Аним-е-магия (СИ) - Кицунэ Миято. Страница 25

«Дамблдор, похоже, весьма недоволен твоим исчезновением, — продолжил Северус читать письмо Малфоя. — Мой вопрос и невинное замечание о тебе, кажется, вызвал у него несварение. Драко сказал, что по школе ходят противоречивые слухи о Поттере. Говорят, что выигрыш вскружил голову и заставил «Избранного» пуститься во все тяжкие. Впрочем, исчезновение той магглокровки тоже бередит умы студентов, но все считают, что с Поттером это не связано и она постаралась поскорей выйти замуж за того болгарина. Кажется, Крама. По твоему поводу мнения людей расходятся. Кто-то считает, что тебя отправили на поиски Поттера (Слизерин), чтобы вытащить его со дна какого-нибудь Лютного, кто-то — что Дамблдор наконец заметил твой сволочной характер, друг мой, и тебя заменили нормальным профессором. Подобные инсинуации исходят, конечно же, от студентов Гриффиндора».

Северус пробежался по строчкам, рассказывающим о делах его друга, самочувствии его жены, делах общих знакомых и наконец нашёл сказанное «между делом», что у Люциуса будут дела в Новом Свете и он, так и быть, привезёт драгоценные фолианты собственноручно, не желая «доверять доставку всяким сомнительным магам». Видимо, Малфою было страсть, как интересно, что же случилось, но как и было сказано, «доверять бумаге» он не решился. Да и знал, что Северус не напишет ничего сверх необходимого для того, чтобы доставить ему вещи. А значит, в каком-то ближайшем будущем Салем посетит сиятельный Малфой.

Поттер…

С самого начала мальчишка удивил тем, что не кинулся с обвинениями, которых Северус подспудно ожидал. Кажется, Поттер вполне неплохо влился в местное студенчество.

Но, конечно, больше всего удивляло и даже напрягало, что вместе с ним в Салеме учились и Грейнджер, и эта подозрительная девушка из японской школы Махотокоро, которая объявилась на Турнире в прошлом году. Казалось, что с Поттером эта Куэс знакома не была, но потом они как-то сблизились… Впрочем, Северус припоминал, что японская студентка с очень странной внешностью сошлась с Грейнджер. Он часто видел их вместе, что-то обсуждающих про книги или сидящими в библиотеке. Вполне возможно, что японка решила учиться в Салеме, получить высшее магическое образование, а Поттер… просто воспользовался этой ситуацией, чтобы сбежать и не отвечать за свои поступки. Да ещё и, со слов Дамблдора, Грейнджер пригласил сюда же.

Плюс Северус успел вызнать, что Поттера точно приводил на собеседование и оплатил ему обучение некий взрослый маг, и по описанием выходило, что этот маг — Сириус Блэк. Впрочем, учитывая что Поттер нынче значился в школьном реестре как Поттер-Блэк неудивительно.

Блэк подался в бега и Поттер мог воспользоваться знакомствами и узнать про Салем.

В общем-то, среди местных учеников Академии Поттер точно не был худшим в зельеварении, так что формально придираться было не к чему, поэтому Северус предпочитал не замечать «Избранного». К тому же тот не старался ему мешать, не провоцировал и не распускал про него сплетен по школе.

В конце письма была приписка, которую задумавшийся Северус чуть не пропустил:

«Я использовал Протеевы чары на этой бумаге, так что, когда буду в пределах Салема, то напишу на своей части».

* * *

Чары связи сработали на следующий же день, благо это была суббота, свободная от уроков. Северус уже предвкушал удивление Люциуса, который написал, что «добирается до места вместе с кучей безумных магглов, которые твердят о том, что едут в город ведьм».

Северус решил не слишком нервировать своего друга и написал ничему не удивляться и что всё, что происходит вокруг, совершенно нормально для Америки.

Впрочем, выход Люциуса Малфоя из туристического автобуса стоил отдельных оваций. Тот был одет в дорогой маггловский костюм, но с тростью и своими длинными волосами всё равно выглядел очень инаково. Кто-то в спину даже рассуждал о том, что «этот красавчик может быть вампиром на карнавале и, скорее всего, тоже ехал в Салем на работу». Северус видел, как Люциуса попросили сфотографироваться, из-за чего на аристократическом лице появилась недовольно-самодовольная мина.

