Граф Суворов 3 (СИ) - Шаман Иван. Страница 54

— Отлично, мы хотим поставить восемьсот рублей. — сказал я.

— Восемьдесят рублей, крупная сумма для кадетов. — кивнула она.

— Вы не поняли. Восемьсот. Все на победу. — сказал я, выкладывая пачки золотых ассигнаций, от которых даже у видавшей многое кассирши глаза полезли на лоб. — Леха, докладывай, разрешаю.

— Понял, докладываю. — сокрушаясь вздохнул Шебутнов, добавляя к моим пачкам — свои, спрятанные под полой пальто. Кассирша, не веря приняла от нас деньги. Трижды пересчитала, в начале на машинке, потом руками, а потом снова на автомате. Леха вздрагивал каждый раз, когда какие-то банкноты не проходили, но в конце концов сумма сошлась и нам выдали чек о ставке.

— Отлично, спасибо большое. — проверив все ли верно нам пробили, улыбнулся я, и спрятал документ в карман. К чеку полагалась расписка, одна из которых теперь была у меня, а вторая в сейфе училища, как и копия чека, оставшаяся на кассовой ленте. Теперь даже если мы пролюбим свой экземпляр, все можно будет восстановить.

— Ну, дружище, а теперь рассказывай, что там с наркотой. — настойчиво проговорил я, когда мы вышли их бухгалтерии.

— Да не наркота это никакая. Говорю же — усилители. — замялся Леха.

— Да-да, и ты ее совсем не нюхал. Это парни усиливались, а ты только рядом стоял. — усмехнулся я. — Не действуй мне на нервы, рассказывай, как есть.

— Старшой, ну чего ты… не все же гении, как ты? Я очень рад что у тебя обходится без химии, а парням тяжело. — продолжил юлить Шебутнов. — Нам же всем нормативы сдавать надо, а на твоем фоне большинство выглядят кисло.

— Твою мать, Леха! — рявкнул я, усадив товарища жопой в сугроб. — Ты что, собака, нашим парням наркоту толкал?

— Да нет… не было такого, старшой! — замотал головой Леха, но судя по виноватой физиономии можно было даже не сомневаться.

— Кому толкал? Сколько? — спросил я, садясь рядом с ним на корточки. — Я же тебя предупреждал, Шебутнов, поймаю с наркотой — выпру нахрен. И тут ты мне говоришь, что ты и сам принимаешь, и нашим парням ее подсовываешь! Или погоди… ты что, тварь, и девчонкам ее давал? Ангелине?!

— Что? Нет! Да я ни в жизнь не посмел бы! Я что совсем самоубийца? — запричитал Леха. — Она чиста, мамой клянусь!

— А ты? — чуть рыкнул я на товарища, и он совсем сник, понимая, что попал.

— Я только пару раз. Деньги в общак надо было вернуть, я подсуетился… — пробормотал он что-то невнятное, совершенно выводя меня из себя.

— Дебил малолетний. — рявкнул я, поднимаясь и хватаясь за голову. Спокойно, только спокойно. Даже если ему сейчас голову открутить — это не поможет. — Скольких в нашей роте ты на это дерьмо подсадил?

— Да никого я не подсаживал! Они сами просили. Честное слово! Мне даже предлагать никому не понадобилось, они как узнали — сами прибежали и все разобрали подчистую, еще и добавки просили. — ответил Леха, так и продолжая сидеть задницей в снегу. — Я и не рассказывал никому, только пронес. Старшой, я же не просто так, не срослось у нас с продуктами и девками для алфавита, пришлось по-другому крутиться, а наши еще и в карты проигрались третьякам, пришлось…

— Заткнись, Шебутнов. Просто заткнись. — попросил я, и Леха с облегчением замолк, позволяя мне продумать следующие шаги. О да, хороший из меня командир, ничего не скажешь. Проворонил целую толпу наркоманов у себя под носом. — Так. У тебя есть только один шанс остаться моим ординарцем. Единственная попытка, которая тебя нифига не освобождает от наказания.

— Все сделаю! — тут же вскочил Шебутнов. — Только скажи!

— Сейчас идешь в общежитие, и ты мне составляешь список всех, кто хоть раз брал у тебя наркоту. И тех, кто мог ее брать через вторые руки. Если ты, хоть одного человека пропустишь. Хоть одного! Я об этом все равно узнаю и тогда ты вместо выпуска из училища отправишься полетать. — сказал я, разворачиваясь. — Вали, у меня еще дела.

