Условия и Положения (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 8

Глава 5

ДЕКЛАН

В выходные после нашей помолвки я составлял документы, гарантируя, что Айрис не сможет отказаться от нашей сделки. Я бросаю свежеотпечатанный контракт на деревянный стол. Пастельно-розовые страницы кажутся неуместными на фоне других документов, разбросанных по поверхности.

Айрис смотрит на меня.

— А это что такое?

— Наш брачный контракт.

— А почему он розовый?

Судя по выражению ее лица, можно было подумать, что я прошу ее пожертвовать своей драгоценной коллекцией обуви.

— Кто-то другой оставил его в копировальной машине, и я не знал, как его поменять. — Из нее вырывается смех.

— Не знаю, что бы ты без меня делал.

— Твое раздутое чувство собственного достоинства меня беспокоит.

— Не надо притворяться, что я тебе так не нравлюсь.

— Твоя первая ошибка в том, что ты думаешь, будто я притворяюсь.

Она только усмехается на колкость.

— Говорят, между любовью и ненавистью тонкая грань.

— Недостаточно тонкая, — бормочу я себе под нос. Она снова смеется и хватает розовый контракт. — Инициалы внизу каждой страницы, подпиши как только ты закончишь читать. — Я передаю ей ручку.

— Этот контракт такой же толстый, как Библия. — Она смотрит на стопку страниц с искаженным выражением лица. Я молчу, прислонившись к столу и скрестив руки на груди.

— Это что, проблема? — Ее брови на мгновение сходятся вместе, прежде чем она приходит в себя.

— Нет, но мне придется провести обеденный перерыв, читая его.

— Потрать сколько угодно времени, но этот контракт не покинет наш офис. — Я ни за что не стал бы рисковать, чтобы кто-то мельком увидел наше соглашение.

Она водит пальцем по первой странице.

— Ладно. Но я планирую просмотреть каждую страницу три раза, чтобы убедиться, что ты не замышляешь ничего подозрительного, так что не сердись потому что я съедаю твое драгоценное время наедине. — Ее ответ слетает с губ без малейшего колебания.

И она обвиняет тебя во лжи.

— Избавь меня от этой пьесы за пьесой и продолжай. У меня есть другие дела. — Я сажусь в кресло, и оно стонет под моим весом.

— Если ты наберешь побольше мускулов, эта штука в один прекрасный день расколется пополам.

Мои мышцы напрягаются под костюмом, когда я расстегиваю пиджак спереди.

— Уверен, тебе понравится.

— Только если я засниму это на камеру.

Я игнорирую ее и открываю компьютер. Это займет всего несколько ответов по электронной почте прежде чем Айрис издаст протестующий звук.

— Это что, какая-то дурацкая шутка? — Ее голос срывается.

— Что? — Ее глаза тревожно расширяются.

— Ты собираешься предоставить мне полную опеку над нашим ребенком?

— Это проблема? — спросил я.

— Да! Большая проблема!

— Полагаю, сейчас самое время упомянуть, что контракт не подлежит обсуждению. — Она вызывающе поднимает подбородок.

— Тогда договоримся.

— Нет.

— Тогда я ухожу.

Не отрывая взгляда от экрана компьютера, я отвечаю:

— Я бы хотел посмотреть, как ты попробуешь.

Она встает, бросает контракт на мой стол и хватает сумочку с пола.

— Если ты не можешь быть ответственным отцом, тогда я больше не заинтересована в том, чтобы помогать тебе.

— Ты не можешь говорить это серьёзно.

— Хочешь проверить эту теорию?

Блядь. Правила игры продолжают меняться без моего согласия, и все потому, что Айрис играет нечестно.

Она никогда этого не делала.

— Ты собираешься отказаться от ста миллионов долларов из-за соглашения об опеке?

— Проблема не в деньгах. Твое решение. — Она поворачивается на каблуках ко мне спиной.

Мой контроль ускользает с каждым ее шагом.

