Подрядчик (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 27

А потом… знаешь, как выключателем кто щелкнул. Просто понял - хватит. Если подохнуть не получается - придется дальше жить. Первым делом к Вадиму наведался. Повезло падле - как раз девять дней справляли. С дальнобоем на трассе лоб в лоб сошелся - по кускам из машины доставали. Иначе бы я сам, голыми руками, кишки через глотку вытащил. Снова свою девочку найти попытался - бесполезно.

Побегал, нашел денег, открыл новую фирму и снова начал строить. И вот здесь у меня как поперло! За год заработал больше, чем за всю жизнь до этого. Через пару лет Наташка сама позвонила. Оказывается, в Штатах работала. Попросила помочь… повод-то какой-то пустяковый был. Не ей помощь нужна была - она мне второй шанс давала! Я во Владике был - судостроительную верфь сроил… страна как раз подниматься начала.

Не приехал. Хотя мог бы! Сам не знаю, почему… нет - вру! Знаю! Не поверил. Себе не поверил. В счастье свое не поверил. Не поверил, что оно свершилось. И все. Больше я ее не видел и не слышал.

И, знаешь, сейчас-то я понимаю, что деньги, машины, яхты - это не все. Что счастлив я был тогда, когда учил ее водить машину, когда увозил ее на работу, когда мы готовили вместе, когда первое, что я видел просыпаясь - ее глаза, и последнее, что чувствовал, засыпая - ее губы. Ее, больше ничьи! Знаешь, что я чаще всего вспоминаю? Как мы, собрав последние копейки, купили еды и устроили пикник в парке. Мы были оба счастливы! Как ходили за грибами, как гуляли по Арбату, как поехали на озеро искупаться, а в результате оказались в ста километрах от города. Как я сжег шашлык на базе… Знаешь, о чем я мечтаю каждый раз, засыпая? Что я просыпаюсь - а на дворе август девяносто пятого, когда мы впервые поцеловались… Я не верил, но… мечты сбываются! Всегда!

- С ума сойти! - прошептал кгбшник, переваривая в голове услышанное. - Но я не до конца понимаю…

- Да чего ты не понимаешь? - вскипел я. - Семенов не промахнулся. Он знал, знал с точностью до дня! Знал, в какой день меня надо отправить, чтобы я изменил все - всю свою жизнь. По сравнению с этим цех - такая ничтожная мелочь! Мои предки - это не то. Единственный человек, который может достучаться до меня, пробить мою броню - это она. Надо только подсказать, куда бить, в какую точку. И все! Все встанет на свои места! Тем более, где она сейчас - я знаю! Как раз туда я и ехал…

- Теперь, кажется, понял… - кивнул полковник. - И сейчас самое сложное в твоей задумке - выбраться отсюда.

- Тут дело такое... не я себя сюда помещал - не мне и выкарабкиваться! - намекнул я.

- Я тебя понял...

Валера резко встал со стула, расстегивая кобуру.

Глава 16

Прикрываясь полковником, словно живым щитом, прижав к виску офицера его же ПСМ, шлепая босыми ступнями, я вышел в коридор. Пусто. Лишь водопроводные трубы вдоль стен и несколько трещащих люминесцентных светильников под потолком. Ни одного окна. Похоже на подвал.

- Направо, там лестница, - подсказал Казанцев.

Мелкие камни, мусор, который, похоже, отсюда не выметали годами, нещадно колол ноги. Но я упорно шел, толкая перед собой заложника. Впрочем, что еще оставалось? Иного выхода нет и быть не могло - это признавал и сам чекист. Ругаясь сквозь зубы, я шел мимо ряда одинаковых стальных дверей, точно таких же, как и на моей бывшей камере.

В конце коридора, в самом деле, оказалась лестница. Как строителю, мне хватило мимолетного взгляда, чтобы найти несколько нарушений ГОСТов и СНиПов, в первую очередь - отсутствие естественного освещения на лестничном пролете. И высота холодных ступенек явно превышала положенные пятнадцать сантиметров.

Наверху оказалась вполне приличного вида деревянная дверь. Из щели под нею по ногам дул ощутимый сквозняк, а из-за двери слышалось несколько голосов, в одном из которых я узнал голос моей недавней мучительницы.

- Там охрана, - предупредил кгбшник. - Два-три человека.

- Открывай, - приказал я, нажимая стволом пистолета на висок полковника.

