Диссертация ведьмы (СИ) - Светлова Лана. Страница 5

— Ну, что не кусаешь? — хлюпая носом, орала я.

Вампир, как и все мужчины при виде женской истерики растерялся и сделал шаг назад. Я напирала, а он отодвигался все дальше и что-то бормотал про испорченный дух охоты и отсутствие аппетита.

— Что, даже ты меня динамишь, да? — обиженно всхлипнула я, села на землю и с яростью ударила шарфом по земле. — Все вы такие, только болтать и горазды!

Я завыла в голос. Слезы лились, не переставая. Мне было настолько плохо, что быть сожранной вампиром казалось не самым плохим исходом.

— Что, — вдруг спросил меня вампир, садясь рядом, — жизнь дрянь?

— Угу, — кивнула я, вытирая слезы.

— Не у тебя одной. Она у многих — дрянь, но не все из-за этого ревут.

Я резко перестала плакать, осознав, что разговариваю по душам в темном переулке с вампиром.

— Ты-то что об этом знаешь? — подозрительно поинтересовалась я.

Вампир хмыкнул, встал на ноги одним плавным сильным движением и спокойно спросил:

— Хочешь вина?

…В ту ночь мы напились. Остатки вечера сохранились в моей памяти какими-то фрагментами. Вспышка — и мы с кем-то деремся. Снова вспышка — и вот мы куда-то бежим. Сандер подсаживает меня на мусорный бачок, ругая за отсутствие нормальной физической формы. Следующая вспышка — я верхом на его спине скачу по пожарной лестнице в свою крохотную квартиру. Мы истерически хохочем, снова пьем вино и, кажется, я пытаюсь его домогаться. Вспышка — и полураздетый Сандер отбивается от меня со словами, что спать с едой — это противоестественно. Н-да, вот за этот эпизод мне особенно стыдно. А потом — утро, которое я встретила в своей квартире с жутким похмельем и головной болью. Сандер нашелся здесь же, мирно сопящим на диванчике в кухне-гостиной.

Кажется, я была обижена его вчерашним отказом, потому что попыталась выгнать его из своей квартиры. На что он сквозь сон ответил мне, что я пустила его в свой дом, а, значит, он теперь здесь живет. И вообще, после моих домогательств, он имеет право на компенсацию в виде свободного пользования моим диваном. Но если я так возмущена его соседством, он, так и быть, готов заплатить за аренду моей квартиры. Последний аргумент имел для меня решающее значение. Я назвала цену, в два раза превышающую сумму месячной арендной платы, и Сандер, не колеблясь, выложил передо мной деньги. После чего снова вернулся на арендованный диван — досыпать.

Так он стал моим соседом по квартире. Признаться честно, лучшего товарища я не могла себе и пожелать. Мы почти не виделись — я приходила с работы поздно вечером, когда его уже не было дома, а уходила рано утром, когда он домой еще не успевал вернуться. В редкие выходные, которые у нас совпадали, мы просто отсыпались, совершенно не мешая друг другу.

За все время нашей дружбы он так и не рассказал, как и почему оказался у нас — мир вампиров был одним из Закрытых миров, и те редкие представители, которые просачивались к нам, были нелегальными мигрантами. Им не предоставлялось никаких прав или гарантий. Если они попадали в поле зрения представителей Службы Содружества, их немедленно депортировали назад в их мир.

Зато я разгадала загадку, почему Сандер не стал меня кусать в ночь знакомства. Просто-напросто, он эстет. Кусать ревущую девушку с размазанной косметикой и опухшим носом в ту ночь показалось для него не особо привлекательным делом. Ему вообще не нравится убивать — смерть в его понимании неэстетична. А в охоте на людей ему нравится сам процесс — выбор жертвы, ее привлекательный испуг, подавление воли и установление власти, укус по всем правилам соблазнения. А потом — исчезновение, когда очнувшаяся жертва понимает, что ее просто использовали как обед. Иногда я предполагала, что именно из-за своего нежелания убивать Сандер покинул свой мир. Хотя точно сказать не могу — он делиться историями из своей прошлой жизни не любил никогда. А я не спрашивала. Считаю, что любопытство не всегда полезно, особенно, если приставать с неприятными расспросами к вампиру, захватившему твое жилье. Одно я знала совершенно точно: на момент нашего знакомства Сандеру приходилось намного, намного тяжелее, чем мне.

