Повелитель теней. Том 1 (СИ) - Куницына Лариса. Страница 88

Я откинулась на спинку кресла и подвинула ноги ближе к огню. Несмотря на камин, в комнате было промозгло. Странно было предположить, что у Олдриджа была причина убить Азарова и удерживать звездолёт на планете. Нет, не так, у него была причина не делать то, что позволило бы «Паладину» улететь, причина столь веская, что он убил командира баркентины и запер свой экипаж на этой странной планете. Что же это за причина? Кажется, только внезапность моего появления, его изумление от того, что перед ним возник ангел, и страх, что его тайна будет раскрыта, заставили его утратить осторожность в этом разговоре и сказать слишком много. Поняв это, он прикрылся агрессией и сейчас уже наверняка обдумывает тактику дальнейшего поведения. Одно ясно: он отчаянно защищает свою тайну и уступать не намерен. Возможно даже, не просто не хочет, а не может. А мне нужно выцарапать её на божий свет и вернуть звездолёты на Землю. Всё просто и понятно.

Как ни странно, но Олдридж не вызывал у меня не то что страха, но даже неприязни. В какой-то момент нашего разговора он даже пробудил во мне что-то вроде жалости. Он был растерян и напуган. Лишь мгновение, но это была вполне человеческая реакция, которую он потом привычно спрятал за высокомерием, язвительностью и обычной злостью. Что ж, всё оказалось совсем не так просто, как мне представлялось, и, скорее всего, это займёт больше времени, чем я ожидала. Но я убедилась в том, что он знает, как Азаров заставил биться сердце «Паладина», этот фокус можно повторить, и именно это Олдридж считает совершенно недопустимым. Значит, я прилетела по адресу, и теперь мне нужно будет продолжить игру, в которую он уже вступил.

Впрочем, торопиться я не собиралась и решила выдержать паузу в общении с ним, тем временем разведав обстановку в замке. С сожалением встав с кресла, я покинула уже слегка обогревшуюся комнату и направилась искать аборигенов. Я нашла их довольно быстро, потому что короткий коридор за дверями вывел меня к узкой лестнице, ведущей на площадку широкой парадной, ступени которой вели в высокий зал, где стояли деревянные столы, длинные скамьи, а в большом камине полыхало несколько брёвен. К этому огню жалось разношёрстное сборище вооружённых до зубов оборванцев, которые о чём-то спорили, играли в кости и просто сидели, уставившись в гудящее пламя. Увидев меня, они слегка напряглись. Должно быть, весть о моём эффектном появлении в замке уже облетела гарнизон. Правда, меня несколько смутил явный страх, который читался в глазах большинства присутствующих. Впрочем, потом я сообразила, что по примитивным представлениям местного населения Бен Олдридж является тёмным Повелителем, они ему служат, следовательно, в определённых обстоятельствах рискуют получить по шее от сил Света. Что ж, может, это послужит для них основанием стать лучше, с некоторой ехидцей подумала я и спустилась в зал.

Навстречу мне поднялся Зикур. Он-то как раз не испытывал никакого страха, а наоборот всем своим видом выражал радость от возможности служить сиятельной во всех отношениях леди. Я пресекла его попытку разогнать греющихся у огня приятелей и направилась к окну, в которое были вставлены потемневшие стёкла готического витража. Заметив это, он тут же схватился за спинку единственного кресла, стоявшего во главе стола, и подтащил его к окну. Думаю, что, если б у него был плед, он с почтением укутал бы мои ноги. Пледа у него не было, и он, поклонившись, заверил, что выполнит любое моё приказание, после чего тактично удалился, снова затерявшись в массе уже слегка успокоившихся оборванцев. Я сидела в кресле, глядя на потоки дождя, струящиеся по стёклам, и разглядывая странный сюжет, который вырисовывался в витражах при каждой вспышке молний. Я увидела какого-то страхолюдного великана с топором в руках и лохматую девицу на коленях. При каждой последующей вспышке топор поднимался всё выше, а потом вдруг неожиданно оказался внизу рядом с девицыной отрубленной головой.

— Как мило, — пробормотала я.

