Седьмой Круг. Свой Путь (СИ) - Великолепный Дмитрий. Страница 6

– А те двое? Я ведь хорошенько потрепал их! – одержимо вертел головой Лео. – Мне нельзя! Нельзя наносить хоть какой-либо вред простым людям!

– Да кто же в здравом уме сможет назвать эту погань людьми? – возмутился Фредерик. – Грабители, отребье, вандалы, забери их пустота! Они же пытались убить меня!

– Вы не понимаете, да? – умоляюще посмотрел Леонард на собеседника. – Если в волшебном сообществе узнают, что я творил магию стихий, ещё и в первый же день изгнания, меня упекут до конца жизни!..

– Не понимаю я только одного: как именно в волшебном сообществе узнают об этом? – подмигнул торговец. – Вы полагаете, что те двое пойдут жаловаться на вас в Трибунал? Не смешите меня, юноша! Им тут же хорошенько помнут ребра. Где это видано, чтоб ворье, не то, что смерды – ворье – доносило на знатных граждан?! – Фредерик хохотнул. – Очевидно, вы ещё не совсем успели ознакомиться с нравами и порядками, которые царят здесь, в реальном мире, за стенами вашей академии.

– Очевидно, – неоднозначно ответил Леонард и потер виски. – Но я далеко не из знатных. Обычный студент академии. Точнее, бывший студент…

– Поспешу вас обрадовать, но так уж заведено, что любой, кто склонен к колдовству, к смердам и челяди уже никак относиться не может, – добродушно улыбался старик. – Лед и пламя! Вы призвали их в одиночку без сложных обрядов и длительных подготовок. Я встречал многих волшебников и некоторые из них могли потратить на подобные заклинания не один час, но вы…

– Да, да… за это взашей меня и погнали, – поморщился молодой колдун. – В академии я славился тем, что отвратительно контролирую процессы творения заклятий. Зато иногда, магия сама вырывается из меня и наносит ущерб окружающим.

– Занятно, – призадумался купец. – Почему же вас вообще тогда выпустили? Разве маги не сочли эту вашу особенность опасной?

– Я не… я не знаю. У меня не было времени поразмыслить над этим, – насупился Лео. – Вероятно, ректор похлопотал за меня. Он один из немногих волшебников, кто еще не утратил хоть какого-то сочувствия к остальным. – Изгнанник сделался хмурым. – Все равно они намерены следить за мной и здесь – подальше от своей крепости с сокровенными знаниями. Стоит мне потерять контроль и свободы уже не видать. Упекут, куда подальше!

– Да уж… нелегкая полоса жизни ожидает вас, юноша, – задумался Фредерик. – Будет сложно не попасть под суд, учитывая ваши магические особенности. Вам хоть и дали последний шанс, но на деле он выглядит призрачным.

– Точно! Вот именно! – взбунтовался Лео, с каждым мгновением всё сильнее осознавая плачевность своего положения. – И что мне теперь вообще делать?!

– Очевидно, окружать себя только приятными и верными людьми, – не переставал подбадривать Фредерик. – И раз уж вы помогли мне, то я со своей стороны постараюсь сделать все, чтоб вас не поместили в Дом Скорби. По крайней мере, в ближайшее же время…

– Например?

– Для начала, мне стоит узнать больше подробностей о вашем исключении и тех условиях, какие вам надлежит соблюдать взамен на свою свободу. Начнем с этого, а там уж и поглядим…

Постоялый двор, где остановился почтенный торговец Фредерик расположился на единственной площади в самом центре селения и был полной противоположностью Кобыльему Вымени. Позволить себе остаться здесь хотя бы на одну ночь никакой простолюдин не смог бы при всем желании. Посему, кроме купца и Леонарда, прочими посетителями двора сегодня были двое представителей королевской власти, пришедшие на обед из ратуши неподалеку. Шикарным заведение назвать бы не удалось, но на уют и комфорт его смогли бы пожаловаться разве что самые высокопоставленные обитатели Королевского Дворца.

Сочный, пахучий, жирный завтрак из запечённой с картофелем и пряностями куропатки и нескольких крупных, жаренных на топленом сале яиц, вернул Леонарда к жизни и способности мыслить спокойно и внятно. Может быть, с тем помогла ещё и пара кубков вполне себе сносного ковантийского вина, выдержкой которого, по всей видимости, занимались прямиком во время его транспортировки из этих далеких южных земель. Новые знакомые никуда не торопились, беседовали, неспешно закусывали и размеренно распивали сладковатый на вкус напиток, основой какому послужила смесь квашеных ананасов и черного винограда.

