Каждый мародер желает знать… (СИ) - Фишер Саша. Страница 31

Твою мать, опять какая-то бюрократическая магия! Как же я это все крючкотворство не люблю, эх!

— Подожди, — я вывернул руль, объезжая толстенный поваленный ствол. Трава высокая, мать ее, там все, что угодно, может прятаться. — Разве после баниции всякие там указы императрицы не превратились в ничего не значащую ерунду?

— Вот и я так думал, — кивнул Марьян. — Проверил трижды. Не могу я сам сбежать, получается...

— Интересно, — задумчиво пробормотал я. Значит Ларошев врал, что он из Белобородово. Иначе, почему он нам ничего не рассказал? — То есть, ты думаешь, что если тебя кто-то увезет, то сбежать получится?

— Ну... Я надеюсь, — Марьян снова поерзал. — Получается, что вы украли чужое имущество, в смысле меня. А я машиной не управляю.

— Есть у меня в Томске один специалист по бюрократии... — медленно проговорил я, внимательно оглядывая окружающий пейзаж. Вроде бы, я продолжаю ехать в нужном направлении, а не поворачиваю незаметно для себя обратно к Белобородово. Вот по правую руку замаячили какие-то краснокирпичные развалины, которые по дороге туда были слева. Да, совсем уже скоро мост, это точно.

По-дурацки съездили, вот что. У нас все еще полный кузов всяких припасов, включая сидр и коробку кренделей, как-то глупо со всем этим добром возвращаться в Томск. И вообще без всякой добычи, Марьян как-то не в счет. Надо что ли хоть пикник устроить. Жрать-то на самом деле хочется.

— А что еще за Егорьево? — спросил я, бросив взгляд на тревожно озирающегося Марьяна.

— Так то деревня вроде, — Марьян неопределенно махнул рукой. — Если забирать восточнее, то там вроде как будет старая крепость, от которой уже мало что осталось, а сразу за ней — деревня. Большая вроде как. Сам я, понятное дело, там не был, не дошел потому как.

Я заглушил двигатель. Когда по бездорожью едешь, выбирать место для парковки становится довольно просто.

— Почему мы остановились? — всполошился Марьян.

— Не суетись, Марьян, — отмахнулся я и вылез из кабины. Потянулся, хрустнул суставами. Огляделся. Благодать, фигли. В траве стрекочут всякие кузнечики, птицы голосят, вечернее солнце припекает. Шмели деловито жужжат, в общем, вся прелесть дикой природы Сибири — семь в одном. Или даже семнадцать.

— Чего стоим? — высунулся Гиена.

— Как там наш многоуважаемый наниматель? — спросил я. — Живой?

— А что ему будет-то? — хохотнул Гиена. — Лежит пыхтит обиженно. Мы его не трогали. Так чего стоим-то?

— Я тут вот что подумал, друзья мои, — сказал я. — Получается, что мы сегодня утром из Томска выехали, нарвались на эту злосчастную кибердеревню с ее сумасшедшим хозяином и сбежали. Без добычи. Зато с полным кузовом жрачки и даже выпивки. Может хоть пикник какой устроим?

— А я бы пожрал, да, — Гиена выпрыгнул из кузова и тоже потянулся. — Только место какое-то...

— А что с местом не так? — я огляделся. — Вроде живописненько все.

— Вроде озер тут должно быть много, я карты смотрел, — сказал Гиена.

— Возле Егорьева три озера есть, — вмешался Марьян через открытое окно.

— Успеется, — отмахнулся я. — Натаха, достань нам там по бутылочке пивка. И давай сюда Стаса. Только нежно, не надо его как куль с навозом кидать. Считаем, что у нас привал. И перекус. Ах, да. Крендельков еще каких-нибудь тоже захвати.

Стас смотрел на меня исподлобья и молчал.

— Ну давай, Стас, излагай, — сказал я, усаживаясь прямо на траву. Сидр был теплым и слишком сладким на мой вкус. Хотелось чем-то перебить горьковатый привкус вишневого варенья на языке.

— Ты собираешься меня убить? — быстро спросил Стас.

— Это еще зачем? — я приподнял бровь. — Я и связал-то тебя, только чтобы ты в истерике глупостей каких-нибудь не наворотил. Могу развязать. Надо?

Стас молча продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом.