- Не переигрывай, - буркнул он, толкая дверь. - Все равно там патронов нету.

За дверью оказалась довольно просторная комната с четырьмя столами, несколькими стульями и рядом шкафов вдоль стены. Но больше всего меня порадовали светло-зеленые занавески, за которыми светлели ровные прямоугольники окон. Признаться, уже успел соскучиться по солнечному свету, что, в принципе, в кгбшных подвалах - дело нехитрое.

Трое чекистов - тучный майор, усатый капитан и еще один капитан, без усов - Грабилина, одновременно повернули головы на звук открываемой двери. Да так и замерли, увидев своего начальника с петардой у виска.

- Всем встать! - скомандовал я.

Никакой реакции. Или кгбшники пребывали в состоянии глубокого шока, или считали себя героями, а своего командира - броневым. Хотя, скорее первое. Ведь ситуации с заложником, скорее всего, в комитетских учебниках пока не было. И уж, тем более, никто не мог предположить, что какой-то шпион возьмет в заложники офицера Комитета Государственной Безопасности!

Здесь бы пригодился хотя бы один патрон - в потолок жахнуть, для ускорения.

- Встать, быстро, - приказал я. - А не то мозги полковника со стены соскребать придется.

От этих слов вздрогнул и сам Казанцев, видимо, забыв, что патронами он меня обделил. И, очевидно, проклиная свой же план, окончательно осознав, что обратного пути нет. Ни для него, ни для меня.

- Делайте, что он говорит, - произнес он. - Ну!

Комитетчики неохотно встали. Девушка с майором - почти в центре помещения, капитан - чуть дальше, у стены.

- Стволы на пол, - усмехнулся я. - Только медленно.

Три Макарова с громким, почти синхронным стуком упали на деревянный пол. Тоже приятнее, чем холодный бетон.

- Замечательно, - потянул я. - Теперь ты, солнце, оглуши майора.

Толстячок бросил на меня испуганный взгляд. Но Грабилина - молодец, не растерялась. Девчонка не только знала свою работу, что немаловажно - она ее еще и любила. Очень любила. Приятно, когда человек делает свое дело с душой. Капитан, обрывая провода, подняла со стола допотопный дисковый телефон и засадила им по голове офицера. Майор охнул от боли, но остался стоять на ногах. На его шевелюре показалась капля крови, стекающая по щеке.

- Меня ты сильнее била, - заметил я. - Давай еще раз. Детка, я верю в тебя!

Грабилина кивнула и ударила еще раз. Глаза чекиста закатились и он, обмякнув, мешком свалился на пол. Садистка, наклонившись, добавила еще раз. И еще. Аппарат раскололся, рассыпав по полу резисторы и трансформаторы.

- Эй, не увлекайся, - крикнул я.

Девушка, возбужденно дыша, занесла над головой трубку - все, что осталось от телефона, намереваясь добить майора. Чем он ей насолить успел?

- Татьяна! - рыкнул Казанцев. - Отставить!

Садистка замера. Ее глаза постепенно приобретали осмысленное выражение, полная грудь поднималась и опускалась все медленнее и медленнее.

- Извините, товарищ полковник, - произнесла Грабилина, отбрасывая в сторону трубку и приглаживая растрепавшиеся волосы. - Всегда мечтала ему съездить.

- Так, теперь…

Я переступил с ноги на ногу. Причем крайне неудачно - в пятку уколол торчащий из пола гвоздь. До этого я намеревался приказать девчонке оглушить и капитана, но теперь в голову пришла другая, более удачная идея. Тем более, комплекция у офицера была почти такая же, как и у меня.

- Капитан, раздевайся, - приказал я.

- Что? - в один голос воскликнули Татьяна с Валерой.

- Раздевайся, - повторил я.

Сверкнув глазами, женщина начала расстегивать китель.

- Тьфу, да не ты, а он, - пояснил я.

Теперь моя мысль стала понятна всем. Капитан снял китель, аккуратно повесил его на спинку стула, потом - галстук, рубашку. Брюки, перед тем как повесить на тот же стул, он педантично выровнял по стрелкам.

- Теперь его, - кивнул я Грабилиной. - Только без фанатизма!

Второго коллегу девушка обработала более профессионально - без фанатизма, с одного удара, невесть с каких времен оставшимся в кабинете пресс-папье. Перехватив пистолет левой рукой, я выдернул правой ремень из висящих на стуле брюк офицера.