Крестные дети - Колридж Николас. Страница 7

— Vous êtes Monsieur Bolton?^[1]

Мужчина в светло-сером костюме и с табличкой «Брэнд» в руках взял его чемодан. Стюарт пошел за ним на улицу к автомобильной стоянке.

Мужчина открыл перед ним заднюю пассажирскую дверь черного «мерседеса». Стюарт никогда в жизни не ездил в таких больших машинах. На улице было еще светло, самолет прибыл в восемь часов по английскому времени, что соответствовало девяти вечера по французскому.

Стюарт пошарил в карманах в поисках французских денег, которые дала ему Джин. Они специально заказывали их в местном отделении банка в Сметике, где все были поражены тем, что Стюарт один полетит на самолете.

Машина поехала через центр большого города, состоявшего из желтых жилых домов с балкончиками. Внутри «мерседеса» было довольно душно, и Стюарту захотелось открыть окно. Он повернул ручку на несколько сантиметров, и в салон машины устремился поток теплого воздуха.

Водитель обернулся и сказал: «Non!», знаком требуя закрыть окно. Потом, глубоко вздохнув, он повернул рукоятку на приборной панели, и салон со свистом стал заполняться еще более горячим воздухом, который шел спереди.

Дорога шла вдоль берега моря, совершенно спокойного, гладкого, как зеркало. Вдали виднелись крохотные лодки. Море мерно покачивалось у самого берега и заворачивало за лесистый утес. Вечернее солнце отбрасывало золотые отблески на спокойные волны, которые неспешно шлепались о землю. Кто-то катался на водных лыжах. Было очень жарко.

Машина свернула на дорогу поуже. Мимо проносились розовые виллы, спрятавшиеся в тени раскидистых сосен.

Наконец они остановились у высокой стены с металлическими воротами. Водитель посигналил, и на улицу вышел мужчина в белом пиджаке. Он открыл ворота, и Стюарт въехал во двор. Подойдя к высокой лестнице, поднимавшейся к массивным деревянным дверям, он увидел девушку в белом переднике поверх бледно-голубого платья:

— Stuart Bolton? Bon. Venez avec moi, s’il vous plait^[2].

Вместе они поднялись по каменной лестнице на второй этаж. Женщина остановилась у двери и прислушалась. Потом она наклонилась к Стюарту и прижала палец к губам, прося его не шуметь. В комнате было темно, но света, который проникал внутрь из коридора, хватало, чтобы Стюарт смог разглядеть три кровати, две из которых уже были заняты.

Кто-то уже принес его чемодан — он стоял у единственной свободной кровати. Вернулась девушка, в руках у нее был стакан теплого молока и тарелка миндального печенья. Стюарт переоделся в пижаму, и девушка ушла. Он лег в кровать. С улицы доносилось пение цикад и чей-то смех.

Проснувшись рано утром, он увидел, что соседние кровати пусты. Между закрытыми ставнями в комнату пробивался свет, но Стюарт не мог понять, который был час. Изголовья кроватей украшали рисунки цветов. Только сейчас Стюарт заметил, что потолок в их комнате сводчатый, как в замке. Он подошел к окну и выглянул в щель, но не смог разглядеть ничего, кроме яркого синего моря, простиравшегося до горизонта, и деревянного плота, привязанного к берегу.

Он не нашел одежды, в которой приехал. Вместе с ней исчез и чемодан. Между окнами стоял комод, Стюарт потянул первый ящик наугад — его вещей там не было. Свой костюм он обнаружил в самом нижнем, почти пустом ящике.

Надев серые школьные брюки, ремень и белую школьную рубашку, мальчик спустился вниз по лестнице. Но и там было совершенно пусто. Внезапно Стюарту показалось, что лучше будет, если он вернется в комнату и подождет, пока кто-нибудь придет за ним. Издалека доносился рокот пылесоса.

В холле, через который он шел вчера вечером, было еще несколько дверей. Одна из них вела в гостиную с гобеленами, старинными позолоченными стульями и креслами, расставленными вдоль стен. Окна выходили на террасу, заставленную горшками герани и лаванды, там же висели качели. С другой стороны холла оказалась кухня.

Завтрак был накрыт на шестерых, и пять тарелок уже успели запачкать. В серебряной корзиночке лежали круассаны и булки. На столе стояли кувшины с апельсиновым и виноградным соком и термосы с кофе и горячим молоком. Откуда-то вышел повар и обратился к Стюарту по-французски. Поняв, что мальчик говорит только по-английски, он пожал плечами и вернулся к работе.

