Гарем-академия 2. Судья (СИ) - Мадоши Варвара. Страница 42

На Желтых дуэлях съемка была запрещена, поэтому в архивах никаких видео не содержалось и Даари не могла подготовиться.

— Что конкретно будет входить в мои обязанности, если я не впаду в ступор? — спросила Даари.

— На Желтой дуэли мы в основном смотрим за зрителями. Недопустимо, чтобы они занимались самоудовлетворением, такого гостя сразу указываем аудиторам — они ждут за дверью, заходят и выводят. Суть в том, чтобы сексуальная энергия превращалась в магическую, а не находила физиологический выход. Понятно?

Даари кивнула.

— А злоупотребления со стороны адепток?

— Тоже случаются, но редко. За ними ведь во все глаза смотрит приглашенное лицо — Дракон, кто-то из его детей или старших жен. Иногда кто-то из старших сановников-магов, которым Дракон даровал такую милость. Мало кто рискует выкинуть какой-то фокус… Хотя, конечно, случается. В основном не магическими средствами. Например, одна девица убрала волосы в высокий хвост и смазала концы алхимическим средством, которое вызывает сыпь на эпителии. Ну и во время дуэли проводила волосами по интимным местам второй адептки. В результате высыпание, ухудшение репутации той, официальное расследование — достойна ли она состоять дальше в Академии… раскрылось не сразу: сыпь появилась через три дня после дуэли.

Даари присвистнуло.

— А как раскрылось?

Госпожа Ламаррана приподняла брови.

— Во-первых, в крови девушки не нашли признаков болезни. Во-вторых, она оказалась девственницей, а высыпания были не вокруг заднего прохода, а вокруг вагины.

Даари кивнула. Она уже знала, что многие адептки из простолюдинок, развлекаясь с мужчинами, отдавали предпочтение анальному сексу, чтобы сохранить девственность. Клановые девушки на это плевали: там девственность была не в цене. Даари в одной из монографий, которые она читала недавно (память уже успела смазать, в какой), нашла такое мнение: женская девственность ценится в тех культурных слоях, где мужчине важно убедиться, что все дети, которые жена родит после свадьбы, будут его. А в кланах испокон веку были в ходу магические средства, которые позволяли установить факт родства. Не настолько точно, как сейчас, когда узнали о генах и научились делать тест-ситемы, которые работают и на не-магах, на чем основаны сюжеты некоторых старых пьес и романов — женщина изменяет мужу с его братом или дядей, рожает ребенка, которого муж считает своим — но заполучить в гнездо кукушонка клановые мужчины не особенно боялись. А кроме того, клановые женщины никогда не были собственностью своих мужей, в отличие от простолюдинок; у них всегда имелась и власть, и свобода. Поэтому для клановых девочек считалось нормально в молодости “беситься”, да и супружескую верность хранить после свадьбы им было не обязательно — после того, как даст мужу наследников. Главное, не выбирать в любовники никого из враждебных кланов.

Дракон, кстати, тоже кукушат не боялся: все знали, что он абсолютно безошибочно определяет еще на стадии беременности, от него ребенок или нет. А после рождения это уже можно было заметить достаточно легко: Драконьи дети изрядно отличались от прочих. Поэтому от адепток тоже сохранения девственности не требовали. Но воспитание, полученное в детстве, страшная сила… Кроме того, некоторые — особенно девушек с юга континента — так следовали своим религиозным убеждениям. В Цивилизации ведь нет государственной религии, есть только единый пантеон: боги-духи — это абсолютно все боги и все духи, которым поклоняются представители разных конфессий и общин.

Все это приводило к тому, что среди адепток девственность встречалась не так редко, как можно было бы предположить исходя из нравов, которых Даари насмотрелась в Академии.

А еще этот случай — он произошел давно, пару десятков лет назад — привел к тому, что перед каждой дуэлью кожу и волосы девушек стерилизуют, с головы до пят.

— Недавнее изобретение, — объяснила госпожа Ламаррана. — Сначала после того случая думали вовсе отменить Желтые дуэли… во всяком случае, публичные. Ведь дуэлянток и раньше проверяли — и тут оказалось, что новый алхимический состав обошел охранные чары! А раз так, то, значит, такие чары принципиально ненадежны, даже если их своевременно обновлять. Один раз обошли — значит, смогут и другой.

