Мой обман (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна. Страница 1

Мой обман

Ольга Тимофеева

1

Лера

Если бы можно было отмотать все назад, вернуться в прошлое и увидеть будущее, то я бы миллион раз подумала, правильный ли я делаю выбор…

У меня было всего три его фотографии, которые я теперь гоняла по кругу. Откладывала в памяти каждую черту его лица. Я сама сделала тогда выбор и бросила его. Выбрала красивую обеспеченную жизнь. И не дала шанса этим ярким отношениям.

Он бы сейчас меня поддержал. Придумал бы что-нибудь. Успокоил. Дал взбунтовавшемуся сердцу дозу успокоительного. Но я сама отпустила Мишу и согласилась на то, что ничего вернуть будет нельзя.

Тогда это казалось правильным и логичным. Все ждали этого от меня, и я просто не могла подвести свою семью. Я должна была выйти замуж за того, кого одобрил отец.

Сейчас же во мне билась еще одна жизнь. Жизнь, на которой врачи уверенно и давно поставили крест диагнозом “бесплодие”.

Мне хотелось кричать об этом всему миру. Скупать распашонки, обустраивать детскую комнату и наполнять ее мягкими игрушками. А приходилось скрывать это, пока я не решу, как быть дальше. И не узнаю точно, это плод страсти или расчета?

— Дамы и господа, говорит командир корабля. Наш полет завершен. От имени всего экипажа благодарю за выбор нашей авиакомпании. Желаю хорошего вечера!

Я сжимаю до боли челюсти и, прикрыв глаза, выдыхаю. Вот я и на Родине.

Меня кто-то задевает за плечо и я тут же оборачиваюсь. Вежливое “извините”, и спина уже скрывается за такими же футболками с яркими принтами. Все вокруг суетятся. Отстегивают ремни, хлопают в ладоши и гудят. Мы приземлились. Долетели. Такой волнительный момент, о котором все втайне мечтают. Кроме меня.

Я не спешу. Жду, когда людей станет меньше. Еще пару минут… Как будто что-то вдруг может произойти. Например, я проснусь. И это все окажется сном. Все по-прежнему, и мне не надо думать и бояться, что говорить и что делать.

— Девушка? Вы выходите? — Торопит мужчина, сидящий слева от меня.

— Да, — я киваю несколько раз, возвращаясь и реальность и, остегнувшись, поднимаюсь с кресла. Пропускаю нетерпеливого мужчину вперед и улыбаюсь вслед. Хотела бы и я так спешить, зная что кто-то ждет меня по ту сторону терминала.

Убираю телефон в рюкзак, но из-за волнения он выскальзывает из рук и падает. У меня даже внутри все трясется, так мне страшно сейчас ехать домой. К отцу. Я приседаю, чтобы поднять мобильный, и чувствую, как в животе что-то колет.

Тут же замираю и неосознанно обнимаю живот руками. Теперь со мной постоянно это чувство тревоги. Все как будто обострилось в миллион раз.

Последнее время я часто прислушиваюсь к себе. Становясь аккуратисткой донельзя. Я боюсь говорить об этом и даже думать. Чтобы не спугнуть и ничего не испортить. Делаю медленный вдох и выдох и поднимаюсь. Все хорошо.

Покидаю борт корабля в числе последних. Я дома, вернее, там, где раньше был дом. Как закончится встреча с отцом, еще не знаю. Я бы все отдала, чтобы сейчас в зале ожидания меня встречал он. Тогда бы у меня была возможность сразу показать, как мне жаль и как я хочу, чтобы он меня понял. Он приедет, а значит он любит свою девочку.

Два месяца назад я вот также прилетела счастливая и бодро шла к зданию аэропорта. У меня был жених, подруга, свадьба на носу.

Сейчас же события в моей жизни накладывались друг на друга, придавливали своей ответственностью быстрее, чем рушится стенка выстроенных домино. Каждый шаг вносил коррективы в жизнь и делал ее сложнее. А я не знала, как это остановить. Как найти человека, который мне поможет выпутаться из этого и подсказать правильное решение.

Я растеряла всех. Не берегла и не прислушивалась к ним. Их было немного… Те люди, которым не важны были мои деньги и связи отца. И к кому теперь мне было стыдно обратиться.

