Ивана, водяной конь и птица-огонь (СИ) - Смирнова Ирина "cobras". Страница 8
Препирались мы долго, минут десять, а потом я уступила. Чудесный же повод оказаться дома у вельможи, познакомиться с ним поближе и денег вытрясти из него побольше.
Поэтому сначала мы с Конором помогли закрепить на крупе вельможного коня большой металлический ящик, в котором пряталась серебряная клетка, а затем поскакали следом, почти до самого дворца. Чуть-чуть не доехав, свернули на небольшую улочку и оказались у двухэтажного особняка.
Прокравшись за ворота как ночные тати, мы бесшумно просочились внутрь дома и по темным коридорам дошли до лестницы вниз. Дальше первым пошел вельможа, хотя до этого мужчины вдвоем тащили ящик с птицей. Теперь его перли я и Конор. Недолго… Первые ступенек пять. Потом кельпи сдался, буркнул под нос что-то не очень приличное и взвалил сундук на себя. А я налегке поскакала рядом как олицетворение существа без совести.
– Нечисть ты, Ивашка! Бессовестная нечисть! – фыркнул парень, глядя на меня.
– Я – дама, – прошептала и потом с удовольствием наблюдала, как бедный конь мучается, пытаясь не заржать.
Спустились мы в подвал, и как-то так вышло, что вельможа вошел первым, а в итоге попытался оказаться последним, поближе к выходу. Но Конор очень нежно его отодвинул и спиной дверь подпер с таким лицом, что сразу ясно стало: никто мимо без его согласия не пройдет.
Только в итоге получалось, что клетку с огненным психом вынимать из сундука пришлось мне… и сердце у меня ёкнуло, а совесть проснулась. Павлин лежал на полу, несчастный такой, глаза мутные… но все равно злые!
И вяленько так попытался меня клюнуть… псих!
Я повернулась к кельпи, тот хмуро стоял, скрестив на груди руки и стараясь не смотреть в мою сторону.
– В человека он быстро обернется, – начала я. – А потом…
– Потом стукнешь по нему и он превратится в птицу, – подсказал Конор, глядя в потолок.
– Опять стукать? – нахмурилась я и рыкнула на мужчин: – Выйдите оба!
Почти приказала и упрямо застыла, не отвечая вслух на вопросительный взгляд кельпи. Зато умигалась, чуть не окосев, поглядывая то на дверь, то на клетку… Надеюсь, он меня понял, когда вышел в коридор.
Оставшись наедине с птицей, я вытряхнула павлина на холодный пол и спокойно дождалась, пока он обернется в парня. Рыжего, тусклого, все еще очень уставшего, но уже без страшных ожогов на лапах, голове и шее.
– А теперь обратно… – объявила я.
Приподнявшийся с пола рыжий ишак окинул меня таким взглядом, словно я пошутила, причем очень неудачно.
– Ты же про оборот с огнетравкой на шее слышал? Могу устроить, – уверенно заявила я. Хотя последнюю веревку из огнетравки порезала на берегу реки. Неважно. Но, может, обойдемся в этот раз без копыт…
Не обошлось – рыжий псих рванул ко мне. Я, схватив клетку, – к двери. Конор, вылетев конем, заехал уже отработанным ударом копытом промеж ног… дважды… потому что с первого раза павлин намека не понял.
И вот мы сидим у клетки, я, мокрая от пота и трясущаяся от напряжения, и кельпи, злой как черт… А вельможа только не пританцовывает от счастья… тогда как мне больше всего сгореть от стыда хочется. И ведь как лучше хотела ж… Ожоги помочь залечить. Но чувство такое, словно дважды предала или в спину ножом ударила.
Уводил меня Конор из этого подвала чуть ли не силой. Почему-то очень не хотелось оставлять павлина наедине с вельможей. Наверное, у меня последнее время что-то не то с головой, потому что переживала я не за человека, а за беспомощную нечисть.
Вроде бы ничего такого не сделала. Взяла заказ, выполнила, получила денег. А на душе дерьмово, хоть вой.
До дворца мы добрались быстро, охрана на воротах уже предупреждена была – слова не сказали, пропустили. На столе нас ждала еда, но в горло кусок не лез… Так что я разделась, упала на кровать и постаралась не расплакаться.
