Каждый мародер желает знать… (СИ) - Фишер Саша. Страница 21

— Никуда не пойдешь, говорит, пока крышу не починишь! Думала, перехитрила, как бы не так!

— А Осипа кто-нибудь видел сегодня?

— ...и он тогда вместе с забором падает в крапиву! Он орет, кореш его орет, а вокруг еще и пчелы летают, потому что эти два тупана улей перевернули!

— ...брагу поставил. Говорит, что спрятал теперь так, что не найдет никто...

Из-за упоминания Осипа я послушал разговор еще какое-то время, но к интересующей меня теме выпивохи так и не вернулись. Так что я перемахнул через забор под прикрытием здоровенного куста черемухи и оказался во дворе дома старосты.

Натаха успела мне рассказать, что старосту зовут Пелагея, что она не замужем, что обе ее дочери уже живут отдельно со своими семьями.

Если и правда одна живет, то это не очень хорошо. Если она не будет ни с кем разговаривать, то какой мне смысл за ней подглядывать?

Впрочем, слова Осипа — это пока не очень проверенный и достоверный источник. Я при желании и сам мог прикинуться бедненьким, давануть на жалость и насовать под это дело любой дезы...

Освещено было только одно окно в доме — самое правое на первом этаже. Собаки во дворе тоже не было. Я осторожно прокрался под тремя темными окнами. Несколько секунд подождал, прислушиваясь. Потом осторожно заглянул внутрь.

Глава 11. Драма на два голоса

Женщина сидела на простом стуле посреди комнаты и смотрела прямо на меня. Как будто она ждала, когда я загляну. Спина прямая, руки сложены на коленях, на суровом грубоватом лице — мрачная решимость.

— Если ты пришел меня убивать, то, пожалуйста, сделай это быстро, — сказала она.

— Убивать? — спросил я. — Но я не собираюсь вас убивать...

— Тогда зачем ты пришел? — ее лицо стало удивленным.

— Эээ... — признаться, я вообще не ожидал этого разговора, так что был несколько сбит с толку. — Можно мне войти?

Не дожидаясь ответа я перемахнул через подоконник. Если уж я вступил в непонятные какие-то переговоры, то не хотелось сходу привлечь внимание соседей. Женщина никак не отреагировала на резкое движение. Сначала она показалась мне совсем молодой, но, приглядевшись, я понял, что впечатление было обманчивым. Просто дама была очень стройной. И еще у нее были роскошные волосы цвета спелой пшеницы. На самом же деле ей было не меньше сорока лет. Лицо не сказать, чтобы женственное, слишком уж резкие черты. Этакая дамочка-сержант, если в военную форму переодеть. Я разглядывал ее, а она меня. В глазах ее сначала появилось недоумение, а потом что-то вроде любопытства. Будто она ждала вместо меня кого-то другого.

— Кто ты такой? — спросила она.

— Богдан, — ответил я. — Я правильно понял, что вы кого-то другого ожидали?

— Нет, — после небольшой паузы сказала она. — Я знала, что он вряд ли мне теперь просто так позволит жить.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — я пожал плечами. — Вы же Вера Никаноровна, так? Староста Белобородово?

— Послушайте, — ее глаза снова потухли. — Не надо со мной играть. Я знаю, что виновата. И должна понести наказание. Если ты пришел сюда, чтобы сначала добиться раскаяния, то этого не будет. Просто делай свою работу.

— Так я и так делаю свою работу, — я усмехнулся. — Только вот в нее не входит ваше убийство. Или раскаяние.

— Моего сына ты все равно не достанешь! — глаза женщины зло сверкнули. Похоже, я оказался героем какой-то чужой драмы.

— Слушайте, дамочка... — начал я, а потом подумал, что мне совершенно незачем посвящать ее в свои настоящие дела. Она уже все за меня придумала, и теперь мне нужно всего лишь ей подыграть. И тогда, возможно, я узнаю довольно много интересного... — Да что вы вообще можете знать о наказании?

— Я же просила обойтись без нравоучений... — женщина сгорбилась. — Какой смысл? Ты хочешь почувствовать свою власть надо мной? Или что?

— Вы могли меня пристрелить, — я кивнул в сторону прислоненного к стене ружья. — Но почему-то этого не сделали.

— Я уже устала от всего этого.

В этот момент я остро почувствовал опасность. Либо в дом проник кто-то еще, либо вот-вот собирается проникнуть. Я бросился вперед, роняя женщину на пол вместе со стулом. Что-то просвистело, потом прогрохотало и покатилось по полу. Круглый булыжник. Похоже, влетел в открытое окно. Запустили из пращи.

