Рыцарь без позывного. Том 1 и Том 2 (СИ) - "Бебель". Страница 8
— Нижайше благодарю вас за спасение, милорд! С нетерпением буду ждать новой встречи!
Обе дуры, зажимая носы, поспешно отказались от предложения составить компанию. Мол, контракт на вредителей они уже перевыполнили и самое время сдать хвосты. Собрав свою часть трофеев, они зашагали по тоннелю. Через время голос ушастой эхом донесся до водосборника:
— Как хвостом-то завиляла! Спасибо, м’лорд! Благодарю за спасение, м’лорд! Я вся такая важная и благородная, м’лорд…
Покачав головой, я скомандовал выдвигаться. Обойдя кучу крысиных внутренностей, мы прошли вдоль широкой трубы по короткому петляющему коридору и уперлись в тупик.
Выход трубы оказался заварен. То есть — наглухо! Словно автогеном или паяльником работали. И к тому же… Не слишком ли здесь сухо? Канализационный сток, а на полу ни капельки. Чертовщина какая-то.
— С-с-странно… — то ли от усталости, то ли от вони пацан стал заикаться сильнее.
— Теперь ваша очередь, о мастер! — шутливо поклонилась дылда и облокотилась здоровым плечом о ветхую кладку стены.
— Эх… Учитесь, щенки! Потом внукам расскажете. — повесив фонарь на пояс и замахнувшись как следует, я рубанул крюком по металлу.
Хоть бы хны. Отложив мешок, я ударил снова. Блин, да что за мистика?! То водостоки ни с того, ни с сего забиваются, то крысы на группы нападают, а теперь вот — труба сама собой заварилась!
Несмотря на едва сдерживаемые смешки дылды, через полминуты труба дала течь. Сперва бурая струйка, затем ручеек, а потом…
— Мощная струища! — объявила рыжая, держась за пацана и сотрясаясь в конвульсиях от хохота.
Липкая мерзкая субстанция сползла с моего лба и шлепнулась в лужу коричневой жижи. Забыл, что под давлением… Чертова физика!
— Отставить!!! Следующий, кто заржет, будет отстирывать мою одежду до самого дембеля! Отставить, кому сказал?! — мой текущий облик несколько подточил командирский голос, но все же достиг цели — закусив кулак, дылда тихо давилась в сторонку.
Сплюнув и обтерев руку, я нагнулся за мешком. Пальцы схватили воздух.
— Не понял…
Мешка не было. То ли сам убежал, то ли ножки приделали. Поглядев на мигом побелевшего прыща и все еще хрюкающую дылду, я сразу понял, в чем дело.
Ушастая. Стопудово ушастая… Не зря всех этих кошатин за ворье почитают.
— Точно глаз на жопу натяну!
* * *
Купальня встретила влажным паром и запахом девичьего тела.
— Кто здесь?! — резко вскочив и засветив упругую грудь да кубики пресса, высокая блондинка тут же плюхнулась обратно в широкую ванну.
Говорил же дурам — не выходите из комнаты! Мало ли кто из клиентов заметит?! А им что в лоб, что по лбу… Да и пес с ними!
Скомкав вонючий, сто раз залатанный гамбезон, я сходу бросил его в бадью и зачерпнул воды прямо из под ног девушки.
— Что ты себе позволяешь?! Занято! Эй! Ты слышишь?!
Замочив одежду, я плюхнулся голой задницей на лавку и, сыпанув щелочного мыла, принялся за стирку.
Ушастой: натяну глаз на жопу. Волшебной: посох воткну по самые гланды. А эту белобрысую вовсе утоплю, коли бухтеть продолжит! Достали к чертовой матери! Сперва в гильдии носы зажимали, теперь здесь мозги полоскать будут?! Хрен там!
Бросив попытки выгнать меня прочь, девушка, наконец, смирилась. Отвернувшись и старательно скрывая грудь под серой пеной, она нет-нет да бросала на меня вороватые взгляды.
Ну да, шрамов-то у меня навалом. Есть на что поглядеть.
— Дурной день? — осторожно спросила она, видимо не выдержав тишины.
— Не хуже предыдущего.
— А мне вот полегче стало…
— Держи в курсе.
