Аним-е-магия (СИ) - Кицунэ Миято. Страница 30

— Что? — Северус внимательно посмотрел на криво ухмыляющегося… уже не мальчишку, а почти взрослого мага. Без своих очков Поттер мало походил на своего отца, неудивительно, что при первой их встрече Северус его даже не узнал. — Не похоже, что это какая-то шутка. Вы серьёзно?

— Я так и подумал, что мне никто не поверит, — фыркнул Поттер. — Доказательств не было, да и не хотел повторения того, что было в начале года, как чёртов Кубок выбрал меня Чемпионом. Опять бы решили, что я так свою Избранность подчёркиваю или вроде того. Крауч, кстати, признался мне что он всё с Турниром подстроил. И Кубок Огня настроил, чтобы тот меня выбрал, и подсказки давал, и зачаровал как портключ турнирный кубок, чтобы перенёс меня на то кладбище. Не учёл он лишь того, что я правда серьёзно готовился…

— Вы сказали, что спалили… их, — нахмурился Северус. — Какими заклятиями?

— Я использовал «Конфринго файер максима» и «Инсендиоинфламаре», заключив их в «Протего Диаболику», — пожал плечами Поттер.

Три самых опасных и мощных огненных заклятий, разве что за исключением Адского пламени, но его практически невозможно контролировать, особенно, без сформировавшегося магического ядра. А значит, используя эти три заклятья, последнее из которых вообще относилось к тёмным искусствам, Поттер мог управлять этим огнём и не выпустить из него никого живого.

— Там не осталось ничего, даже надгробья, которые попали, превратились в лужи. Так что я уверен, что… — Поттер неопределённо взмахнул рукой.

— У вас было полное магическое истощение, — пробормотал Северус, припоминая его потрёпанный вид после Лабиринта.

— Ещё бы, — фыркнул Поттер.

— Барти Крауч никогда не был Пожирателем, — всё-таки сказал Северус. — Мы… были друзьями в какой-то мере. Учились вместе на Слизерине. Он был младше на пару лет. Круглый отличник, сдавший двенадцать СОВ. Я полагаю, что у него ментальное вмешательство. Не знаю, обратимое ли… Но это был не он… там, в Хогвартсе. Внушённые воспоминания или контроль, или и то, и другое.

— Он очень странно себя вёл там, в Больничном крыле, — помолчав, сказал Поттер. — Вроде как и угрожал, но… напоил не тем зельем… Для круглого отличника очень странно перепутать веритасерум с животворящим эликсиром. Словно время тянул. А потом вы все ворвались.

— Дамблдор вызвал меня к Больничному крылу патронусом, — хмыкнул Северус. — Могу я надеяться, — чуть дрогнул его голос. — Что вы позволите мне помочь моему другу прийти в себя? И не станете его… сжигать?

— Надеюсь, что до этого не дойдёт, — задумчиво кивнул Поттер. — И у нас получится его обезвредить без… О, кстати, сэр, может, у вас есть какой-нибудь подходящий яд или зелье? Чтобы ему дать. Наверное, я могу приказать ему… А как план Б, обезвредить его магией.

— Это… не лишено смысла, — кивнул Северус, мысленно инспектируя свою аптечку и лабораторию. — Но боюсь, это будет сложней, чем вам представляется. Я не ношу с собой кучу ядов и снотворного, хотя…

— Хотя?

— Третий курс на последнем экзамене готовил морочащую закваску, я оставил несколько лучших фиалов, чтобы проверить на стойкость. Она ещё не должна выдохнуться. Пятикурсники для сдачи СОВ готовили ослабляющее зелье, его я должен был проверить через неделю, чтобы выставить оценки. Стоит на соседней полке с закваской. Прозрачные фиалы, цвет розоватый. Если их смешать…

— Ага, я понял, — перебил Поттер. — Посмотрим, как пойдёт.

И они вошли в кампус.

Часть 2. Глава 8. Гарри: помнить

О том, где жили преподаватели, Гарри знал лишь в общих чертах — только то, что их дома похожи на студенческие общежития, но не на десяток человек, а всего на двоих или троих, и стоят в отдалении от учебных корпусов и домов студентов где-то за парком у стадиона для квиддича. И что не все преподаватели живут на территории кампуса. Кто-то обитал в Салеме. Особенно те, кто держал лавки волшебства и всякие развлекаловки для туристов. Но он точно знал, что Виктор Крам жил при университете. Об этом упоминала Гермиона. А ещё Крам приходил на занятия и тренировки именно со стороны парка.

