Столкнувшийся (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 6
Очевидно, что в университете я получаю больше пятерок, чем оргазмов. Я не знаю, почему эта мысль беспокоит меня, но это действительно так. Я не сплю с кем попало, и мои сексуальные контакты можно пересчитать по пальцам одной руки. Хуже того, ни в одном из них не было счастливого конца для меня. Я начинаю считать себя сломленной, потому что как такое может продолжаться со мной? Парни прекрасно кончают, а я моргаю, глядя в потолок, и думаю, что же я испытала.
Эндорфины не выделяются. Никакого послесексуального блаженства. Ничего. Niente. Nada.
Эта недавняя встреча сильно задела меня. Какой смысл учиться в университете, если я собираюсь жить в общежитии, почти не общаясь с другими людьми, и раз в год заниматься сексом с одним неуклюжим специалистом по бухгалтерскому учету? Все заканчивается тем, что я с улыбкой прошу их уйти, притворяясь, что они потрясли мой мир, когда я действительно сосала их члены, мысленно перечисляя свои предстоящие задания.
— О Боже. Я думала о своем профессоре бухгалтерского учета, пока делала минет. Это самое низкое из низших, — бормочу я про себя, едва сдерживая стон.
Я больше не могу позволить, чтобы со мной такое происходило. Моя личность типа А кусает меня в задницу, и не совсем в том смысле, что эй, меня зовут Анастейша Стил, а Кристиан Грей — мой папа.
— Софи, ты собираешься выйти и сказать ему, чтобы он отправлялся в путь. Тебе уже пора спать, и тебе нужно отоспаться от этого ужасного настроения. — Я вздохнула, набираясь храбрости, необходимой для того, чтобы встретиться с бедным парнем.
Андре был мил и вежлив, даже предложил заплатить за ужин. Я не хочу показаться грубой, но сейчас мне трудно разобраться в своих чувствах. Честно говоря, я больше разочарована в себе за то, что не отпустила себя, как ментально, так и физически. Это настоящая борьба между борьбой за контроль и попыткой взять отпуск у своего мозга.
Я берусь за ручку двери в ванную и распахиваю ее.
— Привет, извини за это. Я думаю, это…
Я выдохнула с облегчением, глядя на свою пустую кровать. Может быть, сегодняшний вечер все-таки не будет полным провалом. Мои глаза ловят листок бумаги на подушке.
«Спасибо за хорошо проведенное время. Давай повторим это в следующие выходные?»
Неа. Абсолютно нет. Я лучше уеду из страны, чем увижу его снова.
Подожди. Вот это идея.
Включив ноутбук, я достаю из мини-холодильника недавно открытую бутылку белого вина. Отказавшись от бокала, я делаю большой глоток прямо из бутылки, пока открываю календарь Формулы-1 моего отца. Он уже забронировал билет в Мельбурн на следующий месяц.
Я открываю Pinterest, интересуясь, как выглядит Мельбурн. Пролистывая несколько постов, периодически делая глотки вина, я нажимаю на один из них с надписью Bucket List.
В итоге меня еще больше затягивает в страну потерянного времени и пинов, и я пролистываю множество списков путешествий. Виной всему мое жгучее чувство любопытства к тому, что придумывают люди. Я люблю хорошие списки, но я никогда не задумывалась о половине этих безумных пунктов. Моя голова становится все более туманной, пока я продолжаю потягивать вино и искать.
Мои брови взлетают к линии роста волос, когда еще один пикантный список попадает в мою ленту. Интерес съедает меня, когда я открываю список. Пикантность — это слово, с которым я никогда себя не ассоциировала. По крайней мере, с тех пор, как мне было пять лет и мой отец пригрозил сказать Санте, что я заслужила уголь на Рождество, после того как я пролила молочный коктейль на все внутренности его иллюзии Маккой.
