Второй шанс на счастье (СИ) - Дэль Жанна. Страница 28

Всё это пронеслось в памяти Беркутова, стоило только Ане прикоснуться к стеклу. Его сразу окатила волна неприязни от таких болезненных воспоминаний. В его глазах сейчас стояла та самая раскованная Рита, а не боязливая Аня. Срываясь на Лапиной, он не слышал себя. Не осознавал, какие слова ей говорит.

Только после её ухода, до него стала доходить действительность произошедшего. По телу прошёлся ток, а мысли стали выстраиваться наконец-то в голове в правильный порядок. Неужели он наговорил такие злостные слова этой чуткой, ранимой особе. Боялся опять на ней сорваться и вновь не сдержался. Сегодняшний поход в кафе был и так испытанием на прочность и самообладание, ещё и контракт с Кравцовым, эмоциональная встряска на работе. Всё навалилось сразу в один момент, что последние яркие отрывки из прошлого, его просто добили.

— Куда она пошла по такой темноте одна? — тихо спросил Дмитрий сам у себя, с горечью осознавая, что во всём виноват только он, нагрубив и накричав на девушку с такой ранимой душевной организацией.

Лапина бежала по темной ночной улице, не обращая внимания ни на прохладу, ни на страх. В груди все жгло, причиняя невероятную боль, которую Аня впервые испытывала. Хотелось просто вернуть время назад, когда она не чувствовала к Беркутову ничего. Ей было обидно от его последних слов, которые будто прошлись глубокими порезами по сердцу, отчего то ныло и неприятно покалывало. Аня вытирала слёзы, которые бежали по щекам, тушь потекла, оставляя чёрные следы на бледном личике. Только подумала, что всё хорошо, что вот оно счастье быть с любимым, и он такой хороший, добрый, нежный и заботливый, как вдруг она стала для него непроходимой тупицей. Злые слова, будто на повторе крутились в голове, не давая истерике прекратиться.

Неожиданно путь ей преградила белая машина, из которой вышел серьёзный решительный мужчина. Он подошёл близко к Ане и схватил за руку:

— Садись, поговорим! — опять приказы Беркутова, которые уже порядком надоели. Она марионетка что ли? Аня, тяжело вздохнув, вырвала руку и молча продолжила свой путь.

— Анна! — почти рыча, произнес он её имя.

— На сегодня разговоров достаточно. Я устала от вас Дмитрий Александрович, — официальный тон больно резал слух, от чего мужчина скривился. Аня своими словами, будто вновь создала границу между ними только «начальника и подчиненной».

Дмитрию захотелось просто запихнуть её в машину, и увезти к себе не смотря на крики и истерики. Но он знал, что с ней так нельзя. Поэтому решительно догнав её, развернул и притянул к себе, крепко обнимая. Аня старалась вырваться, сгорая от обиды и несправедливости сказанных слов. Ей не хотелось его сегодня видеть. Она била его ладошками по спине, стараясь показать своё нежелание быть с ним:

— Отпустите меня! Я не хочу вас …. — даже договорить ей не дал, жадно целуя и только сильнее прижимая к себе, обрубая все попытки отвергнуть. Да и все сопротивления в сию секунду исчезли. От его прикосновения Аня вмиг растаяла, тело обмякло, а руки неуверенно схватились за ткань пиджака. Горькие чувства стали угасать, а на смену им пришло согревающее ощущение внутри, будто выпила горячий кофе, который медленно распространил своё тепло по всему телу. Поцелуй неторопливо перешёл с яростного и страстного в нежный и дарящий чувство некой эйфории. Одна рука мужчины сильнее прижимала хрупкую фигурку к себе, а вторая покоилась на шейке, слегка поглаживая большим пальцем бархатную кожу девушки. Аня немного дрожала, сильнее хватаясь за Беркутова, от чего ему сносило крышу. Он каждой своей клеточкой чувствовал, что необходим ей, как бы она не старалась показать свою гордость. Оторвавшись от неё, он провёл пальцами по её щекам, стирая черные дорожки от туши.

— Прости, — тихое, проникающее под самую корку подсознания, слово, но насколько меняющее чувства юной открытой девчонки. Словно и не было той проклятой обиды и выжигающего ощущения внутри. Существовал сейчас только этот искренний печальный мужчина, на которого она смотрела влюбленными глазами, готовая простить за всё и поверить каждому его слову.