Мысли о Краме плавно перетекли на подругу. Гарри был рад, что Гермиона сейчас находится в Болгарии. В безопасности. И рад, что Куэс осталась с миссис Брайт. Он не хотел, чтобы его девушка — и как же сладко было так думать — рисковала. Одно дело — её прежнее кукольное ненастоящее тело или даже его тело после превращения, но точно не тогда, когда она потратила столько магии на воплощение, сократив свои возможности на порядок. К тому же дела с Краучем — это его дела. Ну и Снейпа.

Гарри покосился на своего молчаливого спутника. Его до сих пор удивляло, как всё повернулось с бывшим Ужасом Подземелий. Впрочем, за учебный год профессор зельеварения вроде был более-менее нормален и не строил из себя саркастического ублюдка, оттачивающего свой сомнительный юмор на студентах, но… Из песни слов не выкинешь. И Гарри всё же продолжал ждать подвоха.

Он вообще думал, что тот ему не поверит про Крауча и пошлёт с его предупреждениями, как делали четыре года все профессора Хогвартса. Вспомнить только, как реагировала МакГонагалл! А тут такие щедрости, откровения и признания прямым текстом. Что даже удивительно.

— Что? — спросил Снейп, дёрнувшись от слишком пристального и долгого взгляда Гарри.

— Вы сказали, что Дамблдор хотел, чтобы я вернулся с вашей помощью. Вы следили за мной. А теперь помогаете. Почему?

— Потому что я не хочу возвращаться, — ответил Снейп. — Раньше от моих желаний ничего не зависело. Но теперь всё иначе.

— Что иначе? — прищурился Гарри, чуть нервничая.

Снейп сжал свой и так тонкогубый рот в ниточку и пробуравил его тёмным, как туннели, взглядом.

— Благодаря тому, что произошло с вами, я освободился от основного непреложного обета, который меня связывал, — через минуту напряжённого молчания, пока они сверлили друг друга взглядами, всё-таки выдал Снейп.

— Непреложного обета?! — Гарри умолк, пытаясь вспомнить что это. Он определённо что-то слышал о таких обетах.

— Непреложный обет — это магическая клятва, закреплённая с помощью чар, — менторским тоном пояснил Снейп. — Нарушение непреложного обета ведёт к смерти. Я дал непреложный обет вашей матери…

— Вы лжёте! — разозлился Гарри от такой наглости. То ему отец не этак, а теперь ещё и мама. — Да как вы смеете?!

— Это правда, — нахмурился Снейп. Точней, его лицо как-то исказилось, словно от боли, хотя в темноте, освещённой лишь несколькими фонарями вдоль тропинок кампуса, было не очень понятно. — И я сам на это согласился. На непреложный обет можно согласиться лишь добровольно.

Снейп остановился в тёмном пятне, так что был виден лишь его худосочный долговязый силуэт.

— Мы с Лили выросли вместе. В одном городе. Коукворте. Познакомились, когда нам было по восемь лет. Она была волшебницей, но из семьи магглов и ничего не знала про магию. Я… Моя мать была волшебницей, которая вышла замуж за маггла. Мы дружили. До Хогвартса. И даже тогда когда нас распределили на разные факультеты — тоже.

— Она училась на Гриффиндоре, — прошептал Гарри, боясь разрушить эти откровения. Если про отца ему ещё что-то говорили, то про маму почти ничего. Всего несколько колдографий и увидел — и те только благодаря альбому Хагрида. Даже видение, которое было в том зеркале на первом курсе, оказалось ложным и соответствовало лишь его представлениям о родителях по описаниям окружающих и собственным фантазиям. — Какая она была?

— Она была самой лучшей, — тихо просипел Снейп. — Очень яркой и весёлой. Словно сказочное создание, с волосами, в которых запутались солнечные лучи.

Отчего-то от этих слов в горле запершило, а в желудок словно ухнул ледяной кулак. Снейп что?.. Он?..

— Потом Лили стала встречаться с вашим отцом, — замёрз голос Снейпа. — Джеймс Поттер сделал всё, чтобы нас рассорить, он вообще со своими дружками много что делал… напыщенный, самовлюблённый болван, который и мизинца её не стоил.