— Я все сделаю, старшой! — крикнул мне вдогонку Леха, а я только сейчас понял, чего он так трясся и дергался каждый раз, когда речь касалась крупных денег. Ведь он говорил, что была проблема с общаком, нервничал, а я блин, вместо того чтобы вникнуть, спустил на тормоза. Так теперь еще и новые проблемы вылезли.

Распространение наркотиков — это очень серьезно, если его поймают, ровно как меня или еще кого-то, это смертная казнь. И черт с ней, с угрозой жуткого наказания, из-за моей невнимательности я чуть не потерял большую часть своей роты, людей на которых собирался опираться в ближайшем будущем.

— Его сиятельство отбыл в имение больше часа назад. — поприветствовала меня поклоном секретарша, когда я дошел до кабинета Романа. — Если вы хотите. Я могу с ним связаться по коммуникатору или набрать оп телефону.

— Нет, спасибо. Прошу прощения что побеспокоил, случайный порыв. — улыбнулся я, и чуть поклонившись вышел. С кем еще я могу проконсультироваться по столь щекотливому вопросу? Роману можно, хоть и гипотетически, он хоть и примет жесткие меры — но поможет. Ульянову? Точно нет, тут же сдаст всю мою братию. Врачам? Они вроде как какие-то клятвы приносили… но тоже нет, люди чужие, черт его знает, что им в голову придет. Марии? Поможет, но скорее всего тут же доложит.

Из взрослых остается только Строганов, этот сдать не должен, хотя и помочь вряд ли серьезно сможет. Но я хоть ситуацию ему расскажу, обмозгую в разговоре варианты. А если он донесет? Ну так только Роману, без промежуточных звеньев, а с ним я так и так собирался посоветоваться. Значит идем к Василию.

— Куда? — недовольно спросил комендант учительского общежития.

— Прошу позвать его благородие Строгонова, для личного разговора. Ротный 1У, Александр Суворов. — представился я, и стал ждать пока оживившийся дежурный быстро набирает кнопки на домофоне. Через пять минут ко мне вышел не слишком довольный, похоже готовящийся ко сну Василий.

— В чем дело? — спросил Строганов, скрестив руки на груди.

— Как я и сказал — личный разговор, и до утра он ждать не может. — ответил я.

— Мне гвардию сейчас поднимать, или дать им еще пять минуточек отдохнуть? — с усмешкой спросил Василий. — А то у тебя как ни приключение, так взрывы, стрельба и трупы. Я уже даже привыкать начинаю.

— Не в этот раз. По крайней мере я надеюсь что обойдется без этого. — произнес я, с трудом сдержав вздох. — Пройдемся?

— Умеешь же ты заинтриговать. — хмыкнул Строганов. — Ладно, идем. Рассказывай, что у тебя случилось.

— У меня, ничего. — ответил я, дожидаясь пока мы чуть отойдем. — Допустим, только допустим, что я знаю человека, распространяющего в училище усилители и прочие расширяющие сознание вещества.

— Наркотики. — жестко перебил меня Василий. — Называй вещи своими именами. За их распространение только одна кара — смертная казнь.

— Это я и так знаю, и даже одобряю. — ответил я. — Только вот этого человека подставили, разведя на деньги. Он просто придурок, а не настоящий наркоторговец. Дебил, малолетний. И, в связи с этим, у меня вопрос — как можно снять с него ответственность? По крайней мере частично.

— Малолетний, значит один из ваших, ускоренных. Усилители — значит кто-то не справлялся с программой, пусть и жесткой, но сбалансированной. — сложив в уме два плюс два сделал вывод Строганов. — Не твой ли это зам?

— Да хоть я. — поморщившись произнес я, пнув сугроб носком ботинка. — Что можно такого сделать, чтобы снять часть ответственности?

— Он подросток, младше восемнадцати… но инициированный. Я бы сказал, что дело могут спустить на тормозах или можно вообще его не поднимать. Но проблема в том, что наркота не просто так в не закона. — проговорил Василий. — Особенно среди дарников и аристократов. Каждый кристалл резонанса — уникален. Вам они достаются даром, но вообще — это собственность государства и стоят они соответствующе. Поэтому большая часть камней после смерти возвращается государству. А если кто-то умер, а алмаза у него с собой нет — его ищут по уникальному сигналу, даже приборы такие есть. Правда действуют они на небольшом расстоянии…