Дмитрий взял её за руку, чувственно произнося:

— Давай поедем ко мне, выпьем кофе с рахат-лукумом и просто поговорим, — с нескрываемым облегчением предложил он, уже медленно ведя её к машине.

Аня устроилась на переднем сидении, откинувшись на его спинку и прикрыв глаза, которые немного побаливали от слёз.

Беркутов не спеша тронулся, наблюдая за умиротворенным лицом своей спутницы. Сейчас, как никогда, он осознал, что нельзя на ней срывать свою агрессию. Она много из-за него плакала, вместо того чтобы улыбаться и смеяться. Если бы она сейчас его отвергла, Дмитрий бы просто съел себя морально, виня за случившееся. Он понимал насколько был не прав, наговорив таких обидных слов своей малышке. Да, именно своей, он готов это признать, потому что без неё становилось вмиг беспокойно и одиноко. Сейчас Аня просто находилась рядом, а на душе так легко и умиротворенно, будто для полноты жизни только этой чистосердечной девчонки и не хватало.

Войдя в уже знакомую квартиру, Лапина не спеша двинулась в сторону кухни. Дмитрий поставил чайник, а сам полез в холодильник достать маленькие пироженки, может девушка захотела бы и ними полакомиться. Развернувшись, он совсем не заметил движущуюся в направлении крана с водой Лапину, опрокидывая на неё изысканные ванильные сладости. Персиковое платье теперь было измазано взбитыми сливками и яркими сиропами с воздушных вкусняшек. Девушка лишь усмехнулась, делая вывод:

— Похоже, вещи с вашего бутика внизу, никак не хотят приживаться на моём теле. Они постоянно во что-то пачкаются.

Беркутов лишь хмуро улыбнулся, спохватившись, стал вытирать салфетками испачканный наряд

— Дим, ситуация повторяется, только теперь ты оттираешь одежду салфетками.

Беркутов рассмеялся, понимая, что Аня вспомнила момент с пролитым кофе. Сейчас их окружила такая легкость и непосредственность, что хотелось забыться в этом моменте, и не думать ни о чём.

— Нужно переодеться, а платье кинем в машинку, я принесу что-нибудь.

В ванной комнате Аня облачилась в чёрную рубашку Дмитрия, которая доходила ей едва до середины бедра. Жутко смущаясь, она вышла, пытаясь оттягивать края как можно ниже. Мужчина наводил кофе, и, окинув девушку взглядом, замер, с трудом контролируя свой порыв снять с неё эту чертову вещицу. Сглотнув, он дальше занялся приготовлением, стараясь выгнать из головы образы голой Лапиной. Он поставил две чашки горячего напитка на стол и, отхлебнув немного, произнес:

— Прости, за мои пережитки прошлого.

Аня внимательно вслушивалась в каждое слово Дмитрия. Ей было приятно, что он хочет с ней объясниться, разъясняя хоть как-то своё безудержное поведение.

— Просто… — Беркутов стих, по нему было видно, что разговор дается ему с большим трудом. — Были некие обстоятельства в моей жизни, которые засели глубоко в душе. Я не хочу вдаваться в подробности. Просто бывают моменты, которые словно из прошлого вырезаны, и тогда я просто отключаюсь. Я не хотел говорить тебе те обидные слова.

Аня крепче сжимала кружку, будто стараясь согреться теплом горячего напитка. Она видела в глазах любимого мужчины непередаваемую боль и то, с каким трудом ему давалось каждое слова. Его терзания отражались на ней самой, Аня будто чувствовала тоже, что и он. Ей хотелось просто обнять его и погладить по головке, как в детстве всегда делала мама. Он ведь только с виду такой грозный и властный, а на самом деле очень ранимый и с израненной душой.

— Всё в порядке. Просто ты меня пугаешь, когда так кричишь. Появляется ощущение, будто я сделала что-то неправильно или вообще раздражаю своим присутствием.

— Это не так. Ты такая чистая и непорочная, что я чувствую себя последним мудаком за произошедшие события.

Аня встала и медленно подошла к своему любимому мужчине, боязливо коснувшись его руки и заглядывая в тёмные грустные глаза, будто проникая в самое сердце. Её эмоции были написаны на лице, показывая, насколько искренне она ему сопереживает, абсолютно не злясь и не обижаясь за случившееся.