Призыв ведьмы (СИ) - Торен Эйлин. Страница 31

Парень стоял сам не свой, внутри явно было столько всего, что ведьма вытащила с такой лёгкостью, но он и сам себе в том не признавался. И конечно присутствие при всём этом достопочтенных митара и самого ферана не могли не ударить по мальчишке. Он поднял на ведьму глаза, рассеянно кивнул и повернулся к выходу, чтобы уйти. Уже когда был в дверях, Хэла ему сказала в спину:

— У повитухи внучка прелесть ведь, ты же знаешь, а главное дочку твою любит по-настоящему.

Посланник бросил на неё озадаченный взгляд, открыл рот что-то сказать, но промолчал, хотя Хэла уже этого не увидела, потому что положила голову на подлокотник кушетки и подтянула под себя ноги. Зато Рэтар видел её невообразимо прекрасное, полное озорства, выражение лица.

— Кошмар, словно я сводня, — буркнула она себе под нос недовольно, но при этом ухмыльнувшись.

— А меня ты тоже так видишь? — поинтересовался Роар, как только дверь за посланником закрылась. На лице митара было такое восторженное выражение, он вообще к Хэле относилась ласково и с теплом.

— Вот ещё, не смотрю и не вижу, — фыркнула ему Хэла.

— Почему? — удивился Роар.

— А зачем? Ты мне и вот таким вполне себе нравишься, а то погляжу, а у тебя там может похабщина одна и непотребство сплошное… вдруг расстроюсь, — она подавилась зевком, а Роар засмеялся. — Или чего глядишь на провокацию поддамся.

— Хэла, ты нечто! Богами клянусь, никогда такого не видел, — она подняла руку и помахала ему, не поднимая головы.

Рэтар улыбнулся. Роар посмеялся, потом потер переносицу и вернулся к решаемому им вопросу:

— Может отправим в Картару твой отряд? Пусть Шерга́ возвращаясь сделает круг?

— Пусть, — кивнул феран. — Уже слышу недовольное ворчание Тёрка.

— Он всегда ворчит, нет?

Рэтар ухмыльнулся, соглашаясь, и они углубились в обсуждение порядка смены отрядов и прочих важных вещей.

— А что с кострами сегодня? — уходя, спросил Роар.

— Что хочешь, — небрежно отмахнулся феран.

— Точно?

— Роар! — устало рыкнул Рэтар. И тан усмехаясь, скрылся за дверью.

Пока они с Роаром обсуждали дела, Хэлу не было слышно, и оба мужчины совершенно забыли о ней. Теперь же Рэтар посмотрел в сторону кушетки и понял, что ведьма не только не ушла, но и снова уснула. Он вздохнул и, поднявшись, подошёл к ней.

— Хэла? — тихо позвал феран. Ведьма спала, полусидя, подложив руку под голову и поджав под себя колени, под её боком пристроилась неизвестно откуда взявшаяся фицра.

Рэтар улыбнулся и, взяв свой плащ, накрыл им Хэлу. Ведьма заёрзала и ему не без сожаления, как он заметил, подумалось, что она сейчас проснется.

— Мамочка ещё пару минуточек поспит, солнышко, и встанет, хорошо? — пробормотала она укутываясь в плащ Рэтара и пряча нос в меху подкладки.

Сердце предательски защемило, он присел перед ней на корточки и провел пальцем по слегка нахмуренному лбу, потом по волосам. Женщина издала какой-то странный звук и подалась вперёд, подставляя щёку под его руку. Из под плаща показалась голова фицры и на него с интересом уставилась пара глаз цвета заката Тэраф.

— Что? — спросил Рэтар шепотом глядя на зверька.

Как же близко он сейчас был к краю. До боли, до безумия.

Феран убрал руку и встал, пройдя обратно за стол, решив не тревожить Хэлу, давая ей возможность выспаться.

И большая часть дня, до самого захода Изар, прошла за работой, он периодически поднимал глаза на спящую в его рабочей комнате ведьму, когда она что-то начинала бормотать во сне, но убедившись, что она спит, снова возвращался к своим бумагам.

И внутри него было ощущение такого невообразимого покоя, которое он не испытывал уже очень давно, а может даже никогда в своей жизни. Ему было хорошо, тепло что ли, оттого, что эта женщина просто спала рядом. Словно она всегда была в его жизни, всегда была в этой комнате, словно то, что сейчас происходило, было самым обычным в его жизни, тем, к чему он привык. Это умиротворяло, но одновременно с тем выворачивало наизнанку.

