Астрид - хозяйка Рождества (СИ) - Лерн Анна. Страница 19

Лицемерка… Мне было смешно наблюдать за ее попытками подстроиться под мнение герцога и ничего кроме жалости это не вызывало.

— Не скажите, — судья Эвансен снова поправил очки нервным жестом и понизив голос, сказал: — В том году я осудил разбойника Фергуса Индри и отправил его на виселицу за все те преступления, которые он совершал в невероятных количествах. И что вы думаете?

— Что? — Моника даже перестала грызть печенье и уставилась на него в ожидании занимательной истории.

— Целый месяц он приходил ко мне во снах, а вещи в моей спальне двигались совершенно непонятным образом! — судья обвел всех немигающим взглядом. — Признаюсь — я даже приглашал отца Мадсена, чтобы он прочел молитвы и окропил святой водой углы!

— Вот так история! — воскликнул виконт и поднеся к носу щепотку табака, громко чихнул. — Может это вам приснилось, господин судья?

— Не делайте из меня идиота! — Эвансен гневно вскинул брови. — Я еще не выжил из ума!

— Вы предлагаете пригласить отца Мадсена к ее сиятельству? — хохотнул герцог и стрельнул в меня насмешливым взглядом. — Подозреваю, что после этого он обнаружит целую армию духов, которых нужно будет изгонять пять раз в неделю.

— Что вы имеете в виду? — Камилла недоуменно хлопнула глазами, и маркиз ответил вместо своего друга:

— Эрлинг имеет в виду, что наш достопочтенный отец Мадсен не устоит перед красотой графини.

— Ваша светлость, вы бесстыдник! — охнула Ханна, а герцог лишь посмеивался, чем бесил меня невероятно. — Разве можно так говорить о господине пасторе?!

— А разве под его рясой не скрывается мужчина? — похоже, Эрлинг любил дразнить общество, а для них это казалось пикантной изюминкой, и все эти притворные охи-вздохи были для приличия. — Это естественно, вы не находите?

— Вы считаете ее сиятельство красивой? — вдруг спросила Эмма и я обратила внимание, как баронесса бросила на дочь предостерегающий взгляд. Но девушка сделала вид, что не заметила этого. Ей явно хотелось задеть меня, возможно даже унизить, а если бы в этом принял участие герцог, она бы получила удовлетворение. Маленькая, ревнивая стерва, скрывающаяся под личиной милой глупышки.

Мне совершенно не нравился этот разговор, и пора было прекращать обсуждение моей внешности и моей жизни в целом.

— Уверена, что у его светлости другие идеалы красоты, — холодно сказала я, и Эрлинг сдвинул брови. — Поэтому закончим этот разговор.

— Я тоже так думаю! — тут же подхватила баронесса, стараясь загладить бестактность дочери. — И предлагаю обсудить предстоящий День Грибов!

Маркиз и Эрлинг закатили глаза, Моника радостно захлопала в ладоши, а Сесиль со скучающим видом принялась разглядывать ногти.

Что еще за День Грибов? Я подозревала, что это очередная выдумка баронессы, сродни ее вечерам сценок и остальным увеселительным мероприятиям.

— Ваше сиятельство, у нас есть очень замечательный обычай! — защебетала она, вертясь на софе с полным бокалом вина, и я даже заволновалась о ее платье, которое могло быть безнадежно испорчено. — В первое воскресенье сентября мы собираемся всей компанией и отправляемся в лес по грибы! На опушке нас ждет стол с угощением и возвратившись из леса, мы меряемся «добычей», награждаем победителя и празднуем до самых сумерек! К нам присоединятся мой кузен с семьей, отец Мадсен и генерал Карл Морк. Будет очень весело! Ваше сиятельство, я приглашаю и вас присоединиться к нашей дружной компании! Отказ не принимается!

Мда… похоже мне предстоит «веселое» блуждание по лесу в поисках грибов. Я никогда не любила этим заниматься и не понимала грибников-фанатиков, рыщущих под каждым кустом, а теперь придется самой участвовать в этом скучном действе. Приятного мало.

Но что мне оставалось делать? Нужно налаживать связи, обзаводиться друзьями, хотя бы формальными и без таких вот «сборищ», увы, не обойтись.

— С удовольствием присоединюсь к вам, — ответила я с улыбкой. — Прогулки на свежем воздухе очень полезны.

— Вот и хорошо! — Ханна, наконец, выпила свое вино и посмотрела на дочь. — Дорогая, не сыграешь нам?