Когда дверь нашей квартирки захлопнулась за моей спиной, вампир наконец-то забрал из моих рук тяжелый пакет и отнес в кухню-гостиную. Из прихожей я слышала шуршание бумаги и радостные возгласы:

— О, вино! Отлично. А это что за безобразие? Шоколад? Лучше бы стейк с кровью купила. А это вообще едой не пахнет, — и он затряс над ухом коробками с контрабандой.

Я улыбалась. С Сандером было удивительно уютно и просто. Когда я переоделась в домашнее и уселась за стол, он уже ловко нарезал мясо загнутым ножом, притащенным когда-то из своего мира.

— По какому поводу праздник? — поинтересовался он, не отрываясь от своего дела.

— Мне разрешили командировку в один из закрытых миров, к моему научному руководителю!

Сандер искренне за меня обрадовался:

— Поздравляю! Наконец-то ты этого дождалась. А то уже весь мозг мне проела своей диссертацией и тем, что она у тебя с места не движется, потому что не хватает советов от научного руководителя. Вот теперь встретишься с ним и наконец-то доведешь свою работу до ума.

— Да, наверное, ты прав, — невесело согласилась я. — Но тут есть еще кое-что.

И я, как на духу, поведала Сандеру о всех перипетиях своей работы.

Вампир хмыкнул:

— То есть ты боишься, что твоего начальника сместят без твоего здесь присутствия? Не слишком ли много на себя берешь?

— Я объективно оцениваю свои силы! — обиделась я.

— Тогда подумай о том, что как-то он и без тебя смог сделать неплохую карьеру. Он взрослый и вполне себе самостоятельный мальчик, справится уж сам!

— Не знаю…

— А я знаю. Сама себе честно ответь на вопрос, чего ты действительно больше хочешь в данный момент — закончить диссертацию или остаться здесь и плести какие-то академические интриги. Выбирай не то, чего от тебя хотят другие, а то, чего хочешь именно ты. Вот и весь психоанализ.

Сандер встал, чтобы налить нам еще вина, а я, задумчиво глядя в его широкую мускулистую спину, подумала, что он чертовски прав.

— А ты покинул свой мир по своему выбору? — вдруг спросила я.

Бутылка глухо стукнула дном о столешницу. Вино было давно разлито по чашам, но Сандер так и не повернулся ко мне лицом.

— Знаешь, — с трудом проговорил он, так и не глядя на меня, — иногда мы доходим до умных мыслей, только совершая собственные ошибки.

Мне стало ужасно стыдно за свою бестактность, и я поспешила перевести тему:

— А как там твоя работа в ночном клубе? Много экзальтированных дамочек покусал за их деньги?

Сандер наконец-то повернулся, и на его лице проявилась слабая улыбка.

— Представляешь, одна моя постоянная клиентка сегодня призналась, будто ночью назвала мужа моим именем!

— О-о, — уцепилась я за возможность перевести разговор в более безопасное русло, — а муж не прибегал потом в клуб с желанием вызвать вампира на поединок чести до смерти?

— Прибегал, — кивнул Сандер, ухмыляясь. — И спрашивал, не работают ли у нас девушки-вампирессы…

Глава 4

Спустя три дня я уже проходила порталом из особняка Службы Содружества в закрытый Мир Преданий. Не особо дружелюбная девушка на входе забрала все мои командировочные документы (по выражению ее лица поняла, что они бесславно сгинут в кургане макулатуры под каким-нибудь уродливым пресс-папье типа моей горгульи). Но меня это волновало мало. За моей спиной в заплечном мешке лежала подготовленная рукопись диссертации и запас еды на первое время. Ну, еще брошюра о Мире Преданий, которую мне сунули в руки практически у самого портала. Устные инструкции ограничились сухим «выдавать себя за местную, о Содружестве не упоминать, магию применять можно». Мою едкую реплику о том, что я тронута их заботой, пришлось говорить в пустоту — портал мигнул, и я обнаружила, что нахожусь в дупле огромного дерева в каком-то дремучем лесу.

В лесу???

Я выбралась из дупла и поняла, что дороги или хотя бы какой-то цивилизации рядом нет, куда идти я не знаю, а моя удобная одежда (свитер, хлопковые брюки, мягкая обувь) с тихим шипением растворились, меняясь на моих глазах. Теперь я щеголяла в льняной рубахе до пят, шерстяной запоне, перетянутой на талии поясом, на груди — бусы, на голове — расшитый бисером венец, на рукавах — браслеты-обручья, на ногах… О нет, это что? Онучи и лапти???