— О, вы же настоящий колдун? — Северус не успел поприветствовать Люциуса, как его обступила какая-то семья с тройкой детей.

— Конечно, самый настоящий, как и все колдуны и ведьмы в Салеме, — важно сказал Северус, уже давно получивший своеобразную «инструкцию» общения с магглами-туристами от Лилиан Брайт, которая работала с малышнёй, с ней Северус иногда общался и вне рабочего времени. — Обязательно посетите нашу ярмарку и магазин чудес. Фотография пять долларов.

— Окей, мистер колдун, но тогда могли бы вы попросить и мистера вампира сфотографироваться с нами? — деловито спросил глава семейства, доставая пятидолларовую бумажку.

Северус не удержался, ухмыльнулся замершему Люциусу, который смотрел на него почти круглыми глазами.

— Люциус, друг мой, окажи честь и сфотографируйся с этими несчастными смертными, которые ночью могут стать твоей трапезой, — от этих слов дети притихли и восторженно открыли рты.

Пять долларов перекочевали в карман Северуса.

— Т-ты что… — Люциус пришёл в себя, только когда они отошли от галдящих туристов на приличное расстояние. — Ты вот этим тут зарабатываешь?

— В Салемской Академии и Институте не препятствуют получению дополнительных доходов, в том числе и от туристов, а вот что запрещено, так это отпугивать их и применять некоторые чары. К тому же «пять долларов» цена очень завышенная, если правда хотят заработать на фото, говорят один или два. Обычно при цене в пять народ отваливает и ищет объект подешевле.

— Хм, — Малфой чуть приосанился.

— Да-да, но ты стоишь всех карманных денег, которые они копят на подобные поездки.

— И всё же… Это как-то…

— Люциус, — вздохнул Северус, — пять баксов — это десять сиклей, не так и мало просто за одно фото, а во время ярмарок и хэллоуинского месяца можно заработать только на фото для туристов пять-шесть галлеонов. Напомню тебе, что моя скромная зарплата профессора зельеварения в Хогвартсе составляла около двадцати пяти галлеонов в месяц без учёта налогов. А если чуть-чуть постараться, то в этом месяце можно получить дополнительных доход в сотню-другую галлеонов. Это, как говорят американцы, «золотая жила». Правда, пользоваться ей могут только сотрудники и местные жители. Пришлых, которые просто хотят «хапнуть бабла», тут очень не любят.

— Что ж… Это действительно неплохое подспорье, — после паузы, видимо, что-то подсчитав, согласился Малфой. — Деньги лишними никогда не бывают.

— Не буду спорить.

Лилиан Брайт предложила Северусу сварить пару простеньких разрешённых рецептов именно для «ведьминого месяца». За октябрь они через магазин и ярмарку обычно распродавали больше десятка галлонов различных зелий, мазей, притирок и эликсиров, то есть под три-четыре тысячи фиалов по унции. У них даже была лицензия местного Министерства Магии на продажу магглам и сквибам, но рук, с увольнением предыдущих профессоров зельеварения, не хватало, чтобы наварить такое количество. Так что, когда Северусу предложили неплохой процент от продаж, он согласился. Да и не видел проблем в том, чтобы варить в промышленных объёмах, в конце концов, как раз котлы подходящего размера у его напарницы были, да и они делали почти всю работу после, то есть фасовку, которую не выполнить с помощью магии, а также клеили этикетки и ценники. Но заготовленное заранее быстро закончилось, как говорила Лилиан: «так как отрывали с руками», и вчера Северус «донёс» последнюю партию, которую сделал уже в своей лаборатории в Академии.

Очень хорошо шли всякие «натуральные добавки» в шампуни и крема, для улучшения кожи и волос, «молодильные эликсиры» — добавки в спиртное или чаи, и, со слов Лилиан, очень многие туристы приезжают в том числе и закупиться «особенными Салемскими травяными средствами», секрет которых в том, что это настоящие волшебные зелья. Но даже незначительный эффект вызывал у магглов чувство эйфории и «настоящего чуда».