Стюарт хлебнул апельсинового соку, съел половину булки и вышел на террасу. Служанка накрывала на стол в беседке. На улице было уже довольно жарко, и ноги Стюарта во фланелевых брюках сразу же взопрели, а металлическая оправа очков почти раскалилась. Неподалеку находился бассейн, к которому вела каменная лестница. Там сейчас работал садовник: при помощи сетки и длинной щетки он чистил бассейн для новых гостей. Стюарту было очень одиноко, и он сел в тени высокой сосны на траву, усыпанную сосновыми иголками.

Со стороны моря доносились детские голоса и глубокое урчание мотора. По заливу кружила небольшая моторная лодка из дорогого дерева. В ней Стюарт разглядел пятерых детей своего возраста. Кроме них там был высокий мужчина в темно-красных плавках и солнцезащитных очках. Он стоял, выпрямившись в полный рост, пока двое лодочников в белых штанах привязывали лодку к каменной пристани.

— Кто доплывет до причала? — спросил он. — Чарли? Джеми?

Двое мальчиков прыгнули в воду, зажав носы. У самого пирса поднимались высокие волны, и взобраться по железной лестнице было нелегко — мальчиков постоянно отбрасывало назад. Стюарт искренне надеялся, что его не заставят плавать в море.

— Дай мне руку, Сэффрон, — сказал мужчина. — Когда скажу «давай», прыгай. Давай!

Маленькая девочка со светлыми волосами в фиолетовом купальнике аккуратно приземлилась на берег.

Лодочник переправил двух других девочек на сушу, и они все вместе направились к дому.

— Понравилось кому-нибудь? Хотите еще раз прокатиться на моей лодке?

— Да, очень, — закричали дети.

— Это было здорово, — сказал мальчик с густыми черными волосами, — особенно мне понравилось, когда лодка плывет так быстро, что подпрыгивает на волнах.

— А когда мы снова поедем покататься? — спросил другой мальчик, шаловливое лицо которого уже успело зарумяниться от загара.

— А что скажет Сэффрон? Хочешь еще разок прокатиться по заливу?

— Наверное, да, крестный Маркус, — тихо ответила она. — Но только не так быстро.

— Нет, — взвился кудрявый, — это нечестно. Зачем вообще нужна моторная лодка, если кататься на ней не спеша. Если девочкам не нравится, они могут остаться на берегу.

— Довольно, Чарли, — остановил его Маркус Брэнд. — Здесь не ты решаешь, кто и куда поедет, а я.

Подойдя к бассейну, он заметил Стюарта, околачивавшегося возле лиловой ограды и не решавшегося выйти и поздороваться со всеми.

— Стюарт! — Маркус бросился через лужайку, как пантера к своей добыче. — Стюарт! Мой дорогой крестный сын! — Он излучал неправдоподобную радость, и Стюарт, который не привык к таким проявлениям симпатии, сразу же растерялся. — Боже мой, как я рад видеть тебя! Ты просто вылитый отец.

Крестный показался Стюарту пугающе большим и широкоплечим. Маркус повернулся к другим детям:

— Это Стюарт Болтон. Мы долгие годы работали вместе с его отцом. Я хочу, чтобы все вы знали, что отец Стюарта был настоящим героем. Стюарт, познакомься с моими крестными детьми. Боже мой, как это замечательно, что вы все собрались здесь! — Его энтузиазм был почти пугающим. — С кого же нам начать? Это Сэффрон, Сэффрон Уивер. А эти негодяи — Чарли Криф и Джеми Темпл. Вы все живете в одной комнате, и мне не хотелось бы слышать о ссорах или других неприятностях. Имейте это в виду. А это Мэри Меррет. — Мэри кротко улыбнулась Стюарту. Она была очень худенькая, на ее купальнике висели многочисленные спортивные школьные значки. — А тут у нас Абигейль Шварцман. Абигейль одевается лучше всех, она живет в Нью-Йорке. — Пухлая девчонка в красном купальнике с юбочкой и узкими серебряными полосками поправила волосы.

— А теперь — обедать, — объявил Маркус. — Собираемся на террасе через десять минут. Если вы хотите переодеться в сухое, попудрить носики или что-нибудь еще, делайте это прямо сейчас, потому что я не потерплю суеты, когда все сядут за стол. Если захотите попить, на террасе есть ящик со льдом и кока-колой. Угощайтесь.