Из рода Бурого Медведя. Том 1 (СИ) - Анатольев Федор. Страница 50

— Паразит этот ваш губернатор, — вынеси я вердикт. — Стереть наш бой из астрала?

— Лучше сотри, хотя он всё равно поймёт что да почему… В следующем году такое не прокатит. Но главное он не поймёт как именно это случилось… обязательно сотри.

— Кто же стуканул, доложил интересно…

— Может через магию увидели, — сказал Никита. — Лучше не думай об этом…

— Збигнев мог, — сказал я. — Он подлый парень…

— Мог, — согласился Никита. — Гена тоже мог, но с меньше вероятностью… только не вздумай сообщать свои домыслы первому встречному. Предательство одного человека другим из одного рода это серьёзное преступление… И обвинение… Поэтому не обвиняй без доказательств. А доказательств у нас нет… можно конечно просмотреть астрал.

— То есть если я пойму что астрал подчищен, это не доказательство?

— Нет конечно Миша, — сказал Никита. Помолчал, потом сказал:

— Темно уже, но надо убраться с этой дроги.

Мы сели в машину и поехали объезд как хотели. Фары высвечивали грунтовую дорогу посыпанную щебёнкой, здесь белые ночи были не таким уже и белыми. Иногда я видел свет в посёлке. Там горели редкие лампочки. В древни стали проводить электричество. В этом мире это сделали не большевики, не Ильич. А власть во главе с поганым императором и боярской думой. Именно поганым — в прямом смысле. У меня складывалось ощущение, что этот человек был далёк от справедливости, честности и тому подобного. Но свет почему-то в деревни проводили. Может дума озаботилась? Я что-то слышал что им не безразличен простой народ, но пока в этом вопросе не разобрался.

Я знал что электричество вырабатывалось двумя путями в этом мире: первый это обычный — сжигая уголь, мазут, бензин, редко от турбин в воде. А второй это с помощью магических кристаллов, получалось нечто вроде техномагии.

Никита резко затормозил и лёг на руль.

— Не могу, — сказал он. — Хочу спать…

Я тоже хотел спать.

Рядом было поле. Я предложил ему заехать как можно дальше. Так он и сделал. Спустившись в небольшую низину мы скрыли машину от посторонних глаз и заночевали до утра. На часах показывало пол второго ночи.

Я думал мы встанет с рассветом, но Никита оказался готов ехать только к восьми утра. За это время я нашёл какую-то корягу в поле, порубил её и успел сварить нам кашу с сахаром. Благо в багажнике был бидон с водой на двадцать литров.

В восемь мы выехали. Небо вскоре отяжелело и стало серым. Вот-вот должен был пойти дождь. Я же ехал и думал обо всём что случилось вчера. Как же я устал от всех этих боёв и сражений. Ничего этого больше не хотелось. А ведь ещё надо ликвидировать клан Красного волка. Я внутренне застонал. Оказалось вслух.

— Чего ты стонешь? — удивился Никита.

— Никита я устал воевать… а впереди опасное дело. Вот чего я ною…

— Понимаю, — сказал Никита. — Я сам устал, но ты видать осушился.

— Я осушился второй раз за месяц…

— Это много…, -начал Никита и вдруг замолчал.

Я глянул на дорогу и увидел три машины, которые стояли у обочины. Такие машины как у Никиты, довольно современные.

— Опять, — в панике выдохнул я. — Мы не вытянем! Поворачивай назад…

Я внутренне заметался. Чувство опустошённости никуда не хотело уходить даже сдобренное приличной дозой адреналина. Тело не хотело воевать! Только бежать! Не было сил. Я глянул на Никиту и обомлел.

Никита улыбался.

— Не суетись Миша… это свои!

— Свои? — удивился я. А потом вспомнил что нас должны встречать.

— Свои свои.

— Свой своему поневоле брат, — вырвалось у меня фраза из фильма.

Мы тормознули. Никита, не глуша мотор вышел из машины, обнялся, пожал руки ребятам в костюмах и автоматами Томсона. О чём–то быстро переговорил и обратно вернулся радостный.

— Теперь так просто нас не убить.

— Раньше тоже было непросто, — заметил я. Ни к чему умолять наши боевые качества. — Там одарённые-то есть?

— Один витязь и два стихийника, — отчеканил резво Никита. — Теперь точно прорвемся!

