Александра. Клан (СИ) - Кис Татьяна. Страница 5

Итак, что мы имеем? Все еще остается вариант, что я в какой-то сектантской деревне, а этой женщине неловко, потому что она понимает, что несет чушь.

А вот кстати и она, держит двумя руками миску в полотенце, с которой поднимается пар. Снова глиняная посуда. И ложка деревянная. Может у них тут что-то типа религиозной общины, которая отрицает прогресс? Я вежливо поблагодарила Дайну и уже протянула ложку ко рту, когда она завела разговор ни о чем, то есть о погоде.

— Уже скоро зима, все холоднее с каждым днем. И темнеет рано. Свет!

Она выстрелила слово-приказ и хлопнула в ладоши, одновременно с этим под потолком налилась светом какая-то круглая штука, которую до этого я не замечала. Я так и застыла с ложкой во рту — вот тебе и отрицание прогресса. Ну нет, пошли вон бредовые мысли из моей головы, я знаю про умные дома.

Сижу молча ем. Что-то бульон стал каким-то пресным. И мысли… мысли обрушиваются на меня. Какой умный дом? Кого я пытаюсь обмануть? У меня под боком ПЕЧКА. Туалет на улице, посуда та же… да вся эта комната, никак не может быть подделкой под деревенщину. Такое не подделаешь.

Дайна присела на край кровати и участливо спросила:

— Тебе уже лучше? Знаешь, это так необычно — лечить кого-либо без помощи силы. Но благо ты сильная и быстро пошла на поправку.

Смотрю на нее и ничего не понимаю. Она же реальна, и все, что вокруг — тоже реально. И в то же время вокруг все не может быть правдой. Я зависла, уставившись в одну точку. Я не дома. И скорее всего очень и очень далеко.

— Сколько я уже тут?

— Так три дня ты в горячке промаялась, сегодня вот четвертый день как мы тебя на пороге нашли. Но сегодня ты уже выглядишь намного лучше, видно пошла болезнь на убыль. Теперь все будет хорошо, — она начала довольно бодро, но постепенно ее голос становился все тише и более сочувствующим.

— И вы все время за мной ухаживали? — спросила не задумываясь, только чтоб не сидеть в тишине. Что-то мне все печальней с каждой минутой и мыслью.

— Ты говори мне Ты, Саша-Александра. Не принято у нас выкать. Особенно таким как ты — таким как я. И, конечно, ухаживала, — добрая улыбка Дайны и тепло в глазах, — это моя работа, я всю свою жизнь этому посвятила.

И сказано это было так просто, как нечто само собой разумеющееся. Приютить у себя дома незнакомца и несколько дней лечить, ухаживать и заботиться. Сильно.

— Спасибо, — сказала я от всей души, — и можно Саша, просто Саша. Александра — это полное имя. И в смысле — таким как я, таким как ты?

Дайна слегка удивилась и уже хотела что-то сказать, когда от входа послышался шум. Кто-то пришел. Женщина подскочила со словами, что это командир и он мне больше расскажет.

Выбежала встречать, да с такой скоростью, что я не успела ее окликнуть. Вот же, чувствую, что она собиралась что-то важное сказать. А теперь мне предстоит разговор с каким-то непонятным командиром. И мне снова стало зябко и неуютно, и бульон закончился.

Послышались шаги и в комнату скользнула Дайна, а за ней и высокий среднего возраста мужчина. Ну вот же эээ… ведьма! А я уже начала к ней лучше относиться.

Все бы ничего, но я тут как бы, в одной ночнушке и в кровати. И пусть эта ночная рубашка, как серый балахон до колена с длинными рукавами — неважно. Это все равно неприятно — в таком виде встречать незнакомого мужчину, тем более, как я поняла, самого важного тут. Я натянула одеяло до подбородка и заметила, что руки слегка дрожат.

Дайна показалась мне чем-то довольной, но видно что-то поняла, глядя на меня, так как успокаивать она меня начала с первых шагов в комнату:

— Александра, не волнуйся! Тебе тут совершенно ничего не угрожает! Поверь мне — тебе нечего бояться.

— Дайна, я в кровати! — полу-пропищала, полу-прошипела я.

Дайна остановилась в шаге от кровати, вид у нее при этом был при-забавнейший. Наверно так смотрел бы взрослый на невероятное творение ребенка. Невероятное, но нелепое. Глаза широко раскрыты и смотрят куда-то вдаль, пытаясь осмыслить мои слова. Как будто я сказала нечто невероятное. В это время в комнату вошел мужчина и в комнате сразу стало тесно.

