, и неровные скопления кристаллов отбрасывали длинные тени. Первым несся Боргал в сопровождении своих братьев, грозовых пророков. Снижаясь, они лавировали между препятствиями летящего им навстречу ландшафта и, пробудив нажатиями рун содрогающиеся мультимелты, тяжелые болтеры и волкитные кулеврины, наводили прицельные линии на своих визорах, подсоединенных к когитаторам.

Над ними пророкотали самолеты воздушной поддержки, непрерывно ускоряющиеся всего в пятнадцати метрах от поверхности. Два десятка «Грозовых птиц» типа «Сокар» накрывали орков лазпушечными залпами, очередями из тяжелых болтеров и шквалами ракет. «Громовые ястребы», преодолевая звуковой барьер, обрушивали огонь на каждый клочок любого пропущенного участка. Вся линия фронта длиной несколько километров превратилась в колеблющийся горный хребет из алых, как магма, взрывов.

Пронзив пламенную завесу, воины Кагана атаковали ошеломленных чужаков. «Грозовые птицы» в небе закладывали разворот для нового захода; бронетехника ауксилии ползла за гравициклами, посылая снаряды чуть впереди линии продвижения кавалерии. Моторизованные отделения Лунных Волков проворно и глубоко врезались в ряды неприятеля. Их гусеничные машины переезжали непокорных тварей, размазывая и растягивая трупы по грунту.

Но Белые Шрамы, как всегда, были быстрее.

«Быстрее мысли», — как повторял Хан. Настолько быстрее, что у зрителей нарушалось восприятие и возникал нервный шок, а враги осознавали, что подверглись нападению, лишь в последний миг перед гибелью, когда сражение уже уносилось дальше.

Боргал ликующе вопил.

— Каган! — срывался рев с уст каждого воина. В других легионах взывали бы к Императору, но для Белых Шрамов существовал только владыка степей, тот, кто наделил их свободой сражаться вечно. — Орду гамана Джагатай!

Они с размаху налетели на полчища еще живых орков и пронеслись через ряды неприятеля ударной волной, взметнувшей струи крови и осколки брони. Ливень болтов не ослабевал, и разрывные заряды уносились вдаль, прокладывая узкие расселины между телами пошатывающихся ксеносов. Всех тварей, переживших огненную бурю и ураган ракет, разрубали надвое сверкающие клинки, что кружили и прыгали вперед в умелых руках наездников. Никто не мог увернуться от мечей, рассекающих воздух на немыслимо огромной скорости. Изогнутые тальвары не уступали лучам звездного света в яркости и остроте.

В тот миг не осталось ничего, кроме неистового веселья. Перехватчики типа «Ксифон» бороздили небо, обстреливая зеленокожих с бреющего полета и уносясь прочь от ответных залпов. Танки изрыгали снаряды, легионные бронемашины жгли чужаков лазерными лучами, а пехота с хрустом костей пробивала себе дорогу на север.