Игра в любовь (СИ) - Тэсс Лена. Страница 33

Несмотря на мой строгий и осуждающий взгляд он беспечно пожал плечами, прокомментировав своё отсутствие тем, что… «Я видел твоего босса, вылетевшего из комнаты и решил, что рядом с тобой в ближайший час находиться смертельно опасно». Трёхэтажный мат был ему ответом.

И всё же — я выиграла.

— Ты готовила эти конкурсы, так что в этом нет ничего удивительного, — Василиса не смогла не вставить свои змеиные пять копеек.

— Сдвиженье еще не скоро, так что поубавь-ка яду, — огрызнулась я.

Я не собрала пазл целиком — нет. Это было невозможно. Но, как и предусматривали правила, у меня осталось наименьшее количество нерасставленных по полотну кусочков общей картины. Результаты объявили традиционным способом — сообщением на экране ТВ в столовой. И почти сразу организаторы объявили о том, что Рома покидает проект. Он собрал свои вещи в рекордные пятнадцать минут и, не прощаясь ни с кем, вышел из дома. Я надеялась, что Маше удастся урегулировать с ним все спорные вопросы.

Так же была раскрыта его цель в игре — «деньги».

Никто не обсуждал его уход, никто не собирался жалеть об этом или оспаривать справедливость такого решения. Даже Аня, которая первое время присматривалась к Роме, не вышла с ним попрощаться.

Игорь же направился в «Комнату Секретов», чтобы получить свою награду. Совершенно незаслуженную её часть. Странность была в том, что в этот раз её не озвучили публично, но у меня не было сил думать еще и об этом.

В столовой было шумно и наша большая компания (по сравнению с прошлым вечером) к очень позднему ужину.

Кто-то вышел на улицу, чтобы насладиться свежим воздухом после дождливого дня, и возможно поразмыслить о необходимости изменить своё решение в выборе человека, который ему нравится. Маша начала вызывать участников на ежевечерние интервью.

На четвёртый вечер жизнь в доме стала приобретать своеобразную рутину.

К своему удивлению я обнаружила Егора сидящим напротив себя, хмурым и сосредоточенным на мне. И чертовски привлекательным. Он только что вышел из душа и его светлые влажные волосы лежали на голове в полном беспорядке. Я должна была бы быть разбита или разгневана тем фактом, что этот несносный мужчина в очередной раз пытался показать своё превосходство в том, что можно было назвать «нашими отношениями». Он снова оттолкнул, но до этого подпустил слишком близко.

Поэтому мысль о том, что после нашей маленькой стычки ему незамедлительно потребовался душ, тешила мою уязвлённую гордость. Жаль, что ответа свой главный вопрос я так и не получила.

— Оля, теперь твоя очередь, — ладонь Игоря легла на моё плечо, заставив оторвать взгляд от шефа.

Друг же выглядел подавленным. Он положил пятерню мне на макушку и слегка взъерошил волосы. Это было странно. Таким жестом обычно награждают тех, кто должен столкнуться с чем-то скверным, как Дейнерис с предательством Джона, Рейчел с изменой Росса, или Роза со смертью Джека.

А я надеялась, что победа принесёт радость. Разве не так должно быть?

Вообще-то я не раз воображала этот момент, как я смогу выиграть и получить свой приз. И в моих мыслях он всегда был связан с Максом. Выбор был не велик — остальные мужчины не казались мне привлекательными или интересными — просто никак не пересекающимися со мной линиями, слишком невзрачными, чтобы сделать попытку зацепиться хоть за что-то.

Но сегодня… после утреннего спора и обвинения в свою сторону я ни разу о Максе не подумала. Выхватила ещё пару взглядов утром, заинтересованный вопрос о моём состоянии, удивлённое «О» откуда-то сверху, когда моё распластанное в забавной застывшей позе тело лежало у окна мужской спальни. Но ничего из этого не привлекло моего внимания. Словно между вчера и сегодня была не ночь, а пропасть из нескольких недель.

И с этим чувством я как-то слишком легко согласилась.

Я не испытывала к нему даже раздражения из-за сказанных утром слов. Ни-че-го.

Так странно.