За спиной пристроилось что-то сродни смятению, испуг или может сомнение, такие необычные для Рэтара чувства. Они тянулись к нему липкими пальцами, пытались устроится внутри, разрастись.

Рэтар злился — не понимал, что происходит, не мог найти объяснения тому, что чувствовал. Для него это было неприемлемым, он ненавидел терять контроль, ненавидел быть неуверенным в происходящем или тем более в себе. Но с этой женщиной он чувствовал себя именно так — она изводила его и Рэтар чувствовал себя зверем, загнанным в угол.

В комнату слегка постучали и в двери появилась Шера. Вот кого ему сейчас вообще не хотелось видеть, да и вообще никогда не хотелось. Рэтар точно знал чего пытается добиться эта женщина, постоянно пытаясь привлечь к себе его внимание, и знание это приводило его в раздражение.

— Достопочтенный феран, — наложница поклонилась.

— Шера? — он с вопросом посмотрел в её красивое лицо.

— Я хотела просить у вас разрешения быть сегодня на кострах, — манящее движение головы, чтобы откинуть волосы назад.

— Разве вы не бываете на кострах всегда? — вздохнул он.

Сколько она будет пытаться, прежде, чем понять, что не может быть ему интересной?

— Я всегда прошу разрешения у достопочтенного митара, но сейчас не могу его найти, — проговорила она мягко.

— Мне плевать Шера, — отозвался Рэтар. — Хотите на костёр? Вам никто не запрещает. Это всё?

— А вы будете на костре, достопочтенный феран? — заигрывая, спросила она.

— Буду. Можешь идти, — отрезал он, прерывая её игру и её вторжение в его маленький уютный мир, где сейчас ему было наконец спокойно и тихо, и Рэтар с ревностью кинулся выгонять непрошеных гостей. И ещё ему, кажется, было страшно, что Шера разбудит ведьму, и та исчезнет не только из его рабочей комнаты, но из его жизни.

Наложница потупила взор, глянула с немой обидой, потом развернулась уйти и заметила Хэлу. Ферану показалось, что Шера закусила губу, но точнее не сказать — выражения лица девушки он не видел. И наложница вышла, закрывая дверь громче, чем могла.

Рэтар непроизвольно зажмурился и замер, но ведьма не проснулась. Она лишь снова что-то пробормотала, а фицра, так и лежащая с ней рядом встала, потянулась и снова улеглась, перевернувшись на другой бок.

Их маленький мир остался нетронутым и феран испытал от этого какую-то болезненную радость.

Уже когда за окном стали кричать воины, слуги и свободные, готовя костры, Хэла открыла глаза и нахмурились. Сначала она глянула в окно, потом на Рэтара.

— Я уснула, — скорее заключила она, чем спросила.

— Да, — ответил он.

— Не храпела? — сощурилась ведьма.

— Что? — удивился Рэтар. И как у неё получалось быть всегда такой непредсказуемой?

— Точно не храпела? Ты уверен? — уточнила она, словно он отвечал.

— Нет. И да, — усмехнулся он.

— Хорошо, — она ещё сильнее спрятала лицо в его плащ. — Спасибо!

Рэтар замер — это было слово благодарности из её мира. Видимо Хэла благодарила, потому что феран укрыл её. Он слегка кивнул. Почему-то не получалось говорить, казалось, что он вот-вот сорвётся, и всё будет не важно. Хотя может и не было ничего важнее.

— Что это за мех? — снова Хэла задала неожиданный вопрос.

— Сунга́, — отозвался Рэтар.

— А кто это?

— Это животное, что живёт в изарийском пригорье, забирается очень высоко по горным тропам, и потому её мех один из самых тёплых, — пояснил феран. — И самых ценных.

— С ним плащи только у тебя, у Роара и у Элгора? — заметила ведьма.

— Да.

— А на какое животное похожа сунга? Ну, из тех, что я видела здесь. Или я такое не видела?

— Хм… — феран задумался. — На телыг немного. Но всё же надо видеть.

— А сколько шкур в одном плаще? Вроде цельный.

— Одна, — подтвердил он её догадку.

И Хэла одобряющие кивнула.

— А туша?

— Что туша? — не понял Рэтар. Да он порой и не пытался её понять. Хэла завораживала и понимать её было просто не нужно.