Танец души - Картленд Барбара. Страница 11
— Ах, маленькая чертовка! — тихо выдавил он, пронзительно взглянув на нее.
И вдруг перепуганная девушка увидела, что он схватился за горло, а из груди его донесся сдавленный хрип.
Пошатываясь, он отступил на шаг-другой, повалился в кресло, по-прежнему издавая хриплые звуки. Глаза выкатились, лицо исказилось.
Лорд Уинтроп медленно остывал, руки его вытянулись, рот скривился на сторону, глаза остекленели.
Парализованная страхом, Фиона стояла неподвижно, с ужасом глядя на него.
Простояла невесть сколько времени. Тело ее словно налилось свинцом, она не могла ни пошевелиться, ни закричать, ни прийти ему на помощь.
Он не двигался.
Она слышала только стук своего сердца. Ее всю трясло, на лбу выступил пот, зубы стучали.
«Что мне делать? Что делать?» — отчаянно думала Фиона.
Подошла к лорду Уинтропу совсем близко, но дотронуться до него не смогла.
Потом она вспомнила о шофере, бросилась вниз по лестнице, запуталась в платье и чуть не упала.
Спасли перила, и она вылетела из подъезда. Она отыскала шофера, который погрузился в легкую дремоту, явно рассчитывая на долгое ожидание.
— Пойдемте… скорей! — задыхаясь, выкрикнула Фиона. — Помогите лорду Уинтропу… ему плохо!
Шофер торопливо выбрался из машины и побежал по лестнице впереди Фионы, прыгая через три ступеньки. Она едва поспевала за ним с бешено бьющимся сердцем.
Шофер уже опустился на колени на пол рядом с хозяином.
— С ним все в порядке, — сообщил он. — Жив, но, по-моему, у него удар. Телефон есть?
Фиона затрясла головой:
— Нет.
— О черт! — Шофер сдвинул со лба черную фуражку. — Мне лучше забрать его отсюда. Нельзя, чтобы его нашли в таком месте. Сам повезу к доктору. Кстати, какого дьявола вы с ним сделали?
Он оценивающе оглядел Фиону, и та поняла, что шофер принимает ее за проститутку, но была слишком расстроена, чтобы обеспокоиться по этому поводу.
— Как посадить его в автомобиль? — спросила она.
— Берите за ноги, — скомандовал шофер, — а я подхвачу под руки. Надо перенести. Не годится, чтобы он умер у вас в комнате.
Фиона ничего не сказала. Взяла булавку, зашпилила подол платья чуть ли не выше колен.
Она взяла лорда Уинтропа под колени, шофер взял его под мышки. Двигаясь впереди, девушка начала спускаться по лестнице.
Лорд Уинтроп был очень тяжел, они волокли его с невероятным трудом. Фиона совсем выдохлась, добравшись донизу.
На минуту его положили, шофер пошел открывать дверцу машины, мигом вернулся, затем тело уложили на пол автомобиля.
Шофер, забравшись внутрь, ухитрился взгромоздить лорда Уинтропа на заднее сиденье. К счастью, в этот ночной час людей вокруг почти не было.
Захлопнув дверцу, шофер занял свое место впереди и, не сказав Фионе ни слова, уехал.
Фиона стояла на тротуаре, глядя, как машина исчезает из виду, потом провела рукой по волосам и почувствовала, что они влажные от испарины.
Она вошла в дом, поднялась по лестнице и долго стояла, закрыв рукой воспаленные глаза.
Постель была смята, когда ее бросил туда лорд Уинтроп, кресла перевернуты — все выглядело разгромленным.
Голова у Фионы раскалывалась от невыносимой боли.
«Я, кажется, схожу с ума!» — прошептала она про себя.
Она чувствовала себя так, словно вот-вот упадет в обморок, ходила по комнате взад-вперед, заламывая холодные руки.
«Какое чудовищное происшествие… Почему это должно было со мной случиться? Слава Богу, его отсюда убрали! А вдруг он умрет и начнется расследование…
Шофер скажет, что поднялся сюда и нашел его уже недвижимым… полумертвым… Или солжет… заявит, будто… удар случился в машине? Неужели меня впутают в это дело?»
Наконец она поняла, что больше не может находиться дома. Не было сил раздеться и войти в спальню — измятая постель слишком живо напоминала о происшедшем.
