Выше звезд и другие истории - Ле Гуин Урсула. Страница 56

Фалько и некоторые из его ближайших друзей – старший Маркес, Бурнье, доктор – отошли к камину, пытаясь поговорить, однако оглушающий шум, царивший вокруг обеденного стола, доносился и сюда. Кто-то пустился в пляс, кто-то яростно ссорился; музыканты, нанятые для того, чтобы играть после обеда, смешались с гостями и тоже пили вовсю. Молодой Маркес усадил горничную с белым от страха лицом к себе на колени, и она только тихонько шептала: «Ох, езусмария! Езусмария!»

– Да уж, веселый у тебя получился приемчик, Луис, – сказал старый Бурнье после очередного кошмарного взрыва веселья, сопровождаемого пением и пронзительными криками.

Все это время Фалько хранил спокойствие; лицо его ничуть не изменилось, когда он ответил:

– Вот одно из доказательств нашего вырождения.

– Мальчишки просто не привыкли к подобным вещам. Только в Каса-Фалько и знают, как устроить прием в старинном стиле – такой, как на Земле.

– Они просто выродки, – возразил Фалько.

Его дальний родственник Купер, мужчина лет шестидесяти, согласно кивнул:

– Увы, мы совершенно утратили земной стиль жизни.

– Ничего подобного! – раздался голос у них за спиной.

Все разом обернулись. Это был Эрман Макмилан, один из опоздавших; он жадно пил, ел и орал не меньше остальных, однако особых признаков опьянения сейчас у него заметно, пожалуй, не было, за исключением чересчур яркого румянца на привлекательном юном лице.

– Мне кажется, господа, что мы, как раз наоборот, вновь открываем для себя земной стиль, – продолжал он. – В конце концов, кем были наши предки, прилетевшие сюда из Старого Мира? Уж во всяком случае, не слабаками и не рохлями, верно? Это были сильные, смелые, мужественные люди, которые знали толк в жизни. Теперь и мы этому учимся. Чьи-то планы, законы, правила, манеры – какое все это имеет отношение к нам? Разве мы рабы или женщины? Чего нам бояться? Мы настоящие мужчины, свободные люди, хозяева целого мира! И не пора ли нам унаследовать то, что наше по праву? – Он улыбнулся, почтительно и одновременно нагло, абсолютно уверенный в своей правоте.

На Фалько его слова произвели неожиданно сильное впечатление. Кто знает, а вдруг этот совершенно неудавшийся прием еще сможет принести какую-то пользу? Молодой Макмилан, всегда прежде казавшийся ему только лишь красивым мускулистым животным, одним из множества возможных претендентов на руку Люс Марины, только что продемонстрировал не только волю и решительность, но и разум – три составляющих характера настоящего мужчины.

– Я согласен с вами, дон Эрман, – сказал он. – Однако только потому, что вы и я все еще в состоянии разговаривать друг с другом. В отличие от большей части наших друзей здесь. Мужчина непременно должен уметь не только пить, но и думать. Поскольку лишь вы один, видимо, оказались способны и на то и на другое, скажите: как вы относитесь к моей идее создать здесь латифундии?

– Это такие большие фермы?

– Да. Большие фермы: огромные поля, для достижения наибольшей эффективности засаженные одной-единственной культурой. Согласно моему замыслу необходимо выбрать управляющих латифундиями из наших лучших молодых мужчин; выделить каждому большой участок земли под поместье и достаточное количество крестьян, чтобы обрабатывали поля. И пусть он управляет этим хозяйством, как ему заблагорассудится. Создав подобные латифундии, можно будет получить значительно большее количество продуктов питания. А не занятую в настоящее время часть населения Шанти-тауна можно заставить работать на новых полях и держать под контролем, чтобы заодно предотвратить и всякие там разговоры о независимости и новых колониях. И уже следующее поколение Хозяев Столицы будет включать значительное число настоящих крупных землевладельцев. Мы достаточно долго держались тесным кружком и копили силы. Настала пора, как вы справедливо сказали, воспользоваться предоставленной нам свободой и сделаться истинными хозяевами нашего нового богатого мира.

Эрман Макмилан слушал и улыбался. На его красивых губах вообще почти постоянно играла улыбка.