Какое-то время я присматривалась к сидящим возле камина аборигенам и прислушивалась к их голосам, которые при моём появлении стали гораздо тише. Увы, кроме Зикура, никто из них не представлялся перспективным собеседником. Я уже давно избавилась от благодушных иллюзий, что все люди хороши и нужно только разглядеть в них это самое хорошее. На эту удочку часто попадаются молодые земляне, оказавшиеся в чужих мирах, а потом внезапно теряются, поняв, что с большинством людей, которые выглядят как нищие и разбойники, просто невозможно общаться, поскольку язык их визави также беден, а мысли также разбойны, как и их вид. Это в театре и кино в каждой канаве скрываются непризнанные гении и умудренные жизнью философы, а в жизни это чаще всего личности, похожие на те, что так реалистично и потому жутковато изображал Босх. Вот и здесь я видела в основном грязных субъектов с гнилыми зубами, которые были довольны уже тем, что нашли здесь приют, и готовы служить очередному благодетелю за кусок хлеба и мелкую монету, пока их не погонят прочь, или другой благодетель не предложит кусок побольше и не добавит к жалованию пару монет. Впрочем, ближе к огню рядом с Зикуром я разглядела несколько высоких и крепких воинов в старых латах, которые, несмотря на грязь, выглядели чуть более благородными, чем остальные. Скорее всего, это были наёмники, временно оказавшиеся не у дел или вне закона. Может, среди них были и рыцари, потому что они держались своего узкого кружка и старательно не обращали внимания на остальных.

— Как вам наш зверинец? — услышала я тихий голос за спинкой кресла и обернулась.

Там стоял Элвин Багси и мрачно созерцал ту же картину.

— Это вы, капитан? — улыбнулась я.

— Не зовите меня так, — проговорил он немного резко. — Я уже давно не заслуживаю этого звания.

— Но вы не разжалованы.

— Это дело времени, — он, наконец, посмотрел на меня. — Я ведь нарушил закон, когда помог сбежать преступнику.

— Вы об Олдридже? Значит, это вы помогли ему сбежать?

— Я и не скрываю, — пожал плечами он и отошёл, впрочем, лишь для того, чтоб взять от стены небольшую скамеечку. Вернувшись, он нерешительно остановился рядом. — Вы позволите, командор?

— Конечно, капитан, садитесь.

— Может, вы будете звать меня Багси? Или Эл.

— Хорошо, Эл, — согласилась я и снова посмотрела на сборище у камина. — Как вам удаётся прокормить эту ораву?

— Они сами себя кормят, — пояснил он. — Они охотятся в горах на оленей и диких кабанов. Часть мяса меняют в долине на хлеб, сыр, овощи и фрукты. Приносят вино и пиво в бочонках. Клянутся, что никого не грабят, потому что Бен им запрещает, но наверняка врут. Вот откуда у того щербатого с мочалкой на голове серебряная печатка? Или у его соседа кинжал с бронзовыми чеканными накладками? Не так давно Бену явился призрак какого-то купца, его убили головорезы, которых мы приютили. Он требовал возмездия и даже опознал их. Бен выгнал их из замка, а через какое-то время я увидел их оружие и доспехи на других. Их просто выследили, убили и обобрали. Этих Бен выгонять не стал. Думаю, в глубине души он был даже доволен тем, что купец получил свою справедливость, а ему не пришлось марать руки. Это страшный мир, и я наверно никогда не привыкну к нему.

— Хотите вернуться домой?

Он печально посмотрел на меня.

— Конечно, хочу, но знаю, что не вернусь. Не потому что боюсь наказания. Просто Бен не вернётся, ему нельзя, а я никогда не покину его.

— Вы очень привязаны к нему?

— Да, я знаю его с детства. Я учился в школе с его братом Рупертом. Руперт всегда нравился мне, он был умён, аристократичен, независим. Я невольно к нему тянулся. Но Руперту было со мной неинтересно. Он часто просил меня посидеть с младшим братом, чтоб тот не путался у него под ногами. Так я и привязался к Бену. Он сложный человек. Он бывает заносчив, часто невыносим, но мне казалось, что я достаточно хорошо его знаю, чтоб быть уверенным в том, что он хороший человек.

— Почему он убил Азарова? — напрямую спросила я.