Я струсила тогда. Побоялась, что потеряю свою золотую жизнь. Подведу отца. Стану бедной и никому не нужной. Когда ты в центре внимания из-за своих денег, то многие с тобой, только пока ты такой. Как только дашь слабину и попросишь помощи, окажешься за бортом. Таким было мое окружение. Такой была я.

Ко всему прочему, теперь мне придется обманывать. Всех. Потому, что если о беременности узнает папа, он может второй раз отправить меня на аборт. Ослушаться его, — значит, автоматически лишиться наследства. Мама, конечно, поддержала бы, но даже она не справится с гневом отца.

Мне придется обманывать лучшую подругу, потому что я не хочу забивать ее мысли своими проблемами. И потому, что мы так и не поговорили нормально за эти два месяца.

А самое главное, мне придется обманывать человека, который неожиданно стал мне очень дорог, и по которому я скучала и хотела увидеть… Если бы пришла к нему два месяца назад, то он был бы самым счастливым человеком на свете. А сейчас мне будет даже стыдно смотреть в его сторону.

Я сделала ему так больно. Видела слезы в глазах и отчаяние. Обидела человека, которого я не достойна.

Но хуже всего было другое. И за это я ненавидела себя еще больше. Корила, что допустила это. И, одновременно, пребывала в эйфории от того, что я беременна.

Каждый шаг до здания аэропорта приближал меня к новой жизни. И все, о чем я могла думать в тот момент, это молиться, чтобы для начала папа принял мое возвращение и простил. А дальше я буду как-то налаживать жизнь и думать, как сохранить беременность в тайне ото всех. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Миша

Третий час в тренажерном зале и я забиваю мышцы так, что у меня уже нет сил даже думать. Тяжесть в руках и лопатках снова доставляет приятную боль. Все мысли как будто куда-то улетучиваются, опустошая мозг от всего лишнего. Организм уже знает, что дальше будет только пятиминутная прогулка до дома и сон. Меня срубит за десять секунд, едва я коснусь подушки. И хотя бы временно не буду вспоминать ее.

Но этого хватает только до утра. Как только свет проникает в комнату и касается век, а адреналин в мышцах и венах стихает, — снова воспоминания берут верх. Снова руководят мной.

Она ушла, не оставив ничего. Только образ, который постоянно теперь плыл перед глазами. Она не была моим идеалом. Я знал, какая она избалованная отцовскими деньгами девочка, знал, что у нее завышенные требования ко всему. Но и успел понять, какая ранимая внутри и нерешительная.

Такая взрослая и самостоятельная с виду, но попавшая в ловушку чьих-то намерений. Это был контраст, которого я еще не встречал. Когда у человека есть все, а он просит тебя подарить на память настоящий поцелуй. Потому что не будет больше таких в новой жизни. Нежно. Будто первый раз. Она целовала и наслаждалась, хотя и утверждала, что это ничего не значит. Запоминала и откладывала в душе, хотя у нее была возможность пользоваться этим постоянно.

Была так в себе уверена и думала, что не краснеет. Но без макияжа я видел, как ее щеки по-детски розовели, когда волновалась в моем присутствии. Какая она была скромная и интеллигентная на людях, и одновременно запретная и соблазнительная наедине. Я любил ее энергичность и стремление помогать. В этом она компенсировала меня. Даже то, как она говорила о детях, я любил. Она не была раскрытой на оглавлении книгой. От этого читать ее было еще интереснее.

Но сейчас все это спрятано под слоем ее безразличия и равнодушия. Я не мог просто вычеркнуть ее. А она смогла. Смогла так легко все это вырвать из своего сердца и выбросить. Разбить вдребезги…. Плакать прощаясь, но все равно выбирать деньги, а не любовь. Не верю, что она ничего не чувствовала. Потому что в те моменты она не играла. Она была собой.

Я ведь ради нее готов был отказаться от мести этой чертовой, которая сжигала меня. Плюнуть на прошлое и дать себе шанс быть счастливым с той, которая тоже сможет это сделать. Хотел вырвать ее у отца. Сделать больно ему и вернуть нормальную жизнь ей.