Я толкнул женщину под не особенно надежное прикрытие стола. Метнулся к керосиновой лампе и быстро прикрутил фитиль. Отскочил в сторону. В то место, где я только что стоял, присвистел еще один камень.

Хм, значит у дамочки вовсе не паранойя. Кто бы это ни был, но намерения его сложно назвать мирными.

Я встал, прижавшись к стене рядом с окном. Некоторое время было тихо. За окном послышались чьи-то крадущиеся шаги. Тот человек старался, чтобы его не заметили. И я бы, наверное, даже не заметил, если бы не прислушивался специально.

— Если ты пришел сюда убить меня, сделай это быстро, — громко сказала женщина принялась выбираться из своего укрытия. Ну зашибись, блин!

Кто-то начал неловко забираться в окно. Нога дважды соскользнула, потом прозвучало ругательство шепотом и только потом я увидел темный силуэт.

— Я здесь! — сказала из другого конца комнаты Вера.

Я выждал пару секунд, как раз до момента, когда забирающийся в дом незнакомец будет в самом шатком положении на подоконнике, и бросился на него. Мы покатились по полу. По первым же движениями стало понятно, что противник значительно больше меня, но никакого опыта в драке у него вообще нет. Несколько секунд, и все было кончено — незнакомец распластался скулящей массой, беспомощно размахивая левой рукой. Правая — выбита из сустава. Мое колено на его горле.

— Ты кто такой? — ласково спросил я.

— Разве я просила тебя вмешиваться? — в голосе женщины послышались истерические нотки.

— Включите лучше свет, дамочка, — сказал я и надавил коленом чуть сильнее. — Ну? Так ты кто? И что тебе тут нужно?

— Отпусти... — прохрипел незнакомец. В этот момент керосиновая лампа снова загорелась.

— А вот и неправильный ответ, — сказал я, разглядывая лицо незадачливого налетчика. На вид он вообще никакой не ассасин, конечно. Чуть старше меня или ровесник. И все у него было какое-то... жирное. Жирные волосы, стриженные под горшок, жирненькое брюшко, жирненькие пальцы, похожие на сардельки. Жирненький кончик носа, нависающий над жирными губами, кривящимися, как гусеницы в истерике. — Это ты что ли убийца?

— Марьян? — недоуменно спросила хозяйка дома. — Но что ты тут...?

Вопрос она не закончила, бледные щеки вдруг залились румянцем.

— Ну что, Марьян, расскажешь, что за дела у тебя в доме старосты посреди ночи? — я наклонился ближе и заглянул в его выпуклые серые глаза. — Вера Никаноровна тоже, я уверен, с интересом послушает.

Я убрал колено с его шеи.

— Вы все не так поняли, — хрипло проговорил парень.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Вера. — Почему ты здесь? Что происходит?

— Вера Никаноровна... — заныл Марьян. — Я могу объяснить...

— Так объясняй уже, — хозяйка дома подняла с пола стул и села на него. Лицо ее снова стало уставшим и замкнутым. — Это ты изводил меня письмами с угрозами?

— Это... Случайно все получилось... — жирдяй сжался, будто снова ожидая удара.

— Ты мне зубы не заговаривай! — в голосе Веры прорезалась сталь. — Я приняла все за чистую монету, а ты просто шуточки со мной шутить вздумал? Да как ты посмел вообще с такими вещами шутить?

— Это все Олежка, честно, — снова заныл Марьян. — Я не хотел с самого начала...

Я слушал их диалог и не вмешивался. Постепенно, из отмазок Марьяна и обвинений Веры я смог более или менее понять, что тут произошло. Некий хозяин требовал, чтобы каждая семья отдавала ему в услужение старшего сына. А Вера когда-то сумела отправить своего отпрыска подальше от Белобородово. И проболталась об этом матери того самого, упомянутого уже, Олежки. Тот подслушал, они обсудили это дело с приятелями и принялись терроризировать женщину, обещая ей за преступление все кары небесные. Заставили ее расстаться с накоплениями, выцыганили какие-то украшения, трепали нервы по полной, в общем. И достали практически до нервного срыва. Настолько, что она была убеждена, что ее смертный приговор будет приведен в исполнение практически в любой момент. А малолетние долбоящеры настолько поверили в свою власть над женщиной, что сегодня этот жирдяй был намерен воспользоваться этой властью в самых что ни на есть похабных целях. Ну, одинокая женщина, выглядит отлично, мужика у нее давно не было, пусть ублажает со всем усердием, если жить хочет. Но что-то пошло не так...