Игра в любовь (СИ) - Тэсс Лена. Страница 41

Так что не его слова и подначивания, а эти мокрые лужицы на коже привели всё в действие.

Оранжевый тюбик упал на пол. Рука, ранее державшая его, взметнулась вверх. Я сделала замах, но Макс перехватил её достаточно крепко, чтобы она не смогла достичь цели.

— Ещё одна попытка? — усмехнулся он, опустив глаза туда, где второй рукой я удерживала полотенце на груди.

Он облапал меня взглядом и я практически физически почувствовала его желание дотронуться не только до запястья, где под сильными пальцами бился мой участившийся пульс, но и до чего только дотянется.

Надоело. Я ему не игрушечка. Если он привык к таким девушкам, то я ошиблась и с самого начала воспринимала его как более порядочного и интересного человека.

Благородная профессия не имела значения. А ведь он спасал чьи-то жизни.

— Скажи, как много людей ты спас? — предприняв несколько безуспешных попыток высвободить руку, спросила я.

Он резко поднял голову, наконец-то обращая внимание на меня, а не на мои сиськи. Поддерживать сползающую ткань одной рукой становилось всё сложнее.

— Люди неблагодарные, так что это не имеет значения.

— Никто и никогда не говорил тебе спасибо? — я вывернула руку и большим пальцем провела ровно там, где вчера так отчётливо почувствовала его шрам, когда с закрытыми глазами переходила от мужчины к мужчине. — Это… больно?

Макс дернулся, словно его пронзило током, и взглянул на меня с нескрываемым презрением.

Все маски — злого принца, отважного пожарного, обаятельного друга, страстного партнёра — слетели одна за одной.

Так мало усилий и такой потрясающий результат. Маша будет мной гордиться.

— Не лезь ко мне в душу, — предупреждает пожарный.

— Не похоже, что она у тебя есть.

Он расхохотался, и от этого смеха хотелось избавиться, выпроводить его за дверь — чем быстрее, тем лучше.

— Значение души слишком перееоценили. Люди — уроды. Мои шрамы всего лишь отметины на коже, но грязь в головах куда страшнее. Думаешь ваши с Егором отношения такие чистые и невинные, но ты заблуждаешься. Сколько ты влюблена в него? Год, два, больше? — мне отчаянно хотелось закрыть уши и не вникать в его слова. — Сколько раз он тебя трахнул за это время, а после строил приличное личико и двигался дальше, вспоминая лишь когда в штанах становилось тесно? А ты всё ещё на что-то надеешься. Настолько отчаялась найти богатого покровителя? — Он наслаждался каждым словом, зная, что еще немного и продавит мою броню. — Оля, я могу только восхищаться твоей актёрской игрой. Ты свысока смотрела на каждую девчонку в этом доме, снисходительно закатывая глаза на их попытки сделать хоть что-то правильно. Но в тоже время оказалась такой сукой. Это просто…

Звонкая пощёчина прервала его мерзкий монолог.

Ладонь горела от удара. Макс отшатнулся и отошёл на два шага назад. Моргнул, прижал свою руку к лицу, выдохнул и опустил плечи. В один момент всё напряжение и недопонимание, повисшее между нами, лопнуло, и словно гелевый воздушный шарик со смешным свистом улетело по невыразительной траектории.

У него было много шрамов. Не только на руках, или на плече. Но я эгоистично не хотела вникать в чужие проблемы, пока не разобралась со своими. Да и кто я такая, чтобы лезть в душу к совершенно чужому человеку.

Может быть Макс прав — я такая же эгоистичная девчонка, которая хочет, чтобы мир крутился только вокруг ее запросов и потребностей.

Может быть…

И всё же было бы прекрасно, если бы мы больше вообще не разговаривали до конца шоу.

— Проваливай, — зашипела я, махнув рукой в сторону выхода из спальни.

— С превеликим удовольствием, — Макс двинулся к выходу.

— Что б ты провалился!

— Не дождёшься, — с этими словами он хлопнул дверью, и я снова осталась одна.

А оранжевый тюбик с кремом, выпавший из моих рук, оказался раздавлен и белая маслянистая субстанция вытекала из него неприглядной лужицей на дорогой ковролин.