Я вздохнул и наконец расслабился.

К вечеру мы доехали до Петрограда в сопровождении Никитиных товарищей. Сразу поехали и сдали камни по пятьсот пять рублей грамм, то есть по пятьсот пятьдесят тысяч за килограмм. Свою часть я всю не сдавал. Оставил себе с десяток камней и решил сделать из них кулоны для боя. Сейчас такая вещь мне очень будет нужна. Тогда я понял, что деньги и кристаллы в этом мире тоже значат много. Человек даже будучи слабым, обвешанный такими камнями, может довольно долго сопротивляться нападавшим. Выжить, протянуть время и спастись. Сильный же может атаковать с большей интенсивностью.

— Держи свои сто девяносто тысяч…, — сказал Никита. — Пятнадцать ты взял камнями. Это пятнадцать грамм…

— Всё верно Никита. Ты сейчас куда?

— Поедем отвезём Илье Фёдоровичу шестьсот тысяч…

— Ну давай тогда Никита, — сказал я пожав ему руку. — Не пропадай.

— Свяжемся, — сказал Никита и сел в машину.

Я же потопал к остановке с рюкзаком на плечах и сто девяносто тысячами рублей. Деньги большие. Хотелось шикануть. Хотелось купить машину. Но я знал, что всё будет потрачено на войну.

Я шёл и опять думал лишь об одном: как же я устал от войны! Хотелось прост отдохнуть. Лечь и спать два, три дня ни о чём не думая и ни с кем не воюя.

Глава 19. Сволков(2)

Давно распустились литься на кустах и деревьях. И поле перед домом Бутаса Сволкова тоже стало зелёным. Но его это не радовало. Его и раньше-то это не особо радовало, а сейчас он смотрел на всю эту «жизнь» и вовсе безразлично.

В окно он с интересом наблюдал как волчата играли в регби. На обычную игру, с похожим названием, это походило мало. Играли десятилетние дети, выглядевшие на все восемнадцать — особенности развития его вида. То и дело раздавались вопли, крики. Они били друг друга за этот мяч, колотили не жалея сил, выламывали руки и ноги… Можно было и кусаться и бороться и бить. Единственное нельзя использовать оружие, любое, хоть пистолет, хоть ножик, хоть кастет. За это сто ударов палкой, до сломанных костей! А иначе нельзя, иначе будет не тренировка, не закалка, а убийство. Постоянная смерть, постоянная потеря будущих бойцов, которую даже им волкам будет трудно восстановить. И так недавно забили племянника, прямо там на поле… Бутас видел, как он лежит… но слабым в его клане не место. Слабым, невезучим. От побоев умереть это невезение… Сам Бутас был в детстве бит бессчетное количество раз, часто до переломов. Он с интересом проводил взглядом, как рыжеволосый паренёк бросился с мечом через всё поле, стараясь пронести его до конца. Но не тут-то было, в него тут же влетело троё… свернув челюсть.

Бутас вздохнул и отвернулся к столу. Мимолётное отвлечение слегка вырвало его от насущных проблем. Расслабило, можно сказать. А то думая только об одном, даже волк может поехать головой.

Однажды отец ему сказал: «…наша сила лежит через Переход. Что бы стать сильней мы должны побывать там ещё раз. Где именно остался последний Переход, в нашей стране, знает лишь Крысиный король. Мне сказал это твой дед, а ему его дед… Найди Крысиного короля, подними нас на вершину…»

Он помнил слова отца всю жизнь. Но Крысиный Король никак не хотел находиться. Ну никак! И вроде бы он Бутас поднялся на такую ступень по влиянию, что может последние пару лет делать то, что раньше не мог — ни он, ни его отец, ни дед. Но нет! Эта тайна пока ему не давалась. По идее главы кланов Крыс должны были знать, где этот король находиться. Глава клана Чёрной Крысы «жил» в его подвалах уже несколько месяцев. Но увы пытки ни на сантиметр не приблизив Бутаса к разгадке. Бутас был в замешательстве…

В комнату постучали. Это был Охлопко.

— Говори, — сказал резко Бутас.

— Разборка господин…

— Где? — Бутас прикрыл глаза. Да сколько это может продолжатся. Говоришь: будьте мягче, будьте уступчивей. Ещё немного потерпеть…

— На апражке с Трестом.