Ни хрена себе. Люди очень изобретательны. Я трачу слишком много времени, просматривая многочисленные пикантные списки. Я могла бы учиться, или спать, или найти нового кавалера в приложении для знакомств. Но нет. Я наслаждаюсь тем, что сохраняю свои любимые сексуальные вещи. Где было это равнодушие два часа назад?
Не знаю, то ли одинокий вечер, то ли выпитое вино вдохновляют меня открыть свой профессиональный планер с закладками к спрятанным страницам в самом конце.
Я работаю над списком дел, которые никогда не делала, но всегда хотела бы попробовать. Час спустя мне каким-то образом хватает координации, чтобы набрать все это и выделить цветом. Перед тем как нажать кнопку печати, мне приходит в голову название для списка, и я пишу вверху слова «К черту всё!».
Я смотрю на лист бумаги, задаваясь вопросом, нахрена я его создала. Смогу ли я действительно убедить отца позволить мне присоединиться к его расписанию Формулы-1? А еще лучше, смогу ли я действительно выполнить половину этих пунктов? Игнорируя свои сомнения, я достаю свой личный ламинатор, потому что, да, я одна из таких людей. После нескольких неудачных попыток оригами и рыка разочарования мне удается сложить бумагу.
Список «К черту всё!» сияет во всей своей ламинированной красе. Я улыбаюсь двадцати пунктам, которые я смело, но полупьяно, выбрала.
Купание голышом.
Купить вибратор.
Попробовать прелюдию со льдом.
Поцеловать иностранца.
Попеть караоке во время пьянки.
Попробовать новую еду.
Прыгнуть с парашютом.
Посмотреть порно.
Сыграть в покер на раздевание.
Быть связанной во время секса.
Завязать глаза во время секса.
Кончить от орального секса.
Попробовать зеркальный секс.
Заняться сексом на публике.
Заняться сексом у стены.
Получить кайф.
Заняться сексом по-быстрому.
Заняться сексом на открытом воздухе.
Поцеловать кого-нибудь перед Эйфелевой башней.
Испытать несколько оргазмов за одну ночь.
Теперь мне осталось сделать последнее, возможно, одно из самых трудных дел, прежде чем я смогу начать вычеркивать пункты из своего списка.
Убедить отца разрешить мне присоединиться к нему.
— Я знаю, что ты знаменитость среди инженеров, но когда ты называешь это туром, ты делаешь вид, будто ты рок-звезда.
— Знаменитость среди ботаников, мне это нравится, — он делает руками рок-символ, который никогда больше не должен быть воспроизведен. — В любом случае, первое правило заключается в том, что я хочу, чтобы ты изо всех сил старалась держаться подальше от гонщиков. Я серьезно, потому что у них, как правило, сомнительные намерения. Второе: ты должна ежедневно отмечаться у меня, чтобы я мог быть уверен, что ты не сдохла где-нибудь в канаве. И последнее, но не менее важное: держись подальше от неприятностей. Повтори их мне.
— Ты стареешь, если тебе нужны все эти повторения.
— Если у меня седые волосы, это не значит, что я старый, — он проводит рукой по своим густым прядям.
Моего отца можно назвать кем угодно, но только не старым и дряхлым, к сожалению для меня, потому что он не женат, а дамы, конечно, пытаются с ним встречаться. Женщины стекаются к нему, как будто его аура говорит о деньгах и хорошем времяпровождением.
— Нет, но тот факт, что у тебя больше правил, чем в учебнике частной школы, убивает твой образ молодого серебристого лиса.
— Пожалуйста, следуй правилам. Это все, что я прошу от тебя этим летом.
Мой папа любит правила, потому что боится, что я стану такой же, как моя мама. Мы мало говорим о ней, поскольку она вскоре ушла от нас после моего рождения, решив, что хочет спасать слаборазвитые страны. Мысль о подгузниках и детских бутылочках тяготила ее и мешала ей вести беззаботный образ жизни, который она так любила. Сейчас моя мама живет своей лучшей жизнью в Африке со своим новым бойфрендом, который старше меня на пять лет.