Сердце пацана (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie". Страница 52

— Хорошо, — поднял телефон,  — Маришка, принеси карты.

Не прошло и минуты, как блондиночка вошел в кабинет походкой от бедра. Продефилировала, поставила поднос с горючим и стаканами, а после выложила карты. Покосившись на меня, мельком улыбнулась. Жаль вот только, что мне пофиг было. Секретарша ушла, а я, не дожидаясь предложения, поставил стул около стола. Взял карты и непринужденно перетасовал. Странно, но тип именуемым Мурчиком мне это позволил. Пусть и под своим цепким прицелом. По своей беспечности я отмахнулся от этой мысли. Мало-ли этих игроков! Всякие были! Когда карты перетасовал, исподлобья посмотрел на Мурчика.

— Клабор, — понял он молчаливый вопрос.

Клабор так клабор. Незаметно и невозмутимо перетасовал карты еще раз, не забыв составить ту комбинацию, которая мне была нужна. Мурчик не отрывал глаз от моих рук. И фиг с ним! Пусть пялиться, коль так хочется!

Раздав, мы начали игру. Первым слился перебинтованный, потом его дружок, и вот остались мы с Мурчиком. Сделав несколько ставок, Мурчик ухмыльнулся. Кажется, он уже предвкушал выигрыш.

— Вскрываемся, — отрезал мужик.

В одночасье мы положили карты на стол. Безусловно, я выиграл.

Мурчик разразился хохотом, чем никак не напоминал расстроенного или же проигравшего человека. Медленно он отпил коньяк из стакана и проронил:

— Хорошая игра. Я бы даже сказал, талантливая.

Он смотрел на меня так, будто нашел клад с золотом. Так, будто я мог сколотить ему состояние.

— Но, — поднял вверх палец, — нечестная. Не так ли, Гера?

Желваки на лице заиграли, а вцепиться в горло этой сволочи стало навязчивой идеей. Заметил, падла! Беспристрастно откинулся на стул и, дерзко оскалившись, процедил:

— В чем же она была нечестная?

— Не борзей, — осадил меня. — Думаешь, я не заметил, как ты подменили карты? За дурака решил меня выставить? — рыкнул, приподнимаясь с кресла и нависая надо мной. — Сопляк! — фыркнул, после аккуратно поправил свой фирменный пиджак, взял с конца стола кожаный блокнот и ручку, что-то быстро нацарапал и сунул мне под нос.

В недоумении покосился на него.

Что, нахрен, означали эти цифры?

— Во столько я оценил твою жизнь. За кидалово обычно наказывают, — выразительно на меня уставился, — но я дам тебе шанс отработать долг. Пока эту сумму, — постучал пальцами по блокноту, — не отдашь — будешь работать у меня в клубе. Грех таким талантом не воспользоваться, — с жутким смешком закончил и откинулся на кресле.

— Собственно говоря, так я и попал в «Шафран», — сглотнув ком в горле, закончил свой душещипательный рассказ о нелегкой судьбе.

— Я тебя искала… тогда, — прошептала. — Ты не ходил на пары, исчез…

— Ты волновалась? — с легкой улыбкой пролепетал.

— Конечно, — без толики смущения ответила, что ей было несвойственно. — Кто знает, чем бы это могло закончиться. Если бы не ты…

— Давай, не будем об этом, — поцеловал ее в макушку. — Куда ж ты без меня, — прижал к себе сильнее.

— Почему ты раньше не сказал?

— Зачем?

— Белов, — проворчала, — мог бы и сказать, когда я тебя спрашивала…

— Чтобы ты потом начала строить из себя Амазонку? Устроила бы разборки? Мышь, я все решил сам.

— Но какой ценой! — возмущенно пискнула. — И все из-за меня…

— Та-ак, — закатил глаза, а после слегка опустив голову уткнулся ей в щеку носом, — произошло то, что произошло. Я бы не простил себя, если бы с тобой что-то случилось.

— Почему?

Вот же заладила! Любопытная моя!

— Ну, ты ж моя принцесса, — ласково заправил прядь за ушко, и даже в темноте узрел ее застенчивую улыбку.

— Ты помнишь?

— Я все помню, — прижал её крепче к себе и закрыл глаза, наслаждаясь теплом ее тела, — а теперь, спи…

Утро началось с отвратительного звука. Звука звонка. Перевернувшись, простонал и накрыл голову подушкой, но наш утренний гость никак не унимался.

Етить твою за ногу, кого там приволокло!

