Невеста с янтарными глазами (СИ) - Миляева Кристина. Страница 23

— Но не во время же моего дня рождения! — рявкнул на меня супруг.

— О, — удивленно округлила я глаза, — а почему мне не сказали?

— В смысле? — теперь уже Никалент впал в ступор.

— Госпожа Лунтерс приказала всем молчать и игнорировать вашу жену, — голос иллюзией все же было не скрыть. — А так как она владелица младшего перстня рода, никто не мог ее ослушаться, потому леди Энелайза не получала сведений.

— Вот ведь чертова дура! — выругался мой супруг. — Собирайтесь, через два часа ты должна стоять вместе со мной перед знатью и улыбаться.

— Мы… — я задумчиво прислушалась к своему организму, — через полчасика подойдем. Обещаю даже вести себя послушно.

— Сдурела! — рявкнул тот на меня.

— Тише, не горячись, — и, словно издеваясь, скрытый магией дракон медленно облизал меня.

— Пятнадцать минут, — тут же с хриплым стоном выдохнула я, — мы будем в зале.

— Что ты вообще творишь? Где твой стыд и честь? — Никалент не знал, то ли орать на меня, то ли просто убить на месте.

— Черт, я магичка, — простонала я и вцепилась рукой в шевелюру Авалеса. — А спасая твоего сына, я столько колдую, что скоро в темноте светиться начну. Мне нужен стабилизатор, а коли муж не желает со мной спать, буду заниматься сексом с тем, кто хочет. Все понятно? Если вопросов больше нет, то дай закончить и в себя прийти.

— Пятнадцать минут, — Никалент уселся на мой рабочий стол, заваленный книгам по менталистике, сноведениям и чарованию объектов в стазисе.

— Ты что, решил посмотреть? — я удивленно распахнула глаза.

— Стабилизаторами бывают только женщины с удивительным строением мозга. Это всем известно, — хмыкнул мой супруг. — И я сомневаюсь, что Авалес подходит под это описание.

— Идиот, — тихо простонала я и все же развеяла иллюзию.

— Вы не стесняйтесь, продолжайте. Мне даже интересно, как ты будешь объясняться и убеждать меня в том, что все это стабилизация, — криво усмехнулся Никалент.

— Моя принцесса, — дракон оказался рядом и тихо зашептал мне в ухо, — если хотите, отгородите все иллюзией. Я поделюсь магией. Ради вас я могу умереть.

— Не говори ерунды, — застонала я, — хочет смотреть, пусть смотрит, мне плевать!

Послушный мальчик лишь тихо хмыкнул и жарко заткнул мой рот поцелуем. Тело среагировало на знакомые прикосновения быстрее, чем мозг дал команду, что так делать нельзя. Его горячий язык повторил линию моей шеи, оставляя влажные следы на разгоряченной коже. Легкие, практически невесомые прикосновения вызывали стадо мурашек, которые пробегали по спине и оседали тугим комом в желудке. Клыки едва уловимо царапали кожу, не оставляя следов. В этот раз все не так, как в другие. Никто не торопится, нет риска что кто-то нас застукает. Хуже уже быть не может, так что плевать.

Хочет — пусть смотрит, мне все равно. Все, что мне сейчас надо, чтобы в груди успокоилась магия и я могла спокойно колдовать, не боясь навредить Хантелю. Ради крошечного дракончика, я могла и его идиота папашу потерпеть. Лишь бы с малышом ничего не случилось, он не должен повторить мою судьбу. У него должен быть хоть кто-то любящий и заботливый. Пусть моя покойная бабка и не эталон семьи, но с ней все же было лучше, чем вообще без никого. А он остался один на один с жестоким миром. Так что его семьей стану я!

Меня осторожно приподняли за талию и перевернули. В шальных бирюзовых глазах моего конвоира плескалось настоящее безумие. Не знаю, что там творилось в моих, но, кажется, это вышибло разум окончательно и бесповоротно. Я мягким толчком опрокинула его на спину, а в следующее мгновение, несмотря на возмущенное шипение сбоку, сама прижалась к горячему телу, придавливая то к кровати. Хотя с моим-то весом и габаритами это была лишь иллюзия покорности и подчинения. Когда из головы пропали последние связные мысли, я поняла, что становится хорошо.

