От кого хочет миллиардер (СИ) - Дали Мила. Страница 24

— Не поверишь, сейчас тоже об этом думал, — деликатно обхватывает мои запястья и убирает от себя руки.

Взяв кофе, идет за стол.

— Присядь, Марика.

— Да, обязательно только немного подожди раз ты здесь! — выпалив, торопливо выхожу из кухни и возвращаюсь в спальню, где из тумбочки достаю положительный тест на беременность, спрятанный в конверте.

Внутри меня все трепещет.

Комната, улица за окном — все видится в розовом цвете.

Я стану мамой, а Орхан отцом, как того и желал. Если он с таким удовольствием играл с племянниками, то, как будет относиться к собственным детям?

Я, наверное, свечусь как гирлянда, а вот Орхан выглядит задумчивым. Он неотрывно смотрит на кружку с кофе.

— Ты первый говори! — приземляюсь на противоположную сторону стола.

— Ладно, — шумно выдохнув, поднимает взор на меня. — Мы с тобой познакомились недавно, ты кажешься мне умной девушкой. Ты разбираешься в правилах крупного бизнеса, раз работала на холдинг. С первого дня, как ты поселилась здесь, я много размышлял о нас. И все чаще меня стали посещать мысли, что я живу не своей жизнью.

Мое дыхание обрывается.

— Не поняла? — напрягаюсь.

Смотрю Орхану прямо в глаза. Он тоже взгляд не отводит.

— Вчерашний поздний разговор стал моим пределом. Ты требуешь от меня отчета, чтобы я вел себя как порядочный семьянин. Но проблема в том, что я этого не хочу и никогда не смогу дать тебе, чего ты хочешь.

— Возможно, я была слишком строга.

Орхан клонит голову набок.

— Ты оправдываешься, лишь бы сгладить остроту ситуации. Уступаешь, но в душе со мной не согласна. К тому же сообщения, которые ты шлешь, спрашивая, где я с кем, когда приеду домой, меня угнетают. Я не привык, когда меня контролируют или указывают, что делать.

— Но я не вижу в этом ничего страшного…

— Именно. Марика, вот эта твоя бытовая культура рядом не стояла с тем, что я хочу от женщины. В свое время я защитил тебя от Толгатова, но то к чему ведут наши отношения, меня не устраивает. Бросать тебя на произвол судьбы я тоже не собираюсь, поэтому предлагаю взаимовыгодную сделку.

— Какую? — шепчу я, из последних сил держась, чтобы не расплакаться.

— Не принимай близко к сердцу, если прозвучит грубо. Связываться с одной женщиной на всю жизнь я планирую, но завести ребенка хотел бы. Ты можешь родить для меня наследника? Но тайно, без лишней шумихи. Я предлагаю тебе на время перебраться за границу. На момент зачатия, беременности и родов. Взамен ты получишь шикарные условия, лучших акушеров и столько денег, что до конца дней можешь не работать. Я щедро отблагодарю тебя, Марика.

— Ты в своем уме, Орхан? Как ты смеешь предлагать мне этот ужас? От любимого мужчины я готова родить бесплатно.

— Но это подразумевает законные отношения, ячейку общества и тому подобною муть.

— Муть… — вторю я, не веря своим ушам.

Щипаю себя за руку в надежде, что мне снится кошмар, и я вот-вот проснусь, увижу рядом с собой спящего Байрамова с другой жизненной позицией, и еще долго буду смеяться над бредом, которой мог сгенерировать мой мозг.

И мне действительно хочется истерично засмеяться сквозь слезы. Кожа на руке уже покраснела, но я все еще не проснулась.

Орхан наблюдает за мной бесстрастно.

Если каких-то десять минут назад я смотрела на мир через розовые очки, Байрамов видит события через призму бизнесмена. Для него все в этой жизни продается и покупается.

Меня с головой накрывает немыслимый ступор. Я, как младенец, вмиг разучившийся говорить и, наверное, ходить, если попытаюсь встать из-за стола точно рухну на пол.

— Я просто любила тебя Орхан, — горько выдавливаю из себя слова. Образ Байрамова размывается от накативших слез. — Но теперь вспоминаю, что взаимного признания не слышала от тебя. Очень жаль.

Кажется, Байрамову тоже неприятно. По крайней мере, черты его лица ужесточаются. Он откидывается на спинку стула.

