Выше звезд - Картленд Барбара. Страница 8

Граф понимал, что в том, как она вложила свою ручку в его руку, нет никакого кокетства — просто импульсивный жест, как если бы она пожала руку своего отца или брата.

— А теперь выслушай меня очень внимательно. Я расскажу тебе, что мы будем делать, когда приедем в дом Девонширов.

Граф умышленно ждал, пока большинство гостей из дома Мальборо прибудут на маскарад.

Его не удивило при входе в зал, что лишь небольшая группа именитых гостей поднималась по лестнице, поочередно приветствуя хозяев бала — герцога и герцогиню.

Когда граф и Люпита медленно поднимались по лестнице, музыканты в синей униформе уже настроили инструменты, и венгерский оркестр заиграл торжественный марш.

Церемониймейстер, одетый в костюм елизаветинских времен, попросил их назвать свои имена и поинтересовался, каких персонажей они будут изображать. Когда они добрались до верхней ступеньки, он громогласно объявил:

— Граф Ардвик и леди Люпита Ланг представляют благороднейших римского диктатора Гая Юлия Цезаря и царицу Египта Клеопатру.

Глаза герцогини Девонширской засияли.

— Я счастлива видеть вас, леди Люпита! Полагаю, вы знаете, что ваш отец был моим дорогим старым другом.

Люпита поклонилась.

— Благодарю вас… Я вам очень. очень признательна за то, что вы позволили мне появиться… на вашем великолепном балу.

Граф повел ее в бальный зал. Он был украшен орхидеями, пиниями, живописными экзотическими цветами и другими растениями, привезенными из Четворта, огромного загородного поместья в Дербишире, где находятся оранжереи.

Лакеи в ливреях восемнадцатого века разносили шампанское.

Не ожидая, что танцы начнутся скоро, граф направился с Люпитой в боковой коридор, а оттуда — в пустующую гостиную. Он решил, что и здесь, как в доме Мальборо, после обеда могло пройти еще по крайней мере полчаса.

Однако к ним быстро подошел лакей.

— Ее сиятельство просила передать вам, что можно пройти в танцевальный зал.

— Благодарю вас, — сказал граф.

Маскарад начался. Герцогиня Девонширская представляла гостям царицу Пальмиры Зиновию. Она восседала на паланкине, который несли на своих плечах шестеро медведей.

Герцог представлял императора Карла Пятого, но не собирался участвовать в театральном действе. Он был скромным, застенчивым человеком, любящим уединение. Обожал свою жену и позволял ей делать все, что она только пожелает.

А в это самое время четверо настоящих египтян предстали перед графом в гостиной. Они прибыли, получив приглашение от герцогини через египетское посольство. Египтяне были в костюмах рабов, хотя точность их одеяний внушала сомнение. Они выглядели особой рабочей группой и выполняли все требования графа.

Герцог подан блестящую идею: Люпита воспроизведет романтическую историю — как Клеопатра тайно проникла к Юлию Цезарю, завернутая в ковер.

Египтяне послушно поставили на пол доску.

Граф объяснил девушке еще в карете, как ей вести себя, изображая Клеопатру, чего бы он хотел добиться от нее в этой роли. Поэтому она покорно легла на доску, потом ее завернули, но не в ковер, который был бы для нее слишком тяжел, а в легкое покрывало с персидским рисунком, каким обычно застилают кровать. Зато выглядело оно, как восточный ковер.

Люпита замерла там в ожидании последующих действий.

Между тем герцогиню на паланкине внесли в танцевальный зал. Многочисленные гости встретили ее восторженными аплодисментами.

Когда граф входил в зал, он заметил, что все Дауджеры расселись вдоль, стен. Среди них были и молодые люди, проявившие в выборе костюмов недюжинную фантазию. Они стояли отдельной группой, готовые при первых же звуках музыки окунуться в танцы.

Эти же люди станут одними из первых допытываться, почему он не с Элоизой. Они просто сгорали от любопытства и были потрясены красотой Люпиты.

Когда стихли аплодисменты и приветствия герцогине, граф дал знак начинать эпизод с Люпитой. Четверо египтян подняли доску, на которой, завернутая в покрывало, лежала Люпита, и водрузили ее на плечи.

