Джек Ричер: Лучше быть мертвым - Чайлд Ли. Страница 15

Большое, крепкое здание медицинского центра из светлого камня я нашел без особых проблем. Строили его люди, которые, видно, гордились своей работой. Это сразу бросалось в глаза. Здесь трудились настоящие мастера своего дела. Это становилось ясно, стоило только взглянуть на двери и окна, оконные перемычки, – видно было особенное внимание строителей к каждой мелочи, к деталям, нюансам. Я ступил внутрь и на полированном белом полу увидел изображение богато украшенного посоха Гермеса [20]. Прямо над ним висела большая лампа в виде глобуса. Потолок был здесь сводчатый. Он был расписан сценами из истории медицины, начиная от пещер и заканчивая больницами и госпиталями, построенными где-то незадолго до начала Второй мировой войны. По своему стилю это здание могло бы быть дворцом правосудия или публичной библиотекой. Но стоило только закрыть глаза, и уже не возникало никаких сомнений в том, что ты находишься именно в больнице. Этот запах невозможно спутать ни с чем другим.

В приемном покое не было ни души. Стоял письменный стол, сработанный из дорогой древесины тика. В результате многолетней полировки поверхность его блестела. С одной стороны на нем лежал закрытый ноутбук вместе с кожаной папкой и отрывным блокнотом. На стенке висел указатель помещений и служб. В рамке, сделанной под старину, с белыми буквами, которые эффектно выделялись на фоне дорогого материала бордового цвета. Морг в указателе упомянут не был. Вероятно, рекламировать это место медики не очень любят.

Я прошел в дверной проем сбоку от стола. Он вел в коридор с рядом простых деревянных дверей. Каждая дверь имела свой номер, но табличек на них не было. В конце коридора обнаружилась лестница, ведущая вниз. Я стал спускаться. Отчасти потому, что в указателе перечислялись палаты, амбулатории, процедурные и везде был указан этаж. Но отчасти и потому, что чутье подсказывало. Мне казалось, что тела умерших более уместно хранить ниже уровня земной поверхности.

Я вышел в еще один коридор. Ярко освещенный. На потолке сияли близко, один к другому, подвешенные светильники с тройными флуоресцентными трубками. Но дверь здесь была только одна. И на ней висела табличка с надписью «Морг». Я подошел к этой двери и услышал за ней голос. Мужской. Сначала мне показалось, что там находится не один человек. Всех слов разобрать не удалось, но, прислушавшись к этой затейливой манере говорить, я понял, что человек там один. Он просто диктует. Вероятно, записывает какие-то врачебные заметки. На диктофон или другой аналогичный прибор. Я поднял руку, собираясь постучать. Но остановился. Подумал, что самое время посмотреть в лицо фактам.

Что бы я ни сказал этому врачу, от этого ничего не изменится.

Я повернулся, двинулся обратно к лестнице, поднялся по ней и вышел на улицу.

Глава 12

Добравшись до «Пегой лошади», я прошел мимо. Мне было любопытно просто посмотреть на это кафе. В названии его явно звучала тема скачек. Что выглядело несколько несуразно, учитывая окружающие здания. Не найдя в этом ничего для себя интересного, я двинулся дальше по улице и наткнулся на столовую. Поменьше. Поскромней. Зашел, заказал два черных кофе с собой и понес их в гостиницу. Постучал в дверь, Фентон тут же рывком открыла.

– Ну что? – спросила она, захлопнув дверь. – Рассказывай.

Я вручил ей кофе. На кровати лежали мешочки с фальшивой кровью, миниатюрные взрыватели и материалы для имитации ран. Рядом ее пистолет. На ночном столике стоял стакан, полный патронов.

– Поменяла на холостые?

– Да, – кивнула она. – Что с медэкспертом? Как все прошло?

В нашем положении лучше использовать холостые патроны. Но если стрелять с близкого расстояния, они тоже представляют опасность. Приставь ствол к голове, нажми на спусковой крючок – струя газа может оказаться фатальной. Уж я-то знаю. Расследовал два таких случая, когда служил в армии. Один устроил какой-то придурок, который валял дурака и в конце концов доигрался. Второй… но это совсем другая история.

Я поставил кофе на стол.

– Послушай, Микаэла, нам с тобой надо кое о чем поговорить. Точнее, о нашем плане. Он у нас не сработает. Надо придумать план Б.