Бобрич зашевелились, что-то сквозь сон пробубнила и давай дальше дрыхнуть. С трудом встав, поплелся открывать незваному гостю. Тело ломило, и каждый шаг отдавался неприятной тягучей болью. Знатно меня отделали. Хорошо, что я крепкий орешек. Да, еще мышь накормила своими пилюлями.

На звонок снова несколько раз нажали, а после принялись яростно тарабанить. Посмотрев в глазок, узрел Таньку. Та стояла с крайне недовольной физиономией. Замок два раза щелкнул, когда я открыл дверь, впуская утреннюю фурию в квартиру.

— Ну, наконец-то! — прошествовав мимо меня брякнула, после жадно осмотрела мое тело, и пришла к умозаключению, — хреново выглядишь, Белов.

— Спасибо, я польщен, — хмыкнул, семеня за ней следом на кухню.

Только сейчас я заметила, что в руках у Таньки было несколько пакетов.

— Продукты, — поставила на стол пакеты, — и твои вещи.

— Постой, — насупился, — откуда…

— Это те, которые у меня остались.

— Точно, — вспомнил.

Танька уходить не спешила. Расслабленно откинулась на барную стойку, сверля меня своими колкими омутами. И бы повелся на эту напускную уверенность, если бы не знал Таньку. Ее нога едва заметно дергалась, а губы были слишком искусаны.

— Как ночь? — словно ненавязчиво поинтересовалась, рассматривая замысловатый маникюр.

Я сразу просек к чему был этот вопрос. Так вот, где собака зарыта! Кажется, я был ей обязан своим ночным допросом с пристрастием.

— Что ты ей наговорила?

Резко она вскинула голову, стервозно фыркнула и с границей кошечки подплыла ко мне.

— Всего лишь правду, — прошептала мне почти в губы.

Поморщившись, сделал шаг назад, на что Алексеева криво ухмыльнулась.

— И какую же правду ты ей сказала?

Женщины, знаете ли, существа изобретательные и коварные. Как друг или приятель Алексеева была человеком слова и дела, но что касалось ее истинно женской сущности тут уж ее хитросплетениям и манипуляциям можно только диву даваться. Изобретательная чертовка!

— Что ты сохнешь по ней, какую же еще, — произнесла она то, что я совсем не ожидал.

А вот об этом мышь умолчала. Её ответ выбил меня из колеи и, конечно же, Танька сразу намотала себе это на ус.

— О, так она не сказала? — накрутила прядь волос на палец. — Ну, теперь будет знать.

Понятия не имел на что эта змея рассчитывала, но в следующем секунду мою довольную харю осветила улыбка на все тридцать два. Танька этого не ожидала, от чего насупилась.

— Эх, Танька, ты не представляешь, как облегчила мне жизнь.

— Да пошел ты, Белов! — в сердцах процедила, как проклятие и громко поцокала каблуками из кухни.

— Спасибо! — крикнул ей вслед.

В ответ мне донесся хлопок двери. Очевидно, Танька ожидала что мы с Бобрихой разругаемся в пух и прах. Что та разобьет мне сердце, ведь по ее мнению Дуньке было начхать на меня с высокой колокольни, и с утра Алексеева сможет меня утешить. Как бы не так…

Очень вовремя раздался звук моего телефона. Правда где-то вдалеке… Точно! Я же его вчера в куртке оставил. Быстро найдя его на самом дне кармана, разблокировал и тут же открыл входящую смс.

«Она часто тусуется в компании Кощея»

И фотка телки, которая ко мне клеилась.

Как же ее звали? Виолетта… Василиса… Ванесса! Точно.

Ее черты лица мне отдаленно кого-то напоминали, но как бы не тужился, а на ум никто не приходил. Может я с ней переспал? Та, не, не помню таких эксцентричных. Разные, конечно, телки бывали, но с такими не зажигал… Черт с ней! Главное, убедился в том, что слежки нет, а этой сучке лучше просто не попадаться мне на глаза. А пока… Кажется, Бобриха теперь в курсе моей неземной к ней любви. Интересненько…

Напевая себе под нос, включил чайник, как услышал сварливое:

— Белов!

Несносный тип этот Белов! И что он себе только думал? Еще и суток не прошло, а он уже скакал по кухне, аки стрекоза. И синяки ему нипочем, и ушибленные ребра, и разбитая физиономия… Его спина уже в дикий ужас не приводила. Вчера налюбовалась! Но вот то, как он совершенно безалаберно относился к своему здоровью, заставляло все мое нутро негодовать и возмущаться…