Где деньги, мародер? (СИ) - Фишер Саша. Страница 13

— Простите, а сейчас казна университета продолжает пополняться из не вполне официальных источников? — спросил я.

— О, не сомневайтесь, вопроса пополнения казны университета вы еще неоднократно коснетесь, будьте уверены, Богдан, — Ярослав Львович неожиданно мне подмигнул. — Но, смею вас уверить, разнузданным разбоем, как семьдесят лет назад, мы больше не занимаемся.

— Даже жаль, — сказал я. — Есть в этом что-то… романтичное.

— О да, в каком-то смысле времена были выдающиеся, — Ярослав Львович снова слегка улыбнулся. — Но про такие времена лучше читать в книгах, согласны?

— Пожалуй, — я кивнул. — Не очень, правда, понятно, как получилось, что мародеры и каратели друг друга не любят. Они вроде бы союзниками должны быть, за одно ведь дело воевали… Кстати, а куда делась Феодора?

— Я отправил ее заниматься другими делами, — проговорил Ярослав Львович. — Она хорошая девочка, но слишком уж склонна перетягивать на себя внимание. А у меня к вам, как я уже говорил, серьезный разговор.

Глава 7. Искусство разговорного жанра

Меня вербуют. Но за кого? За карателей против мародеров? Очень вряд ли, какой смысл? Он ведь прямым текстом у Соловейки меня отжал. А если она и есть глава мародеров, значит у него на меня виды не как на засланного казачка в тылу неофициальных соперников.

Что-то другое.

Я поерзал на кровати, устраиваясь поудобнее. Расслабься, Лебовский. Ты не знаешь никаких военных тайн, тактических и стратегических планов и расположения огневых точек. Тебя не принимают в спальне Ее Величества, и не зовут на важные совещания по вопросам международной политики. Ты вообще пока никто, Лебовский. Так что это не вербовка, это заначка. Не дорос ты пока до настоящих серьезных разговоров.

Все эти мысли промелькнули в моей голове буквально за несколько секунд. И все это время Ярослав Львович внимательно внимательно и серьезно смотрел на мое лицо.

— Знаете, Богдан, мне бы чертовски хотелось как-нибудь за рюмкой чая послушать рассказ о ваших приключениях… — сказал Ярослав Львович задумчиво. — Что-то мне подсказывает, что это крайне захватывающая история.

— Кто знает, может это и не такое уж несбыточное желание, — с самым легкомысленным видом ответил я.

— Я не буду ходить вокруг да около, — Ярослав Львович сцепил пальцы на животе. — Я хочу, чтобы мы с вами подружились. Я готов оказывать вам всяческую поддержку. Неофициальную, заметим. Официальная поставила бы вас в неловкое положение.

— Очень лестно, Ярослав Львович, — сказал я. — Но пока выглядит как бесплатный сыр. И это при том, что я не уверен пока, съедобен ли я.

— Что вы имеете в виду? — Ярослав Львович нахмурился.

— Наверное, я не так выразился, — я сел на кровати. Продолжать лежать и дальше показалось мне невежливым. Все-таки, я уже даже ранен не был. — Просто когда о дружбе мне говорит человек, сильно превосходящий меня по опыту и положению в обществе, я начинаю ощущать какой-то подвох.

— Ну-ну, продолжайте! — на губах Ярослава Львовича заиграла странная улыбка. — В чем именно подвох?

— Видимо в том, что меня хотят использовать, — сказал я, но эта фраза сразу же показалась мне дурацкой.

— И это кажется вам несправедливым? — Ярослав Львович склонил голову и прищурился.

— Как-то глупо прозвучало, да? — сказал я и опустил взгляд. Блин, какой же он крутой все-таки! За все время службы мне не случалось попадать в плен, так что инструкции о том, как вести себя при вербовке, я знаю только в теории. Кроме того, здесь все-таки была совсем другая ситуация… Не такая однозначная, как в зоне боевых действий, где никаких двойных толкований нет, есть только черное и белое. Свои и чужие. А здесь у меня кто свой? А кто чужой?

— Кажется, я вас смутил фразой про серьезный разговор, — сказал Ярослав Львович и вздохнул. — Моя ошибка. Теперь я чувствую что вы напряжены и подозрительны. И в каждом моем слове ждете подвоха. Ну что ж… mea culpa. Придется вести дальнейший разговор именно в этом ключе. А к разговору о дружбе вернемся чуть позже. Итак, вы правы. Я хочу вас использовать. Или, если быть точнее, изу в вас потенциальный инструмент для своих дальнейших политических внутриуниверситетских игр. Понятно, почему потенциальный?