Кажется, нам судьбой написано испортить все напольные покрытия в этом доме.

* * *

— АУТ! — крикнул Егор.

Но судья засчитал очередное очко в пользу противников.

— Эйс! — Макс стоял прямо у сетки и показал нам средний палец. Я стояла напротив и высунула язык. Да, это было очень по-взрослому.

У Ани определённо шли подачи, это была уже третья в поле, и мы пока никак не могли приноровиться, чтобы нормально их принять.

У нас была своеобразная вариация игры в волейбол с командами четыре на четыре человека, по два парня и две девушки в каждой. Да и сама игра проходила не на пляже, а в крытом спортивном комплексе.

Имитация на имитации.

Но зато соперничество было самым настоящим.

После двух партий была ничья. Один-один и третий розыгрыш стал решающим. Сейчас мы вели, но команда напротив быстро нагоняла благодаря удачным подачам, и нашей невнимательности.

Я строго взглянула на Василису, которая сейчас отвечала за приём.

— Может быть, ты уже обратишь внимание на мяч, а не на задницу Егора? — крикнула я.

— Куда хочу, туда и смотрю, — огрызнулась рыжая. — Попробуй, останови меня.

За спиной я услышала смешок и резко развернулась. Плечи Егора подозрительно тряслись из-за неуместной вспышки веселья. Я же в бессилии взмахнула руками.

Я понимала почему Василиса злилась — на её выходки и попытки привлечь к себе внимание совсем перестали реагировать, но заваливать игру только чтобы достать меня было крайне опрометчиво.

— Мы будем играть или вы продолжите выяснять отношения? — недовольно проворчал Влад.

И Аня снова подала. К счастью в этот раз с приёмом мы справились, мне же удалось скинуть мяч прямиком на Егора, а тот резким и чётким ударом впечатал его в поле соперника.

— Смена! — крикнул судья.

Третья партия шла до пятнадцати очков, и мы были впереди на три. При удачном стечение обстоятельств и хорошей подаче Влада нам оставалось два розыгрыша и игра будет окончена. С той стороны на приёме стоял Игорь, и то, что он возьмёт подачу сомнений не оставалось.

Я не смотрела на нашего подающего, лишь видела траекторию полёта мяча и уверенный приём. Однако под удар снаряд полетел не так, как изначально планировал мой друг, поэтому удар у Макса, вышел смазанным и не сложным. Я приняла и отправила его прямёхонько нашему разыгрывающему — Егору, но вместо паса выгнул кисть и перекинул мяч через сетку.

Раздался свисток.

— Контрольный мяч, — провозглашает судья, и мы снова встали на свои позиции.

Всё закончилось быстро, потому что не только Аня умела хорошо подавать. Влад выбил эйс, а Макс и Юля, которые пытались одновременно дотянутся до мяча, неловко столкнулись друг с другом.

Чувство удовлетворения от победы отозвалось в теле приятной усталостью. Всё-таки играть в зале куда легче, когда тебе не приходиться прикладывать дополнительных усилий, чтобы оттолкнуться от вяжущего ступни песка, и пытаться отряхнуться от него, когда мелкие крупинки прилипают к разгорячённой потной коже, и так и норовят забраться в волосы, под ногти и, конечно, под одежду.

— Поздравляем команду победителей, — Маша, стоя у кромки игровой площадки на своих бессменных каблуках, громко хлопнула три раза в ладоши. — А теперь прошу вас четверых подойти. Остальные встаньте здесь (она указала на место позади себя), будете просто понаблюдать.

Вторая четвёрка нехотя поплелась за нами. Макс, Игорь, Юля и Аня встали рядом с Машей, прямо напротив нас. Брюнетка же к тому времени в двух руках держала по две спички.

— Команды на финальную игру распределяем весьма традиционным способом, — заявила Маша, — давайте только сделаем крупный план.

Как только оператор подошёл к нам и направил объектив на руки, мы сделали свой выбор. По жребию мне достался Влад, и почему-то этому больше всего радовалась Василиса. Серьезно? Это же смешно!

— Правила финального розыгрыша просты, — в руках у Маши оказался мяч. — В этот раз только одна партия, играйте до одиннадцати очков, но при равном счете для победы необходима разница в два мяча. Все понятно?