За трапезой Леонард поведал старому торговцу о всех подробностях своего изгнания. Фредерик, все ещё под впечатлением от смелости и самоотверженности юноши, позволял себе раз за разом возмущаться и не соглашаться с этим глупым решением совета академии. Но не смог он в очередной раз не заметить, что если бы в тот злополучный день Лео не был бы изгнан, то вряд ли бы он, Фредерик, теперь мог наслаждаться вкусными кушаньями, выпивкой или любыми другими привилегиями, какими жизнь его одарила.

Когда со знакомством, едой и вином было покончено, общение их утратило всякие формальности. Фредерик тем временем предположил полезное для дальнейшей судьбы Леонарда решение и поспешил поделиться им со своим спасителем:

– Задачка твоя хоть и показалась нелёгкой на первый взгляд, но теперь видится мне вполне себе сносной, – проговорил торговец, обтирая рот платком. – Моргард, город о котором тебе уже рассказывал трактирщик, действительно находится совсем рядом. Более того, там у меня живет старый и добрый друг, к которому я бы мог попытаться устроить тебя подмастерьем.

– Подмастерьем? – округлил глаза Лео. – И чем же он промышляет?

– Он кузнец и, надо сказать, выдающийся мастер своего дела!

– Кузнец? Разве похоже, что я хоть сколько-то гожусь в кузнецы? – скептически посмотрел на нового знакомого волшебник. – Конечно, я нос воротить не буду, но дело сомнительное…

– Не важно! Главное, что он живет на окраине города и не очень-то любит людей, – Фредерик весь сиял, повествуя. – Своеобразный малый, но вы подружитесь. Отец его, помнится мне, страсть, как любил волшебников.

– Работа. Подальше от людей. В городе, где я смогу осесть?.. – воодушевился осоловелый маг. – Кажется, теперь не в такой уж я заднице!

– Верно, мой юный друг, верно! Старина Фредерик избороздил множество земель, слыхал множество толков и все они всегда сходились к одному! – слишком расторопно для своих лет вскочил он с лавки и манерно вскинул руку к потолку. – Жизнь не подкинет тебе вызовов, с которыми ты не смог бы справиться!

– Надрать задницу паре проходимцев? Тоже мне вызов, – хмыкнул довольный Лео. – Может быть, у вас ещё и лишняя лошадь найдется?

– Должно быть, ты совсем невнимательно слушал меня? – посмотрел на него Фредерик, слегка уязвленный. – В нашем распоряжении пара первоклассных скакунов и большущая, удобная повозка!

Дорога до Мордгарда заняла не больше недели. Местами ухабистый, слякотный из-за прошедших дождей путь прошел без нежелательных происшествий. Леонард с удобством разместился в просторной повозке с крытым верхом, больше напоминающей с виду карету. Сейчас она пустовала, поскольку Фредерик решил покончить с торговлей на восьмом десятке лет и теперь путешествовал исключительно по мелким делам, но в основном – в свое удовольствие, потому что попросту не знал, как жить по-другому.

Менялись с равнинами редкие и густые леса. И дружелюбные звери – пушистые их обитатели – высовывали из-под нарядных крон милые носы, провожая путников любопытными взглядами и добродушно фыркая вслед. Приветливые белки, грациозные олени, и проныры лисы то и дело сновали перед повозкой, дивясь статью и невозмутимой мощью гордых скакунов Фредерика. Радостно торговец приветствовал их и разбрасывал высохшими сдобными крошками вдоль дороги, угощая.

Впервые в жизни Лео умудрился углядеть волка среди пышных еловых ветвей. Лохматый пристально щурил глаза из глубины чащи, когда повозка проехала мимо места, где он решил отдохнуть. По всей видимости, хищник был доволен и сыт, оттого и не счел нужным обращать излишнего внимания на мирных путешественников.

Тракт этот разбойники совсем не ценили и уже давным-давно прекратили на нем всякий промысел. Торговые обозы встречались здесь редко, зато шансы нарваться на целый экипаж королевской гвардии были высоки. Путникам же повезло за все время увидеть лишь одинокого рыцаря, горделиво задравшего нос, проезжая мимо, даже не удосужившись ответить на улыбчивые салютования Фредерика.