Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий. Страница 19

А ещё я поближе познакомился с Иваном Карловичем. Как оказалось, немец-наставник происходил откуда-то из Тюрингии, и из мест не так далеко от Веймара. Хотя, дворянином он не являлся. И наставник сильно удивил меня, сообщив, что его младший брат Адольф служит управляющим именно в моём имении Либендорф под Веймаром! Вроде, просто герцогская семья приглядывала за делами, но себе его не забирала. А доходы собирались на отдельном счёте в каком-то местном банке. Там, вроде, уже могли скопиться и немалые суммы! И, чтобы вступить во владение, мне просто требовалось обратиться к тамошним властям.

Получается, так никто и до сих пор не посягнул на наследство бабушки! Оно моё и мне совсем не лишнее! Ага, так уж я поверю в то, что как будто власти не совсем обладали достоверными сведениями обо мне! Просто похлопотать о моих интересах было некому.

Ну, вступить во владение, это, конечно, только так просто кажется! Хоть у меня никакой любви к немцам не имелось, всё равно грех было отказываться от этого немецкого владения, пусть и самого скромного! Бабушка точно не поймёт! Так у нас в Российской империи вся аристократия всяких там французов, немцев и англичан и так большелюбила, чем простых русских. Да итальянцев! Ещё и преклонялась перед ними! Я у Юсуповых и с тётей Надеждой, и Марией только на французском и изъяснялся! Вся знать больше любит отдыхать за границей! Многие там и живут! Мало того, и царь, и всё царское семейство у нас больше немцы, чем русские!

Так и мне нисколько не помешает немного побыть немцем! Вон и наставник был наслышан от своего брата, точнее, просто прочёл в его письмах, и историю о моих деде, князе Александре Борисовиче Куракине, и бабушке, баронессе Агнессе фон Либендорф. Похоже, что подозрения о её связи с Великим герцогом Карлом Августом имели какие-то основания. Может, я даже его внук? Иностранные языки у меня на уровне, и акцент не так заметен. Вполне могу сойти за немца! Хотя, как я знал, там, в Германии, сам чёрт ногу сломит! Немцы с разных мест друг друга не совсем понимают и в своих наречиях не разбираются! Только недавно ведь объединились, точнее, силком их в общую кучу собрали!

Странно, но Иван Карлович нежданно для меня воспылал ко мне немалым уважением, граничащим чуть ли не с почтением. Нет, он мне ничего такого не говорил, но знаки внимания стал оказывать. Наверное, на всякий случай? Чтобы его брата не трогал? Или почуял во мне родственную душу? Тоже ведь немецкие корни имею!

Вот дела! Хотя, хрен редьки не слаще! Что одни родство не признают, что другие! Так что, лучше остаться князем Куракиным! Тоже русским буду считаться. Стоит признать, что тётя Арина у меня настоящая русская и воспитала меня в своём духе! Получается, как ни крути, русский я! И всё у меня внутри говорило, что интересы своей Родины для меня важнее всего. И от своего внутреннего Я мне никуда не уйти, и самого себя предавать я никак не собирался!

А одноклассников и некоторых знакомых из других классов интересовало, что же было в консерватории, и с кем я там встречался. Особо уж скрытничать я не стал, и названные имена вызвали у них немалый восторг. Всё-таки именитых композиторов гимназисты уважали и частичку этого уважения перенесли и на меня. Конечно, мой княжеский титул стал для всех откровением, но позже успокоились. Всё равно, хоть и беднее многих учеников, но неплохо звучало! А ещё и немалые успехи в музыке показал.

По возвращении домой я всё рассказал тёте Арине. Конечно, эти сведения для неё откровениями не стали. Мы решили, что раз столько терпели, то можем подождать и далее. Ничего, как немного денег наберём, так съездим как-нибудь в Неметчину и имением в управление вступим. А если отнимут, так тому и быть. Всё равно ничего не сделаем и не так уж особо разбогатеем.

А в следующие дни у нас и времени ни на что постороннее не стало хватать: и к концерту в консерватории надо было готовиться, так и шитьём заниматься. И ещё, чтобы работа двигалась быстрее и поддерживать интерес старших товарищей, я быстро дописал уже показанные им сюиты. Раз вспомнились, то уже никуда не пропали. А потом, к счастью, мне удалось вспомнить и очередные две сюиты к «Щелкунчику»: «Танец пастушков» и «Китайский чай». Тоже ведь вполне знакомые вещи оказались. Наверное, в другой жизни я точно являлся музыкантом, похоже, и неплохим! Явно был близко знаком с обоими балетами и что-то из их музыки и исполнял.