— Я же новичок, — сказал я. — Моих способностей и возможностей вы пока не знаете.

— Все верно, — Ярослав Львович кивнул. — Ценность же ваша, Богдан, в том, что магические способности у вас в принципе есть. Да, неразвитые, вы пока ничего не умеете, и, возможно, ждать, пока вы разовьете, придется не один год. Но они есть. И это уже отличает вас от абсолютного большинства других людей. Однако сложившееся положение дел таково, что студенты с вашими данными оказываются вне моего влияния. И большинство уже через несколько месяцев нахождения здесь превращаются в бесполезных оболтусов и лоботрясов, с которыми просто невозможно вести дела.

Я вспомнил троицу мародеров. В целом, если быть честным, они, скорее всего, отличные ребята. Во всяком случае, с ними нескучно.

— Поэтому, узнав о вашем прибытии, — Ярослав Львович нахмурился и потер лоб, я вынужден был принять некоторые меры, чтобы перехватить вас до того, как вас закрутит задорная студенческая жизнь мародеров.

— А откуда… — начал я, но замолчал.

— У меня свои источники информации, дорогуша, — Ярослав Львович подмигнул. — В свое время я обязательно поделюсь ими с вами, Богдан. Если мы подружимся. Но я продолжу. Итак, я перехватил вас у Сольвейг Павловны и оказал вам услугу. Правда, пока вы этого не понимаете, но потом поймете.

— О чем это вы? — спросил я.

— О пробое, конечно, — сказал Ярослав Львович. — Я уверен, что вы все еще сердитесь на меня и Феодору за тот спектакль, что мы устроили, чтобы спровоцировать вас. Но, уверяю вас, это временно. Ровно до тех пор, пока ваши коллеги в пьяных откровениях не расскажут, что пришлось пережить каждому из них, прежде чем их многострадальная одаренность сумела выйти наружу.

— И что же? — с любопытством спросил я.

— Нет-нет, это будет более эффектным, если они сами вам расскажут, — сказал Ярослав Львович. — Конечно же, я в курсе подробностей, ведь это мои девочки их лечили. Но мое изложение событий, я уверен, покажется вам предвзятым.

Я усмехнулся. Волей неволей, я опять почувствовал к этому забавному толстяку симпатию. Его манера разговаривать, жестикулировать, улыбаться к месту и не к месту прямо-таки кричала о том, что он отличный мужик, и у меня совершенно нет никаких поводов для недоверия и подозрений.

— Итак, я продолжу, — Ярослав Львович выпрямил спину. — Я оказал вам услугу, но никакой оплаты за нее требовать не намерен. Более того, я предлагаю вам свое негласное покровительство. Безвозмездно. По крайней мере на первых порах, пока вы не можете мне предложить достойной отдачи.

— И это снова звучит как бесплатный сыр, — пробормотал я.

— Все верно, — кивнул Ярослав Львович. — Вы в полном праве мне не верить. Вы пока не знаете ничего ни обо мне, ни о ком другом в этом заведении. А я не очень много знаю о вас. Но, я повторюсь, мне бы хотелось, чтобы в дальнейшем мы стали добрыми друзьями и смогли оказывать друг другу уже вполне адекватные услуги.

— Вы каждому предлагаете это каждому одаренному? — спросил я иронично.

— Да, — просто ответил Ярослав Львович и открыто посмотрел мне в глаза. — Разочарованы?

— Нет, — сказал я. «Немного», — подумал про себя. Все-таки, чувствовать себя исключительным хотелось. Тем более, что я в каком-то смысле и был исключительным. Гаврила, перебиравший памятные предметы за одним из окон, явно был простым жителем какой-нибудь деревни из предместий Томска, а я все-таки пришелец из другой реальности… Впрочем, торопиться доказывать Ярославу Львовичу, что я особенный, я не стал.

— Хорошо, — Ярослав Львович поднялся и прошелся мимо моей кровати взад-вперед. — После нашего разговора некоторое время мы с вами не будем встречаться по моей инициативе. У вас будет множество дел, которые захватят вас с головой, и моей помощи и поддержки вам требоваться не будет. Но если в таковой возникнет необходимость, у вас есть два пути. Первый — попасть в лазарет и шепнуть Лизоньке, что вы бы хотели со мной поговорить. Второй — черкнуть на листке бумаги два слова. Скажем, «Птичий щебет». Запомнили?