Страх, возбуждение, желание и магия смешивались с предвкушением и порочным запретным плодом. Этот гремучий коктейль затапливал сознание, образуя неуемную страсть. Потеревшись сильнее, я медленно опустила руку под мешающийся подол платья и расстегнула ширинку на чужих штанах. Авалес хотел протестующе высказаться, но я вовремя заткнула его поцелуем, не давая разбить волнительный момент ненужным сейчас намерением все прекратить.

Стон все же сорвался с моих губ, когда нутро взорвалось яркими красками. Магия, заполучившая выход, растеклась по всему пространству, создавая неведомые картины и рисуя пейзажи, которых никто и никогда не видел. Поднимаясь и опускаясь в одном мне известном ритме, я переставала понимать, что вообще происходит. Отдаваясь во власть желания, позволяя ему контролировать мое тело, разум и движения. Сильные ладони, оглаживали мои бока, ласкали бедра и помогали двигаться, не позволяя потерять заданный темп.

На как бы глубоко я ни падала в бездну желания, обжигающе горячие пальцы, которые с силой сжали мой подбородок и запрокинули голову вверх, не давая дернуться, вернули на несколько секунд в настоящее. Никалент был зол, в ярости, в праведном гневе, черт знает в чем еще. Но буквально одно мгновение, и его сухие губы накрыли мои, непозволительно бережно, не заставляя, просто предлагая и умоляя.

Что со мной произошло в это мгновение, не представляю, но я все же распахнула рот и потянулась языком к его губам. Тело, как по команде, дернулось, опускаясь еще резче, и остатки обретенного разума вымело из моей головы. Язык просительно вылизывал мои и так зацелованные губы, требуя впустить, но я лишь уперлась одной рукой в плечо Авалеса, заставляя того чуть замедлиться, а другой вцепилась в празднично уложенную косу своего горе-мужа. Сердце бешено стучало в груди, в желудке словно поселился горящий огнем клубок, щекочущий изнутри.

Безумие, настоящее безумие, которому не было логического объяснения и какого-либо оправдания. Варвару все-таки надоело мое самовольство, и он, резко перехватив пальцами мое горло, перекрыл доступ кислорода на несколько мгновений. От столь яркой смены контрастов я дернулась еще сильнее и получила то, что так хотела. Перед глазами начали летать звездочки, в ушах зазвенело, а издаваемые мною звуки, невообразимо громкие и пошлые, заполнили всю комнату. И это было так хорошо и правильно, что хотелось еще.

Магия медленно начала сворачиваться в пушистый клубочек внутри груди, получив желаемое и приходя к порядку и согласию с самой собой. Я же, тяжело дыша, рухнула на грудь Авалеса и даже не пыталась шевелиться. Стук в дверь мне показался чем-то далеким и нереальным. Меня осторожно перевернули и уложили на постель. Дышать было тяжело, чувствовалось, как магия пойманной птичкой колотится о клетку ребер, грозя вырваться на волю, но постепенно начинала затихать, понимая, что сейчас ей уже не выбраться. Я вновь становилась целой, не грозя взорвать тут все к чертям.

— Папа, ты не видел мою маму? — голос Хантеля выдернул меня из приятной неги забытья. — Твоя дура сказала, что нищебродку не приглашали на важное мероприятие и ее место в сарае! Я там уже смотрел, мамочки нигде нет. А тут ты… Что с мамой?

— Все хорошо, мне просто немножко стало дурно! — натянув одеяло до самого носа пожаловалась я. — Вот и решили, что лучше мне немножко полежать.

— Папа! — воскликнул ребенок. — Я тебя ненавижу! Ты опять хочешь убить мамочку? Моя мама хорошая. В этот раз настоящая мама, а не такая, как твоя Ламеса.

— Помолчи, — гаркнул мой супруг на своего сына.

— Не смей орать на ребенка! — тут же взвилась я на постели. — Как у тебя язык повернулся такое ему сказать? Бесчувственная скотина, как тебя боги вообще наградили таким прекрасным сыном? По мне, ты последний, кто заслужил подобное счастье.

В груди что-то лопнуло, и магия, которая несколько минут назад стала со мной единым целым, реагируя на мои эмоции, выплеснулась наружи огненным вихрем. Я вздрогнула, когда острые ногти надавили чуть сильнее, заставляя сосредоточиться на боли, а не на том, что я хочу разорвать ненавистного дракона на части. Я могла лишь тяжело дышать и пытаться взять под контроль свои силы, которые грозили разрушить тут все до основания.