— Слушай, босс, честно говоря, я сейчас вообще не понимаю, чем перед тобой провинился, что ты готов во мне злобным взглядом дырку просверлить, — я хмыкнул. — Прямо-таки черная неблагодарность. Эй, дома есть кто? — я легонько постучал ему по макушке согнутым указательным пальцем. — Это же ты нас подставил, когда наплел всякой ахинее про заброшенную лабораторию и умершего родственника. Что тебе там на самом деле было нужно?

— Я думал, что все будет совсем по-другому, — буркнул он.

— О, кажется, у нас даже диалог начался, — я подмигнул стоящей неподалеку в как бы расслабленной позе Натахе. — Так расскажи же мне, как оно там все должно было быть?

— Я не думал, что там сразу начнут стрелять, — сказал Стас. — Я думал, что мы доедем до Белобородово, устроимся где-то в деревне на ночлег, а пока вы будете рыскать по окрестностям, я встречусь там с одним человеком.

— И нафига были все эти сложности? — я отхлебнул еще сидра. — Ведь ты же был в курсе, что Панфил этот твой Демидов живее всех живых, так?

— Я подозревал, — сказал Стас и снова замолчал.

— Слушай, Стас, я вот правда тебя сейчас совсем не понимаю, — я поставил бутылку в траву и куснул соленый кренделек. — Так и сразу бы сказал, что тебе просто сопровождение нужно, чтобы добраться до Белобородово. Для чего было огород-то городить?

— Да не городил я ничего! — выкрикнул вдруг Стас. — Этот Панфил со своим критием и всеми этими механическими штуками и шагоходами — это и правда загадка! Я слышал, что он жив, но думал, что он просто выживший из ума старик-отшельник. Развяжи меня. Не буду я больше никуда убегать...

— Что-то у меня не складывается нифига, — сказал я, не обратив на его просьбу никакого внимания. — Итак, у тебя было тайное рандеву с кем-то из обитателей Белобородова, поэтому ты придумал историю с брошенной лабораторией, чтобы мы прыгнули в шишигу и помчались навстречу приключениям. В результате и твоя встреча не состоялась, и лабораторию ты придумал. Теперь Гиена ранен, гонорара никакого мы не получаем, потому что не выполнили условие, а сам ты еще и под пытки попал.

— Я же говорю, что все пошло вразнос с самого начала, — Стас насупился. — С того момента, как этот придурок малолетний начал по нам стрелять. Ну да, я дурак. Хотелось, чтобы все выглядело загадочно и таинственно, а получилось... Что получилось.

Врет? Я смотрел на Стаса. Лицо его отражало бурю самых разных эмоций, но понять стопроцентно, что сейчас он действительно говорит правду, я не мог. Кто может ручаться, что его целью на самом деле было не привести нас в Белобородово и продать Хозяину вместе с ящиком вишнегового сидра и кренделями, а? Кто ты, Стас? Дурак выпендрежный или все-таки подлец?

Рассудочная часть моего мозга склонялась ко второй версии. Я же про этого франта ничего толком не знаю. Он может преследовать какие угодно цели. Ясно, что в Белобородово все пошло по бороде, вот только сейчас он может наговорить все, что угодно. Прощения он там просил, когда про бюрократию речь зашла... Просто талантливо играл? Или действительно просто молодой дурак, который что-то там себ напридумывал, но на самом деле ничего плохого не хотел?

Эмоциональная часть моего мозга склонялась как раз к этой версии.

— Гиена, ты что-нибудь понял? — устало спросил я.

— Я вот размышляю о том, что ежели ему палец сломать, он эту же историю нам повторит или как-то иначе запоет? — Гиена задумчиво почесал бороду. — Фу, пойло еще это приторное... А пива у нас там в кузове нет что ли обычного?

— Ладно, хрен с ним пока, с Панфилом Демидовым, мутная это все какая-то история, — я заглянул в свою бутылку. Темно-красная жидкость плескалась уже на донышке. — Лучше вот что скажи, Стас... А Егорьево чем у нас знаменито? Есть там что интересное?

— Егорьево? — Стас от неожиданности аж вздрогнул.

— Ну да, деревня эта вот по соседству, — я махнул рукой куда-то в сторону запада. — Ты их всех нас тут самый бывалый абориген, вдруг знаешь что любопытное...

— Там коров разводят и в Томск молоко и мясо возят, вроде, — неуверенно проговорил Стас. — Ярмарка у них бывает по весне, в Навий день.