Правда, именитые композиторы всё-таки захотели внести в как бы написанные мной сюиты некоторые изменения, хотя, небольшие. Препятствовать я не стал. Ведь в основном мне вспомнилась именно музыка для фортепиано. Но, оказалось, что у меня в памяти имелись и нотные тексты этих произведений, может, и не совсем полные, но достаточные. Конечно, там хватало разных ошибок и пропущенных мест. И мне из-за малолетства такое вполне было допустимо и простительно.

Так и пролетело у нас две недели, но в сильном напряжении. Фёдор Осипович определил номера, какие будут исполнены, вот и пришлось постараться. А ещё, оказалось, что Модест Петрович быстро съездил в Москву и встретился с Петром Ильичём, и привёз от него для меня короткое письмо. И тон там был весьма тёплым. Великий композитор благодарил меня за все материалы и даже заверял, что ими он обязательно воспользуется. Обещал упомянуть в нужных местах и моё имя! И ещё он тоже хотел написать что-то и для «Щелкунчика»! А остальные именитые композиторы и так находились в Петербурге и начали изучать полученные от меня материалы. Они, оказывается, и сами уже успели написать по паре сюит. Когда я послушал отрывки из них, то нашёл их нисколько не хуже, что мне уже удалось вспомнить. Похоже, с такой дружной работой «Щелкунчик» будет написан намного быстрее, чем «Лебединое озеро». Хотя, несколько сюит было отдано Петру Ильичу, и он должен был успеть к осени.

И ещё оказалось, что Модест Петрович быстро подсуетился и уже успел получить от Дирекции Императорских театров как бы и заказ на новый балет «Щелкунчик» для Мариинского театра. И ближе к Рождеству намечалась и первая его постановка!

Вот это было удивительно и сильно волнительно для меня! Так как я ещё мал, то все мои интересы, понятно, представляла тётя Арина. К счастью, наши старшие товарищи нисколько не старались обижать и ущемлять меня и мою тётю. Интересно, и что получится?

В консерваторию мы с тётей уже ходили или через день, или два, но каждый раз репетировали чуть ли не до ночи. Для исполнения как бы и моих произведений Фёдор Осипович выделил пару десятков учеников, конечно, с согласия директора Михаила Павловича Азанчевского. Можно считать, самый настоящий оркестр из разных инструментов! Ведь для большинства номеров их требовалось множество! Нежданно и Анна Николаевна Есипова, ненадолго прибывшая в Петербург из Вены, захотела принять участие в концерте. У неё, вроде, выдался небольшой перерыв в гастролях за границей. Заодно она попросила разрешения включить как бы мои произведения в свой репертуар. И, конечно, мы с тётей Ариной и не думали отказать.

Кстати, старшие товарищи аккуратно помогли мне и с доводкой музыки для концертов. Что надо, дополнили, ошибки исправили и, что нужно, подсказали. Правда, в основном по ходу репетиций сам вспомнил нужные изменения. И уже в конце всё звучало, почти как помнилось. Может, просто и от усталости так показалось?

Сильнее всех был занят Александр Порфирьевич. Несмотря на занятость, кажется, в Медико-хирургической академии и других местах, он всё-таки включился в работу над «Щелкунчиком». А ведь ему, как мне удалось узнать, да что-то и вспомнить, пришлось ненадолго оставить работу над оперой, вроде, «Князем Игорем». А там имелась завораживающая сцена «Половецких плясок» с очень трогательной песней «Улетай на крыльях ветра»! Это как «Танец маленьких лебедей» и некоторые другие сцены для «Лебединого озера», и даже похлеще! Хотя, песня, вроде, была уже написана! Я даже осмелился попросить у Александра Порфирьевича разрешения как-нибудь присутствовать, конечно, вместе с тётей Ариной, на исполнении «Улетай на крыльях ветра». Признался, что немного наслышан об этом произведении и сильно восхищён! Удивлённый композитор пообещал, но всё-таки уточнил, и что же там меня впечатлило. Сказал, что всё и даже спел начало!