— Я дам тебе двести миллионов. — Она продолжает идти к двери, полностью игнорируя меня. Покачивание ее бедер — молчаливая насмешка, чтобы схватить ее. Сделать что-то другое, кроме того, чтобы позволить ей уйти от меня и нашего соглашения. — Триста миллионов. — Ее шаги замедляются, но она не останавливается, пока ее рука не сжимает ручку. Я нажимаю круглую кнопку под столом, и запорный механизм двери щелкает.

Она ворчит себе под нос.

— Открой эту чертову дверь.

— Нет, пока ты не сядешь и не подпишешь контракт.

— Нет. — Она дергает ручку, но это напрасные усилия.

В то время как замки в стиле сейфа предназначены для того, чтобы не впускать назойливых людей, они оказываются весьма удобными для того, чтобы держать моего помощника внутри. Я сижу и жду, когда она устанет. В то время как у Айрис может быть сильная воля, моя — железная. И когда на кону так много, она не может сдаться, как бы сильно она ни ненавидела меня за это.

Она прислоняется лбом к двери.

— А как насчет того, чего я хочу?

— Ты лишилась своих прав, как только стала моей невестой.

— Осторожнее, Деклан. Твое женоненавистничество проявляется.

Уголок моей губы приподнимается.

— Здесь у тебя нет рычагов давления.

— Считай, что это мой козырь. — Она отталкивает меня безымянным пальцем.

— Мило — сухо отвечаю я.

— Или ты выслушаешь мои условия, или я позвоню первому репортеру из моего списка и объявлю о нашем разрыве.

— Ты мне угрожаешь? — спросил я.

— Тебе? Никогда. — Она хлопает ресницами. — Я предпочитаю термин «мотивирую». — Ее тип сумасшествия вытягивает мой.

— Ты заноза в моей заднице.

— Нет. Это все та же старая палка, которая снова капризничает.

Подумать только, я плачу ей больше, чем любому помощнику в этом здании за такое лечение.

Потому что вы оба знаете ей цену.

Я равнодушно вздыхаю.

— Давай, перечисляй свои условия.

Ее каблуки волочатся по ковру, прежде чем она опускается на свой обычный стул. Кожа обесцвечена за все годы жестокого обращения с ней.

— Я хочу общей опеки — прими ее или оставь. Ты будешь родителем в течение пятидесяти процентов времени, независимо от того, хочешь ты этого или нет.

— Если это твоя попытка использовать нашего ребенка, чтобы вытянуть из меня больше, то она не сработает. — Ее ноздри раздуваются.

— Я знаю, что это трудная концепция для понимания, учитывая, как далеко люди идут, чтобы сделать тебя счастливым, но мир не вращается вокруг тебя.

— В следующий раз ты скажешь мне, что Земля не плоская. — Ее нос дергается.

— Ненавижу, когда ты пытаешься шутить.

— Почему?

— Потому что ты мне больше нравишься без индивидуальности. — У нее яркие глаза, которые всегда служат зеркалом прямо в ее сердце.

Ее глупое, кровоточащее сердце.

— Это очень важно для меня. Как будто это действительно важно. — Ее голос падает так низко, что мне приходится наклониться вперед, чтобы расслышать ее следующие слова. — Я не хочу, чтобы какой-нибудь ребенок рос, думая, что родители его не любят.

Мой кулак упирается в бедро. Ты должен был пойти и связать себя с кем-то, у кого было не больше проблем с отцом, чем у тебя.

Ее взгляд отворачивается от меня и устремляется куда-то вдаль, словно воспоминание овладевает ею.

— Я знаю, каково это, когда родители не хотят тебя видеть. Такого чувства я бы не пожелала своему злейшему врагу, не говоря уже о собственном ребенке.

Как будто я могу быть такой же пустой тратой времени, как он. Я достаточно слышал от Кэла об отце Айрис, чтобы понять, что я совсем не похож на него, но то, как она смотрит на меня, угрожает моим идеально продуманным планам. Я никогда не должен был претендовать на звание отца года. На собственном опыте я убедился, что из бизнесменов не получаются хорошие семьянины, как бы они ни притворялись в целях рекламы.

Что самое худшее может случиться, если ты согласишься? Ты наймешь няню, чтобы помочь растить своего ребенка?