В «Комнате Секретов» было привычно темно. Единственным источником света оставался лишь едва мерцающий телеэкран. На какой-то момент мне показалось, что поведение Игоря могло означать, что никаких бонусов нам не светит и это такая шутка организаторов. И когда я уже почти решила обматерить Машу на экране появились буквы.

«Ты можешь услышать выдержку из самого первого интервью

любого участника проекта. Просто назови имя».

У меня был план. И план этот полетел к чертям.

— Егор, — я выронила так быстро, словно это было единственное имя, которое мне известно.

Я не Скарлетт О’Хара, но решила, что подумаю об этом завтра, а пока экран погас и несколько бесконечных секунд я ждала. А потом мне показали ту самую комнату, где я отвечала на самые первые и нелепые вопросы Маши. И в кадре появился тот, чьё имя было произнесено ранее.

Егор нервничал. Запускал пальцы в волосы и проводит ладонью по щеке. Обычно на интервью для журналов и финансовых изданий он вёл себя уверенно и свободно привычен, но здесь выглядел так, словно он уже слетел с катушек.

Я забыла, как нужно дышать, и стала вслушиваться в беспорядочную и бессмысленную нарезку фраз — ответов. Вопросы не звучали — игра монтажа, простая и жестокая. Но общее настроение человека перед камерой было как на ладони понятно. Злость и философское принятие своего поступка. Его кидало из решительности в отрицание и обратно. Он сыпал проклятиями, матом (который, конечно потом запикают), обещаниями уволить меня и Машу, и кажется оператора тоже. Но, в конце концов, то, ради чего я здесь и то, почему мне снова стоит вспомнить, как заполнить легкие воздухом, прозвучало в конце, одной короткой фразой:

— Я здесь ради неё.

Экран погас. Я вздохнула.

* * *

В дом я возвращалась в приподнятом настроении. Удивительно, как всего два слова могут заставить поникшую надежду вновь заставить высунуть дурную голову на свет и тянуться к нему, несмотря на очевидные причины этого не делать.

Ради неё.

Этих двух слов хватило, чтобы заставить меня заново оценить всё, что происходило последние дни.

Мне было сложно понять Егора и забраться к нему в голову, но я могла бы попробовать вывести его на разговор. Разве нет? И начать я хотела прямо этим вечером.

Но по пути в дом я встретила далеко не предмет своих мечтаний, а того, кто теоретически мог бы им стать.

Макс сидел в беседке в типично мужской позе, широко расставив ноги, и смотрел на ночное небо. На тёмно-синем, почти чёрном, полотне не было и намёка на звёзды, облачность еще не ушла, хотя на завтра никакого дождя не обещали (хотя в правильные прогнозы синоптиков верится всё меньше и меньше).

Его глаза могли бы слиться с этим небом, но они изучали меня слишком пристально, позабыв про ту деликатность, что была раньше. Он раздевал меня взглядом? Пожалуй. Снимать-то особо было нечего. Кардиган, футболка, джинсы, бельё и напускной максимализм, подпитываемый странной эйфорией. Слишком шаткая конструкция для иллюзий, которые я выстраивала всего минуту назад.

Вот сейчас он скажет что-то — и всё рухнет.

Поэтому я надеялась, что смогу пройти мимо, а тёмный принц промолчит.

Но кто я такая, чтобы Вселенная благоволила моим же надеждам. Два подарка за один вечер эта сука раздать обломиться.

— Оля, иди сюда, поговорим, — во взгляде в голосе пожарного не было ни нежности, ни интереса.

Я замерла на полпути между домом и беседкой, взвешивая необходимость этого разговора и его возможные последствия. Любопытство победило.

Осталось только понять намерения самого Макса. Он оказался отличным приспособленцем, а может быть просто хорошо притворялся. Людей благородной профессии сложно заподозрить в нечестных намерениях. Я попалась ему под руку как не самый худший вариант для отношений внутри шоу. Вариант, который с удовольствием откликнулся на его флирт.

— Да не бойся ты, я же не серый волк и не съем тебя, — усмехнулся предмет моего пристального внимания, но в голосе всё ещё не было и намёка на добродушие. Поразительный диссонанс. И всё же я не привыкла убегать и даже в дерьмовые ситуации влипала с разбега и по уши, чтобы потом было интереснее и больнее выбираться.