Танцуя на радуге - Картленд Барбара. Страница 3

Но вот у дюка де Соэрдена, подумала она, наверное, есть особая причина торопиться с женитьбой сына, иначе он сначала бы пригласил ее с отцом к себе во Францию.

«Так похоже на папу! — думала Лоретта, — скоропалительно принять решение и потребовать, чтобы я вышла за француза, которого никогда не видела, — и все потому, что ему нравится его отец и они разделяют страсть к скачкам».

Но, с другой стороны, ее отец не уклонился от истины, когда сказал, что во Франции браки устраиваются родителями.

А в аристократических семьях и в Англии происходило почти то же самое.

— Пусть все думают, что хотят, а я буду исключением! — сказала Лоретта с вызовом.

Правда, она отдавала себе отчет, как трудно ей придется и какую находчивость она должна будет проявить.

Но ведь она способна быть упрямой, как ее отец.

Переодевшись, она спустилась ко второму завтраку очень бледная и притихшая.

Она надеялась, что ее отец почувствует себя виноватым, когда по ее молчанию и опущенным глазам поймет, как она расстроена.

Однако мысль о ее браке так ему нравилась, что, подумала она, он попросту ничего не заметил.

Завтракали они вдвоем, так как гостившая у них родственница, которая составляла общество Лоретте, особенно когда герцог уезжал на скачки, слегла с простудой.

Герцог принялся рассказывать Лоретте о скачках и подробно описал, каких еще знаменитых лошадей обошел Минотавр, кроме лошади дюка де Соэрдена.

— Послезавтра, — объявил он, — я отправляюсь в Ньюмаркет и надеюсь там на успех не меньше вчерашнего.

Лоретта промолчала, и герцог сказал с досадой:

— Бога ради, девочка, не дуйся так, словно потеряла полкроны, а нашла пенни! Любая девушка на твоем месте прыгала бы до потолка от радости, что сделала такую великолепную партию в свой первый же сезон.

— Но у меня же не было сезона, папа, — жалобно заметила Лоретта.

Герцог задумался, а потом объявил:

— Ну, если тебя огорчает это, я подумаю, что тут можно сделать. Конечно, нет смысла открывать лондонский дом и давать бал, как мы собирались.

Он опять задумался и продолжал:

— Мы дадим бал здесь, когда Соэрдены будут гостить у нас, так что посоветуйся с кузиной Эмили — я хочу, чтобы этот бал превзошел все, какие мы давали раньше.

Лоретта без труда догадалась, что на этом балу он решил объявить о ее помолвке с маркизом. Однако она сказала только:

— Это… это очень хорошая мысль, папа.

— Так ты довольна? — воскликнул герцог. — Умница! И я отвезу тебя в Лондон, чтобы ты была представлена королеве. Этот прием назначен на середину мая, верно?

— Да, папа.

— Отлично! Тогда мы сможем побывать на одном-двух балах и побываем на поло в Ранела, но открывать дом, как мы намеревались, смысла не имеет. Вот так и проведем время до скачек в Аскоте.

— Да, папа, — согласилась Лоретта.

Однако когда после завтрака граф отправился на заседание совета графства, она вновь переоделась в костюм для верховой езды.

И вновь вопреки строжайшим наставлениям герцога она ускакала без грума.

Она знала, что на опушке леса примерно в трех милях от дома ее будет ждать Кристофер Уиллоби.

С этим молодым человеком ее связывала детская дружба. Его поместье граничило с их поместьем, но было много меньше и в глазах ее отца не заслуживало внимания.

И с отцом Кристофера он обходился с надменной снисходительностью.

Да, тот был пятым баронетом, но небогатым, и не мог много жертвовать на благотворительные начинания, которым покровительствовал герцог.

Знай герцог, как часто Кристофер и его дочь встречались во время ее верховых прогулок, он пришел бы в бешенство.

Но Кристофер был единственным молодым человеком, с которым Лоретта была знакома близко.

Хотя Кристофер уже три года был влюблен в нее, она относилась к нему как к брату, которого у нее не было.

В любом случае ближе друга она не имела, а кататься верхом с ним ей нравилось куда больше, чем с грумом, и она всегда сообщала ему, где им встретиться.