– Неплохая идея, – сказал он. – Очень даже неплохая, сеньор советник.

Фалько проглотил его покровительственный тон, решив, что Эрман Макмилан – именно тот человек, которым следует воспользоваться.

– Что ж, обдумайте эту идею, – сказал он. – Причем обдумайте в применении к себе самому. – Он понимал, что молодой Макмилан именно этим в данный момент и занят. – Как бы вам это понравилось: получить в полное собственное владение такое поместье, дон Эрман? Маленькое… как это… есть такое старинное слово…

– Королевство, – подсказал старый Бурнье.

– Да. Стать правителем собственного маленького королевства? Может быть, вам это придется по душе? – Голос Фалько звучал льстиво, и Эрман Макмилан горделиво вскинул голову. Этот самовлюбленный юнец никогда не устанет слушать лесть в свой адрес, подумалось Фалько.

– Да вроде бы неплохо, – сказал Макмилан, задумчиво качая головой.

– Чтобы осуществить этот план, нам потребуется ваша энергия и ваши умственные усилия, молодые люди. Открывать новый вид землепользования – это всегда дело непростое, требующее времени. Принудительный труд – вот единственный способ быстро расчистить большие территории. Но если волнения в Шанти будут продолжаться, мы сумеем арестовать достаточное количество бунтовщиков, которых и приговорим к принудительным работам. Впрочем, поскольку они все больше любят языками болтать, их, возможно, придется подтолкнуть на некие противоправные действия. Может быть, даже обломать кнуты о чьи-то спины, чтобы заставить остальных применить силу, то есть, возможно, придется подвести их к восстанию – вы меня понимаете? Ну и как вам нравится такая перспектива?

– О, это с удовольствием, сеньор! Жизнь здесь так скучна. Нам просто необходимы активные действия.

Действия, подумал Фалько. Да, пожалуй, и мне они тоже совершенно необходимы. Мне бы, например, весьма хотелось выбить зубы тебе, наглый юнец, чтобы впредь не смел разговаривать со мной таким снисходительным тоном. Впрочем, ты мне еще пригодишься, и уж я тебя использую. И я буду смеяться последним.

– Именно это я и надеялся услышать! Послушайте, дон Эрман, вы ведь пользуетесь большим авторитетом у молодежи – у вас природный дар лидера. Так нет ли у вас какой-нибудь подходящей идеи на этот счет? Наши охранники вполне надежны и преданны, однако они простолюдины, глупцы, их легко смутить всякими штучками, которые ловко придумывают в Шанти-тауне. Чтобы уверенно повести их за собой, нам действительно необходим некий элитный отряд молодых аристократов, храбрых, умных, готовых выполнить разумные приказы своего командира и любящих сражение, подобно нашим мужественным предкам с Земли. Как вы думаете, можно ли собрать и должным образом подготовить такой отряд? Как, по-вашему, подступиться к такой задаче?

– Вам нужен только лидер, – не колеблясь, сказал Эрман Макмилан. – Я мог бы должным образом натренировать свою команду за одну-две недели.

После этого вечера молодой Макмилан стал частым гостем в Каса-Фалько. По крайней мере раз в день он приходил, чтобы о чем-то переговорить с советником. Когда бы Люс ни заходила в переднюю часть дома, она заставала там Макмилана. Казалось, он вечно торчит у них, и девушка старалась проводить все больше времени в своей комнате, на чердаке или во внутреннем дворике. Она и раньше-то всегда избегала Эрмана Макмилана, но не потому, что он ей не нравился – вряд ли кому-то могло не нравиться нечто столь красивое, – просто ей казалось унизительным, что буквально каждый, стоило Люс и Эрману перекинуться парой слов, думал или говорил: «Ах, ну конечно, они ведь скоро поженятся!» Хотел он того или нет, но эту идею Макмилан принес с собой, и теперь она тоже вынуждена была думать об этом; но, отвергая подобные мысли, она и раньше всегда смущалась, встречаясь с ним. Теперь она видела его постоянно в собственном доме, однако испытывала те же чувства, хотя и привыкла к нему, как к старому знакомцу. Впрочем, она пришла к выводу: жаль, конечно, но тем не менее вполне возможно, оказывается, не любить даже такого красивого молодого человека.