— Гер Кастар Лайнер. Я капитан второго пехотного полка графской армии королевства Ингерии. В отставке, — на минуту запнувшись, он добавил, — бывшего королевства, ныне провинции Империи Фарзах. На данный момент исполняю обязанности старшины во временном поселении членов клана Алого Вереска. Как я могу к тебе обращаться?

Мужчина, что произнес это, выглядел именно как военный. В этом не давала усомниться его выправка по струнке. Да и весь внешний вид. Никогда не понимала, как военные могут в любой ситуации выглядеть опрятными. Начищенные сапоги, брюки и китель тёмно-серого цвета, воротничок стоечка белой рубашки, от всего этого веяло дисциплиной и армией, хоть и без каких-либо отличительных знаков. Поза по стойке смирно, уверенный взгляд и командный голос завершали образ.

Да, в словах такого человека сложно усомниться. Последние ростки надежды, что я все-таки на земле, стали медленно гибнуть в моей душе. Мысли о том, что это не земля-матушка посещали меня уже, но я упрямо гнала их прочь. Иначе, что тогда делать? На что надеяться?

Но вот сейчас, глядя на этого высоко мужчину, уже порядочно за сорок лет, с темным ежиком, основательно припорошенных сединой волос, обветренным лицом и таким усталым взглядом, я поняла — нет, это не секта. И не бред какой-нибудь, который казался мне чушью буквально совсем недавно.

Апатия и безнадежность оказалось были совсем рядом, я просто старалась их близко не подпускать. А теперь вот они приблизились вплотную. Мои плечи поникли и стало так тоскливо, как будто вмиг наступил ноябрь.

— Меня зовут Александра Петровна Адашева. Я студентка… Саратовского государственного университета… имени Чернышевского, — я говорила медленно и с паузами не зная, что точно говорить. Уверена, эта информация им мало что скажет, а с другой стороны — почему бы и нет, — я очень благодарна вам, но…

И я запнулась. А что дальше говорить-то? Что все плохо? Что я не знаю где я и что мне дальше делать? Что у меня ничего нет — ни денег, ни вещей, ни знакомых или родных? Из горла непроизвольно вырвался всхлип. И еще один. Я прикрыла уже влажные глаза руками.

— Простите, — и снова всхлип. Черт, черт, черт! Надо собраться, сейчас не время. Я растерла лицо руками, и уже более уверенно попросила, — можно мне воды?

Дайна лишь кивнула, глядя на меня с сочувствием, и метнулась из комнаты.

— Простите еще раз. Я просто только что осознала, что я нахожусь очень далеко от дома. Да и болезнь еще дает о себе знать.

Кстати, ни разу не соврала, я и правда снова ощущала слабость. Хотелось на все плюнуть и спрятаться под одеялом.

В проеме возникла Дайна с чашкой, которую протянула мне.

— Не стоит за это просить прощения. Мы все понимаем. И я очень надеюсь, что мы сможем тебе помочь. Поясни, пожалуйста, как ты тут оказалась? Ты пришла со стороны реки?

Капитан даже не сменил позы или интонации, как будто ничего не произошло. Хотя для него и ничего, это у меня мир рушился.

— Да, конечно. Итак, была суббота, начало июня, я вышла прогуляться к реке, было тепло и… и все было совершенно как обычно. Понимаете? Совсем как всегда! А в следующую секунду я уже в другом месте, — я начала частить и запинаться. Как это глупо звучит! Снова вернулся страх, а если не поверят? Почему-то было очень-очень важно чтоб поверили. — А т-тут осень, холодно, идет д-дождь, и никого. Я шла и шла вдоль реки. Наверное, несколько часов, а дождь все не заканчивался. Было так страшно и… и холодно.

— Александра, успокойся. Попей водички и дыши глубже, вот так, вдох-выдох, — это Дайна со своим невероятным голосом. И меня правда немного отпускает. Ну только зубы отбили морзянку о край чашки, — все уже хорошо. Ты нашла нас, и мы тебе поможем. Все будет хорошо.

От ее доброты мне снова захотелось плакать. Да сколько можно?! Но видно капитану не хотелось наблюдать бабский слезоразлив, и он поспешил задать еще вопрос.