– Что, этот медэксперт отказался помочь?

Фентон с такой силой опустила стаканчик на ночной столик, что сквозь щель в крышке выплеснулся кофе.

– Но почему? – продолжила она. – В чем проблема? Плохо надавил?

– Не стану тебя обманывать. Я с ним вообще не говорил. Не было смысла. В нашем с тобой плане слишком много других дыр. Он вообще провальный. Надо разработать альтернативный.

– Ты же сам сказал, что перед нами стоят три проблемы. Создать угрозу, сфабриковать твою смерть и обработать судмедэксперта. С первой и второй я разобралась. Неужели по третьей ты пошел на попятную? Не могу поверить. Чувствовала я, надо идти мне самой. Нельзя посылать мужчину делать женскую работу. Ладно, сейчас прямо и схожу. И все улажу.

Фентон потянулась за пистолетом. Я преградил ей дорогу.

– Не важно, кто станет с ним говорить, ты или я. Или вообще никто. Результат будет тот же самый. Этот человек либо сидит на зарплате у Дендонкера, либо нет. Он может быть или расположен к нам, или нет. Его можно убедить, запугать или подкупить. Но в любом случае гарантировать результат нельзя. Даже если он согласится нам помочь, можно ли ему доверять? А что, если он возьмет и передумает? Что, если испугается? Скажет, моя хата с краю? Как поведет себя Дендонкер? Вдруг ему вздумается проткнуть чем-нибудь труп? То есть меня? Возьмет и воткнет в меня какую-нибудь штуку? Всадит в меня нож? Отрежет мне что-нибудь? Или прострелит?

Фентон молчала.

– И вряд ли Дендонкер придет один. Сколько он приведет с собой своих головорезов? С каким оружием? И кто еще будет в этом здании?

Фентон пожала плечами.

– И если мы все-таки схватим его, что станем делать дальше? – продолжил я. – Нам понадобится время, чтобы помочь ему во всем признаться. Куда мы пойдем? Сколько времени это займет? Где найдем ближайший полицейский участок, когда закончим?

– Я все поняла, – кивнула Фентон и скрестила руки на груди. – И все-таки план мог бы сработать.

– Мог бы. Ничего невозможного нет. Шансы на успех пятьдесят на пятьдесят. Но не больше. С большим риском побочных негативных последствий.

– Я готова пойти на него.

– А я нет. Зачем, если есть другие варианты?

– Других вариантов нет. Мы должны продолжать то, что начали. Ну ладно. Поменяемся ролями. Я скажу им, что заболела. Во время встречи сыграю роль Мики. Притворюсь, что меня застрелили. Меня отправят в морг. А когда Дендонкер придет, сама с ним разделаюсь.

– Ничего не выйдет. Если ты заболеешь, они пошлют к тебе других. И они убьют тебя по-настоящему, если, конечно, ты не убьешь их первой. В общем, ни один из вариантов нас не устраивает.

– Ладно. Тогда ты пойдешь на встречу вместе со мной. Притаишься в засаде и будешь сидеть, пока не явятся все. Выстрелишь в меня холостым, до того как у остальных появится возможность. А раз я уже мертвая, всем будет наплевать, кто стрелял. То есть они подумают, что я мертвая.

– А если они пощупают у тебя пульс?

Фентон ничего не сказала.

– Или стукнут тебя по башке на всякий случай… вдруг ты еще жива?

Фентон открыла рот, но тут же закрыла, не сказав ни слова.

– А почему бы просто не упрятать Дендонкера в тюрьму? – предложил я. – У меня есть знакомый агент федеральной службы. Ему вполне можно доверять. С ним можно работать. Оставаться при этом под прикрытием. Снабжать его ценной информацией. Разве не этому тебя учили?

– Это займет много времени. А нам надо сделать это сегодня. И я придумаю как. С тобой или без тебя.

– Почему это так срочно? Лучший способ почтить память Майкла – не торопиться и сделать все так, чтобы комар носа не подточил. Как, кстати, насчет тех, кто проверял благонадежность Дендонкера? И выдал ему разрешение на въезд в Штаты? У них же там много возможностей. И если они сделали ошибку, то захотят исправить ее. Чтобы избежать позора, а то и чего-нибудь посерьезней.