А тогда они скакали наперегонки по лугам или пускали лошадей шагом в лесу, беседуя о вещах, которые интересовали Лоретту, а потому и Кристофера. Из любви к ней.

Когда она подъехала к нему на этот раз, он сразу понял, что ее что-то гнетет.

— Что случилось? — спросил он. Ее не удивило, что он инстинктивно догадался, как она расстроена, и ответила просто:

— Кристофер, я не знаю, как сказать тебе, что решил папа.

— Но что же?

— Выдать… меня… замуж.

Лоретта произнесла это трагичным тоном, и наступило молчание. Потом Кристофер сказал хрипло:

— Господи! Я знал, что рано или поздно так и будет.

Он был красивым двадцатипятилетним юношей, широкоплечим. Хотя лошадь под ним оставляла желать лучшего, так как по карману его отцу были только такие, но искусством верховой езды он владел в совершенстве.

Некоторое время он служил в привилегированном полку, но расходы оказались слишком большими, и, выйдя в отставку, он вернулся домой, чтобы заняться управлением поместья в надежде сделать его доходным.

Безумно любя Лоретту, он последнее время запустил дела, стараясь проводить с ней как можно больше времени.

Он знал, что его любовь безнадежна, он знал, что ничего не может предложить дочери герцога, но был занят только ею одной.

И теперь он думал, как она красива, хотя глаза у нее были тревожными, а лицо покрывала необычная бледность.

Нет, никого и ничего красивее он в своей жизни не видел!

Лоретта рассказала ему, что говорил ее отец и что он задумал, а Кристоферу почудилось, будто мир окутала тьма.

Все, что составляло смысл его жизни, рассыпалось в прах.

— Но как ты можешь быть помолвлена с человеком, которого никогда даже не видела! — воскликнул он, когда Лоретта умолкла, задохнувшись.

— Именно это я и сказала папе, но он ничего не желает слушать, — ответила она. — Кристофер, что мне делать? Я не могу стать женой француза, с которым у меня нет ничего общего, не могу жить во Франции, вдали от всего, что я знаю и люблю с детства!

Она подумала о лесах, о саде, о раскинувшихся вокруг лугах — обо всем, что до этой минуты составляло ее мир.

— Это бесчеловечно и совсем не то, что тебе нужно, — твердо заявил Кристофер.

— Я знала, что ты поймешь меня, — вздохнула Лоретта, — но как мне объяснить папе, что он жесток со мной?

Ответить на это было нечего. Кристофер, как и все в округе, знал, что стоило герцогу принять решение, и все возражения, все доводы были бессильны переубедить его.

— Будь жива мама, — продолжала Лоретта, — она, конечно же, сумела бы отговорить его. В конце-то концов, почему бы маркизу не приехать в Англию, чтобы мы могли познакомиться на каком-нибудь званом вечере или балу, а не объявлять сразу о помолвке?

— А если он будет тебе противен? — спросил Кристофер.

— Тогда бы у меня была возможность ответить «нет», когда он сделал бы мне предложение, — ответила Лоретта. — Ну а теперь предложение сделал его отец, и папа принял его от моего имени. Остается только, чтобы маркиз надел мне на палец кольцо — и вот я уже его жена!

— Ты не можешь допустить подобного! — вскричал Кристофер.

— Но произойдет именно это, — сказала она. — Ты же знаешь, каким бывает папа, когда на него находит упрямство, а дюк де Соэрден — один из тех, к кому он относится с большим уважением.

Лоретта продолжала после недолгого молчания:

— Я столько успела наслышаться о нем и о его лошадях, что чувствую себя чуть ли не их владелицей.

— Вот ты и станешь ею, — сказал Кристофер с горечью.

— Они мне не нужны! — вскричала Лоретта. — И его сын тоже!

Кристофер собрался с духом и спросил:

— Лоретта, ты не согласишься бежать со мной? Лоретта, думавшая только о своей участи, взглянула на него с удивлением.

Но тут же ее взгляд из сердитого стал ласковым.

— Милый Кристофер! — сказала она. — Как это на тебя похоже. И будь я в тебя влюблена, то не колебалась ей ни секунды.