— Если не хочешь разговаривать…
— Нет, разговаривать хочу! Давай поговорю: вот объясни, что у вас за мир такой?! — я опорожнил бадью в слив и, игнорируя стесняющуюся дуру, вновь зачерпнул из ванны. — Что не человек, то обязательно сволочь! Хамят, крадут, дерьмом обдают, — ни капли уважения! Вот поэтому у вас все через жопу! Вот поэтому ни телевизоров, ни холодильников! Только театр да книжки дурацкие…
— Я…
— И ты еще! Тебе, блин, жизнь спасли, а ты с ножами кидаешься! Еще и врешь напропалую… И в твою бестолковку никак не закрадется мысль: «Ой, а может мне повезло? Может, встреться мне любой другой наемник и моя жопа была бы порвана на британский флаг?!» Да любой прохожий тебя бы уже продал десять раз! Тьфу… Жри, спи, поправляйся и проваливай нахрен из моей комнаты! Даже знать ничего не хочу.
Потупив глазки, она, молча наблюдала, как поднимается пар.
Бордель может обходиться без охраны, столовой, выпивки и много чего еще, но только не без бани. Никто не захочет иметь смердячую бабу с чесоткой.
Застирав вещи и ополоснувшись сам, я напялил линялую рубаху да дырявые брюки. Поглядев на краснеющую блондинку, я оставил ее отмокать в одиночестве и поднялся в комнату. Родная кровать протяжно заскрежетала под моим весом. Линялое одеяло пахло чем-то соблазнительным. Да и от подушки веяло сладкой истомой… Тьфу! Опять забыл!
Я поднялся с койки и перелег на циновку на полу, как из-за двери показалась светлая головка. Поигрывая кнутовищем, малявка бесцеремонно встала надо мной:
— Я слышала, вы ругались… Вам грустно?
— Елки-моталки! Девочка, поди поиграй где-нибудь еще… А это что?
Я уставился на горсть серебряных «роз», что протянула малявка.
— Это вам! — девчушка сунула монеты мне в руку.
— Откуда у тебя?
Нашла, что ли? Где? Я тоже хочу отыскать пару недельных заработков!
— Это дядя подарил! Ему было грустно, и мы поиграли в инспекторов! Я изображала дознавателем, а он опального лорда! Я ругалась, била кнутом и обещала скормить ему его же яйца. Не знаю, откуда у него яйца, но зато очень весело!
Господи помилуй…
— Он к тебе не приставал? Нигде не трогал?
Она помотала головой:
— Нет! Каждый раз, когда пытался, я била его и называла свиньей! Такая игра. — она задумчиво поглядела на плетку и вдруг больно саданула мне по груди.
— Какого хера?!
— Ну, вам же тоже грустно! Так давайте поиграем!
Убрав монеты подальше, я уже собрался заняться ее воспитанием, но зашедшая в комнату блондинка спутала все планы. Надетый поверх голого тела китель с выцветшим триколором подсказал идею получше.
Так… И кто разрешил мои вещи трогать?
— А ну-ка одолжи мне свою плеточку… Сейчас мы с тетей поиграем в раздевания на время!
От вида кожаного кнута в моей руке стройная засранка непроизвольно вздрогнула.
Глава 4: Хруст потусторонней булки
Новая стеганая куртка сидела как влитая. Хоть какая-то польза от этой неугомонной девчонки. Жаль, что за «розы» не купишь свежей головы. Старая уже третий день раскалывается…
Постучав пыльной дубиной по крепкому берцу, я обратил внимание на заскучавшего у лавок красавчика.
— Сеньор помидор, извольте прошествовать к нашему шалашу! Очень прошу, продемонстрируйте жалким плебеям ваше мастерство владение зубочисткой! — я картинно раскланялся на манер фильмов про мушкетеров.
Парень нутром почуял подвох, но, поймав на себе взгляды авантюристов, уверенно кивнул. Заносчивый засранец не мог позволить себе ударить в грязь лицом.
Подойдя к ограде арены, он удивленно уставился на мою протянутую руку.
— Я и сам способен… Эй! А ну пусти-и-и… — забавно суча ногами и попискивая, он взлетел над оградой.
Осторожно поставив его на песок, я принялся сдувать с парнишки пылинки, да, бормоча что-то про «ваше благородие», беспрестанно кланяться. Судя по приглушенным смешкам, сцена позабавила остальных.
— Убери свои грязные лапы! — надув губки, симпапуся гневно зыркнул за арену.
Веселье затихло и он, довольный эффектом, схватился за ножны.
— О-о-о! Какая же красивая игла, ваше благородие! Отличный вкус, ваше благородие! Инструмент, достойный лучших портных, ваше…
— Это рапира, бестолочь! Клинок, что ковался лучшими мастерами Виридикса! И… — приглушенные смешки заставили его замолкнуть, скрежеща зубами.