— Я ведь не сделал для тебя ничего, чтобы ты влюбилась.

— Как же? — вроде удивляюсь, хотя больше по автоматической реакции, потому что внутри меня будто начала расползаться черная пустота. — Ты зачем-то забрал жить в свой особняк, водил в рестораны, покупал цветы, одежду…

— Милая, — прерывает меня. — То, что ты перечисляешь — норма для современных отношений между мужчиной и женщиной. Для этого не нужно любить.

А я, должно быть, старомодная и слишком доверчивая. Мой изъян в том, что я не стала устраивать Байрамову семь кругов испытаний для подтверждения его истинных намерений. Я и помыслить не могла, что мужчина, взявший жить девушку под свою крышу, лаская ее по ночам, оберегая от трудностей, будет считать это современной реалией, для которой чувства необязательны.

Страшнее всего, что в этот тяжелый миг мне даже некому рассказать о своей беде. Некуда податься. Я потеряла всех ради Орхана!

На смену ступора в той пустоте будто разгорается пламя. Я вижу все такое же красивое лицо Байрамова, но перестаю млеть, наоборот, испытываю раздражение.

— Ты для чего вез меня к Алке и помогал собирать вещи, если не имел планов на серьезные отношения?

— Ты попросила. Послушай, — он старается включить талант дипломата. Его голос звучит ровно, тихо. — Повторюсь, выставлять тебя из дома я не стану. Напротив, для тебя открываются огромные перспективы. Ты будешь независимой богатой женщиной. Сможешь организовать собственный бизнес. Я бы мог обратиться в центр суррогатного материнства, но сначала решил предложить тебе. Это счастливый шанс Марика.

— Счастливый? — как бы навзрыд не разреветься от такого счастья. — Ты меня унизил и уничтожил. Повстречав тебя, я думала ты другой, особенный. Не отравленный деньгами и властью. Но я ошиблась. Ты ничем не отличаешься от Толгатова. Я с тобой не то, что в постель лечь, воздухом одним дышать не могу. Здесь воняет Орхан. Цинизмом и расчетливостью. И учти, я ни за какие миллионы не откажусь от своего ребенка!

У Байрамова на лице пропечатывается недовольство.

— Его еще в проекте нет. Почему ты так завелась?

Меня охватывает жаром и страхом, будто Орхан каким-то непостижимым образом может догадаться о беременности. С его неожиданно открывшимся мировоззрением я бы тысячу раз подумала, прежде чем сказать, что он станет отцом.

— А мне в ладоши захлопать от радости? — не выдержав встаю, но мои ноги подкашиваются. Придерживаюсь за край стола.

— Разговор не клеится, — он отодвигает подальше нетронутый кофе и бросает взгляд на конверт, лежащий рядом со мной на столе. — Тебе вроде тоже было что сказать.

Дрожащей рукой хватаю конверт.

— Уже нечего.

— Остынь и подумай о моем предложении на трезвую голову.

Я спускалась в кухню, чтобы насладиться зеленым чаем, но сполна напилась собственными слезами.

Орхан держится нейтрально. Видеть мое огорчение ему неприятно, но и утешать не рвется.

А возможно ли это после всех сказанных слов? Если бы Байрамов подошел ко мне и обнял, что я почувствовала? Я бы не выдержала его прикосновений когда-то самых желанных. Теперь его теплые руки ощущались бы на моем теле как колючие терновые прутья.

Замолчав, медленно возвращаюсь в комнату, все кажется мне словно в тумане. Лучше бы я оглохла этим утром и не услышала Байрамова, не разочаровалась в нем. Оттолкнувшись от стены, пытаюсь заново научиться нормально ходить.

Из окна наблюдаю, как Орхан размашисто шагает по двору. Он даже не поднялся ко мне убедиться, что я в порядке.

Вспоминая им сказанное, беру телефон, пролистываю ветку сообщений.

«Как дела? Чем занимаешься?»

«Ты скоро?»

«Заскочи в магазин и купи картофель. Хочу на ужин приготовить пюре»

«Уже девять вечера, а тебя все нет»

Я читаю то, что когда-то писала Орхану, но по-прежнему не вижу в этом ничего вопиющего. Мне было скучно в огромном доме без него и всего-то…

Весь день я почти безвылазно лежу в комнате, укрывшись одеялом. Нет ни сил, ни желания что-либо делать.