— С удовольствием, — Эмма поднялась и с гордым видом направилась к клавесину.

— Эмма поет как соловей, — шепнула мне баронесса и прикоснулась платочком к уголкам глаз. — Покойный супруг любил слушать ее долгими зимними вечерами, сидя у камина… Хорошие были времена…

Девушка устроилась за клавесином и полистав ноты, прикоснулась к клавишам.

— Взором вымолвлю в молчанье, Что уста не скажут ввееек, Трудно, трудноооо расставанье, Пусть я — сильный человееек!

В этот момент я подумала, что покойный барон слушал свою дочь, будучи мертвецки пьяным, ибо этот визг можно было переносить только под анестезией. Наши с Сесиль взгляды встретились, и она легонько покачала головой, на секунду прикрыв глаза. Все остальные терпеливо слушали эти «трели», лишь Ханна с восхищением смотрела на свое белокурое чадо.

Под конец Эмма прикрыла глаза, видимо впечатлившись своим пением и завопила:

— Мне ж не плесть тебе веночееек! Не дарить, как прежде, роооз. Нас, Франциска, мой дружооочек, Средь весны убил мороооз!

Взглянув на лица Лукаса и Эрлинга, я чуть не прыснула — они сдерживались из последних сил, и казалось еще чуть-чуть и мужчины начнут хохотать.

Уже дома, лежа в кровати, я посмеивалась, разглядывая гобелен с влюбленной парой. Пение Эммы все еще стояло у меня в ушах и я, наконец, поняла, что оно мне напоминало — скрип пенопласта, которым водили по стеклу. Если она будет петь на каждом вечере, то пора запасаться берушами.

На следующий день я занялась всем тем, чего так жаждала моя творческая натура. Вытащив из камина уголек, я принялась рисовать, и через час у меня были две замечательные выкройки — гном и снеговик. Мне приходилось шить их так часто, что я все размеры помнила наизусть.

Тетушка Лонджина готовила обед, мужчины занимались ремонтом конюшни, чтобы лошадям не пришлось зимовать на сквозняках, и в доме стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

Я аккуратно вырезала все части тела будущих игрушек и собрав остатки бумаги, швырнула их в камин. Они моментально вспыхнули, и тут я услышала странный стук, доносившийся откуда-то сверху. Странно… Что это?

Стук прекратился и тут же раздался снова, но уже в дверь.

— Да! Войдите! — крикнула я, отводя взгляд от потолка и поворачиваясь к двери. — Кто там?

— Я, — в комнату заглянул Антон. — Можно?

— Входи, что-то случилось?

— Нет, я нашел кое-что интересное, — парень подошел к столику и принялся рассматривать выкройки. — Это будут игрушки?

— Да, гном и снеговик, — кивнула я. — Хочу делать всякие штуки к Рождеству. Так что ты нашел?

— В южной башне есть комната, набитая всякими полезными вещами, тебе нужно самой посмотреть. Там даже стоят пять! Пять огромных ящиков со свечами! Ты представляешь, насколько богаты были бывшие хозяева этого имения? Я читал, что восковыми свечами пользовались очень обеспеченные люди.

— Да, ты прав, стоит посмотреть на эту комнату, — во мне моментально вспыхнуло любопытство. — Пойдем сейчас?

— Конечно! Я ведь пришел, чтобы позвать тебя, — Антон указал на дверь. — Прошу вас, графиня. Кстати, можно сделать Рождественские свечи. Расплавить несколько штук обычных и добавить краситель, будет здорово… А я могу сделать для них формы из дерева — елку, например, или звезду… Деда Мороза тоже можно… Или кто у них тут?

— Слушай, а ты молодец, — похвалила я его. — Сообразительный. Может, ты и ангелов сделаешь из дерева?

— Сделаю, — Антон зарделся от удовольствия. — Нарисуй только, как они должны выглядеть.

Вчерашний дождь закончился, но погода стояла сырая и пасмурная. Деревья в парке уже начинали ронять листья, и сам он казался чистым и спокойным под серым небом. Дышалось легко, и аромат омытой дождем хвои смешивался с полупрозрачной пеленой тумана.

Мы спустились вниз, обошли дом и, оказавшись возле башни, остановились.

— Вот эта дверь, — Антон показал мне низкую, но широкую дверцу, обитую железом. — Только будь осторожнее, там полы прогнили в некоторых местах.