— И с этим справились — как?

— Создают сферу по рецепту демоноборцев и уничтожают под ней вообще всякую магию, — объяснила госпожа Ламаррана. — Сначала было дорого в плане затрат магии и времени, дуэлей проводили меньше, участие в них было привилегией, которую надо было заработать. Потом придумали, как упростить и удешевить процедуру. Тогда заявки опять стали удовлетворять почти для всех, сейчас желающих оценивают только по уровню магического мастерства. Раньше еще нужны были рекомендации и на моральный облик смотрели… — госпожа Ламаррана вздохнула, как будто скучала по тем временам.

Что вполне могло быть правдой: работать при меньшем числе дуэлей ей наверняка было легче!

…Инструктаж с госпожой Ламарраной проходил накануне Желтой дуэли, а вечером того же дня Даари успела чуть ли не насмерть разругаться с Гешвири, которая взялась не только подтянуть ее по сочинению, но и таки подучить этикету. Это вышло само собой.

Вообще-то, Даари нашла преподавателя этикета по рекомендации Тоннар — та брала уроки перед поступлением в Академию, чтобы тут не опозориться, и знала относительно дешевого специалиста. Правда, специалист успел с тех пор войти в моду и задрать таксу, но Даари он все равно понравился. Точнее, не понравился: нос задирает, говорит через губу. Но в ее представлении мастер по этикету так и должен был выглядеть и вести себя.

На второе занятие к этому преподавателю, как ей и велели, Даари прихватила с собой “Настольную книгу вежливой девицы” — заслуженный справочник по этикету. Но сначала зашла к Гешвири позаниматься сочинением, и та увидела у нее в сумке эту книгу.

— Это что у тебя? — спросила дочь Утреннего Лотоса, нахмурившись.

— Учебник, — ответила Даари. — Я нашла преподавателя, как и обещала. Вот, занимаюсь.

— Фигней ты занимаешься, — безжалостно отрезала Гешвири. — Это не “учебник”, а стыд! Сборник анекдотов, блин… Единственное, что тут более-менее верно, так это застольный этикет, и то — устарел лет на пятьдесят! Тут даже нет правил использования вилки!

— Я никогда ничего не ела вилкой! — в панике воскликнула Даари.

— Ничего иного я и не ждала, — поморщилась Гешвири. — А между тем Саралезская кухня, которую без вилок и ножа есть почти невозможно, вот уже двадцать лет как не выходит из моды. Ни на одном приеме без хотя бы одной перемены блюд со стейком или омлетом не обойдется — а их ты палочками не подцепишь. Кроме того, чизкейк сейчас самый популярный десерт.

— Как-нибудь освою, — проговорила Даари неуверенно.

— То-то и оно, что “как-нибудь”, — фыркнула Гешвири. — Одновременно обогащая какого-то мошенника. Ладно, бесы с тобой. Займемся заодно и этим.

“Занимались” они так, что уроки у демоницы и в самом деле казались едва ли не легче. Наверное, потому, что ругань демоницы Даари по большей части пропускала мимо ушей: что возьмешь с нечисти! А вот с Гешвири тот же подход не работал. Хотя Даари и пыталась сказать себе, что она высокомерная аристократка, да еще и зла на весь мир после своего фиаско, но на первом же занятии она оценила, что знаний Гешвири не занимать. Та абсолютно заслуженно считалась лучшей ученицей своего курса. Плюс, несмотря на едкий язык и постоянно задранный нос, Гешвири оказалась на удивление справедливой. Зря не придиралась, учила по-настоящему, на совесть. Даже несколько раз заметила, что Даари хорошо усваивает материал и что, может быть, она не совсем опозорится на капитанском конкурсе. В результате каждый ее язвительный тычок воспринимался Даари гораздо болезненнее, чем откровенная ругань демоницы.

В тот день вдобавок Даари была на нервах из-за предстоящей Желтой дуэли (конечно, ей не участвовать, просто смотреть, но все же), поэтому ей особенно сложно было сосредоточиться на особенностях придворного стиля первого столетия Цивилизации.