Даже пристроившегося рядом Конора гонять сил не было. Но он и не приставал сильно – обнял, прижал… Прошептал: «Иваша…», и все… Я уткнулась ему в грудь, вдохнула его не совсем привычный запах, закрыла глаза и заснула. Спокойно так, словно не с нечистью озабоченной, а с кем-то из братьев, когда страшный сон приснился.
А потом, среди ночи, резко проснувшись, я какое-то время лежала и любовалась на спящего со мной рядом парня. Не знала бы, что кельпи, – не догадалась бы. Обычный человек. Речным илом рыбаки пахнут, черноволосых – пруд пруди, скулы впалые, челюсть чуть лошадиная, так и среди людей подобное встречается. Взгляд упертого ишака тоже не редкость.
– Иваша? Чего не спишь!
Я вздохнула и сделала, может, самую большую глупость в своей жизни – обняла Конора и поцеловала, прямо в приоткрытые губы. Конечно, он ответил, само собой через секунду я оказалась лежащей на нем…
Мы целовались и целовались, как безумные. Мои пальцы путались в его волосах, а его руки гладили меня по спине. Настойчивое желание залезть под мою нижнюю рубашку меня уже не раздражало – я понимала, на что шла. И ощущать его ладони на заднице мне даже нравилось.
Я даже сама попыталась что-то сделать… рубаху с него стянуть, например!.. Но Конор лишь довольно ухмыльнулся моим попыткам и разделся сам.
Без штанов за время нашего путешествия я его уже видела. Тут он тоже ничем от обычного парня не отличался. Ну, разве размером.
Здравая мысль, что, может, я погорячилась и для первого раза надо что-то поменьше, проскакала у меня в голове и умчалась вдаль. Не по размеру первого парня выбирают, а по другим качествам. И… Конор, конечно, меня бросит, он ведь нечисть, но он именно тот… Именно тот!.. Мой! И…
– Иваша, ты только расслабься, я сейчас кое-что сделаю… Тебе понравится!
Ответить я не успела, просто вдруг оказалась на спине, а губы… его губы… и его язык… и его пальцы… и…
Первым желанием было вырваться и убежать, потому что стыдно и не делают так! Не слышала я от деревенских о таком. Но… Конор был прав. Мне понравилось, очень. Так сильно, что я застонала. Сначала тихо, потом все громче и громче…
Вспомнив, что нас могут услышать, я попыталась успокоиться, но пальцы сминали простыню, а тело извивалось от жара. Хотелось сразу и вырваться, и обмякнуть в сильных руках.
– Иваша?
Его губы снова оказались рядом, и пахли они чем-то сладко-терпким, от чего начинала кружиться голова и… Наверное, это какое-то волшебство, потому что я даже не почувствовала, как он вошел в меня. В первые секунды – не почувствовала. Чуть попозже – да, я ощутила проникновение и напряглась, но и Конор замер, нависая надо мной на руках и глядя мне в лицо.
Он входил в меня медленно, мучительно медленно… целуя, гладя, шепча мое имя, заставляя изнывать от странного щемящего желания. Я хотела, чтобы он вошел в меня весь! Хотела…
– Не сейчас, – прошептал парень, оставив меня на пару секунд опустошенной и разочарованной. Чтобы потом снова заставить извиваться от ласк его пальцев, от щекочуще-обжигающей нежности его губ… там… И я сдалась, вцепляясь в простыни, сминая их, рыча от нетерпения и от разгорающегося пожара внутри.
Когда же все мое тело выгнулось на постели, содрогаясь от сладких судорог, Конор вошел в меня… вошел полностью! А я царапала ему спину, стонала ему в грудь, извивалась под ним, и мне было так хорошо!.. Так удивительно, ошеломляюще хорошо!.. Что я расплакалась.
Глава 7
– Иваш?.. Иваша?.. Тебе больно? Я сделал тебе больно?
Настороженно-напряженный взгляд и заботливо-ласковый голос так не вязались у меня в голове со словом «нечисть». Переживающая обо мне нечисть.
– Ты сделал мне хорошо… очень хорошо. Слишком хорошо, – улыбнулась я Конору. – Я же тебе говорила, что дама, а ты рожу кривил.
Кельпи облегченно выдохнул и заржал, нависая надо мной. Красивый, удивительный… мой…
Я обняла его за плечи, притягивая к себе, и мы замерли на какое-то время, слившись, словно единое целое. Внутри себя я ощущала, как пульсирует его член, и от этого наше единение казалось мне еще более полным.