Граф был достаточно опытен, чтобы эту роль поручить тем, кто прошел армию. На них можно было вполне положиться — им следовало маршировать в ногу с ношей на плечах. Эта задача вряд ли была под силу обычным гражданским лицам.

Граф шел впереди, за ним следовали египтяне. Они поставили доску на пол, и церемониймейстер громко провозгласил:

— Благороднейший Гай Юлий Цезарь, римский диктатор!

Затем египтяне торжественно развернули ковер, и граф помог Люпите встать на ноги.

Все как по команде застыли в немом изумлении. В свете огромных канделябров ослепительно сверкали и переливались драгоценности на ее головном уборе и платье. Казалось, от нее самой исходило сияние — словно она была доселе невиданной, волшебной звездой.

— Ее высочество Клеопатра, царица Египта! — провозгласил церемониймейстер.

И тогда царившую в зале тишину расколол град аплодисментов, тут и там раздавались восторженные возгласы.

Это был триумф.

Граф раскланялся, Люпита присела в реверансе.

И тут же взяло верх безудержное любопытство. Сплетники терялись в догадках: кто она? откуда взялась? почему ее никто не знает? кто ее видел раньше?

Заиграл оркестр. Граф обнял Люпиту за талию.

— Все было так, как вы надеялись?.. — спросила она шепотом.

— Вы были само совершенство!

— Это мой первый бал! Я чувствую себя так, будто я на облаке. — Она вся сияла, и голос ее прерывался от волнения.

Пет ничего удивительного, что все в бальном зале смотрят на нее.

Их первый танец притягивал завистливые взгляды. Многочисленные друзья графа желали быть немедленно представлены Люпите. Но он предпочитал танцевать только с ней.

В какой-то миг граф уловил взгляд Элоизы.

Он знал, что была и другая причина, почему она так ухватилась за герцога. На ней сверкали знаменитые бриллианты Данбриджей, которые Лайонел Бридж — первый граф из рода Данбриджей — привез из Индии.

История этих ценностей начиналась в конце прошлого века. Лайонел Бридж служил в Индии вместе с сэром Артуром Уэсли. В одной из военных кампаний он спас жизнь Лизаму из Хайдарабада, у которого были собственные алмазные копи. В знак благодарности Низам дал молодому офицеру множество неограненных камней, и тот увез их в Англию.

Эта история очаровала принца Уэльского, который позднее стал принцем-регентом, а затем королем Георгом четвертым.

Привезенные алмазы получили огранку и превратились в бриллианты. В обществе поползли слухи, будто энное количество бриллиантов пошло в уплату огромных долгов Его королевского высочества.

Некоторое время спустя Лайонел Бридж отличился в войне с Испанией (1808 — 1814), а затем в битве при Ватерлоо. За эти заслуги он был удостоен титула герцога Данбриджского.

Его считали весьма странным субъектом.

Когда ему перевалило за сорок, он женился на молодой девушке — дочери некой титулованной особы, и их свадьба дала повод для всеобщих пересудов.

Герцог Данбриджский старался во всем подражать королю Георгу Четвертому. Поговаривали, будто он занял часть самых эффектных одеяний, в которые Его высочество облачался во время своей коронации. Его называли самой грузинской птицей Востока (полагали, что в переводе имя Георгий означает «грузинский»).

Теперешний герцог Данбриджский был четвертым, кто носил этот славный титул и имя.

На балу он появился, как и его предок, в экзотическом наряде. Алый бархатный шлейф сверкал вкраплениями из блесток — золотых звездочек. Широкополую испанскую шляпу украшали страусовые перья.

Если герцогу столь необычный костюм придавал фантастический вид, то его пара — Элоиза — решила затмить его и всех прочих гостей бриллиантами Низама.

На ее голове возвышалась огромная тиара , сверкающая бриллиантами словно корона.

Десять нитей крупных бриллиантов спускались до талии.

На каждой руке было по несколько браслетов, в ушах — серьги с бриллиантовыми подвесками, почти касавшимися плеч.