Фиона натянула свой черный плащ и вышла на улицу.
После долгой бесцельной ходьбы холодный ветерок немного облегчил головную боль, и девушка сообразила, что движется по направлению к Парк-лейн.
Остановилась возле Уинтроп-Хауса — огромного дома, белого, неприступного, с невысокой стеной, огораживающей сад.
В доме не было никаких признаков жизни, но пока она стояла, гадая о том, что там делается внутри, подъехала машина, из которой вышел мужчина с сумкой и позвонил в звонок.
Отворили почти мгновенно. «Врач», — подумала Фиона. Прошло еще много времени, после чего прибыло такси, откуда появилась медсестра.
«Он наверняка жив, — думала девушка. — Жив… но интересно, вспомнит ли то, что случилось?»
Услышала, как часы пробили пять, повернулась и пошла вниз по пустынной Парк-лейн.
Внезапно она осознала, что очень-очень замерзла и очень-очень устала. Ранним утром было сыро и зябко, плащ едва согревал.
Ей понадобилось полчаса, чтобы добраться назад в Челси.
Фиона до того измучилась и замерзла, что даже не испытала отвращения при мысли о спальне. Разгром в комнате уже не пугал ее, поскольку ее сознание застыло так же, как и тело.
Скорчившись в постели, она долго дрожала и никак не могла заснуть, хотя глаза закрывались от невероятной усталости.
Ни о чем не могла думать, иногда ей казалось, будто она проваливается в невидимую бездну. Слушая шум машин на Кингс-роуд, она долго лежала в почти бессознательном состоянии, но не заснула ни на одну минуту.
В какой-то момент Фиона ощутила тепло на щеках, открыла глаза и обнаружила, что она забыла опустить штору.
«Солнце! — подумала Фиона. — Что мне делать с солнцем?»
Кровообращение восстанавливалось, и во всем теле просыпалась тупая боль, которая с наступлением утра не улеглась, а, напротив, усилилась.
Поднявшись, чтобы вскипятить чайник и заварить чашку чая, девушка обнаружила, что едва держится на ногах.
«Это… ерунда, — сказала она себе. — Я обязана держать себя в руках… это просто-напросто нервы».
Тем не менее ей с большим трудом удалось пройти через маленькую комнату, зажечь газ и поставить чайник.
«Я не имею права заболеть, — думала Фиона, сердясь на себя. — Это абсурд! Надо выйти, купить еду… и прийти в нормальное состояние, чтобы снова идти вечером… к Пальони».
При этой мысли она ужаснулась.
А вдруг лорд Уинтроп умер утром? Вдруг ее подвергнут допросу как последнего человека, кто его видел перед смертью? Что расскажет шофер?
Страх внушал ей всевозможные предположения, воображение смешивало и путало их с реальностью.
Чувствуя боль в висках, Фиона оделась и вышла на улицу купить хлеб, маргарин и пару яиц — все, что могла себе позволить на семь шиллингов и шесть пенсов.
В целях экономии она отказывалась от чая с молоком и пила просто крепкий чай.
Однако сегодня она купила в молочной еще и полпинты свежего молока.
Фиона вернулась домой такой больной и измученной, что для того, чтобы взбодриться, она разбила яйца в молоко и все выпила.
Об уборке квартиры, которую она обычно проделывала с большим удовольствием, не могла даже думать.
Не снимая плаща, она повалилась в незастланную постель и закрыла глаза. Ее преследовали мысли о лорде Уинтропе. О сне нечего было мечтать.
«Жив он или мертв?»
Это превратилось в какой-то назойливый детский стишок, который непроизвольно снова и снова крутился в мозгу.
«Жив он… или мертв, жив он… или мертв?»
В итоге Фиона, гонимая неведомой и непреодолимой силой, спустилась по лестнице вниз и побрела к телефонной будке.
Вошла, пролистала страницы справочника, нашла имя «Уинтроп», назвала телефонистке номер. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем ей ответили и можно было нажать кнопку разговора.
— Алло… алло!
Голос в трубке звучал отрывисто и торопливо.
— Не скажете ли, как себя чувствует лорд Уинтроп? — спросила Фиона.
— Кто говорит?
— Он не умер?.. Скажите, пожалуйста! — совсем потеряв голову, выпалила Фиона.
На секунду воцарилось молчание.
— Разумеется, нет. Кто говорит?