Последний реанорец. Том VII (СИ) - Павлов Вел. Страница 19

‒ Он архиерей, Захар! Архиерей! ‒ повысила голос взволнованная Прасковья, меряя нервными шагами террасу. К слову сказать, за прошедший час та ни разу не присела и, если судить по эмоциональному фону Алиши, похоже, между этими двоими что-то произошло. ‒ Он церковный архимагистр третьей степени, а те двое были архимагами первой. Как ты вообще умудрился их одолеть?

Даже не глядя на княжну, я прекрасно понял, что та бросила изучающий взгляд в мою сторону и обратила внимание на восстановившееся тело.

‒ Они глупцы, ваше сиятельства, только и всего, ‒ отмахнулся равнодушно я.

‒ Ты ведь год пробыл в коме. Каков твой ранг теперь? ‒ сердито спросила она, а на террасе мгновенно повеяло тьмой. ‒ Почему с каждым разом ты становишься всё сильнее? Как ты это делаешь?

‒ Куня, это неприлично… ‒ тихо прошептала Алина, скосив на меня невольно глаза.

‒ Неприлично?! ‒ вдруг разъярилась Потёмкина, резко остановившись на месте, будто её кто-то ужалил. ‒ Уж кому бы говорить про неприлично, но только не тебе, подруга! ‒ удрученно прошипела боярышня.

‒ Прости… ‒ унылым шепотом изрекла Трубецкая. ‒ И ты прости, Зеантар. Я рассказала кое-что Куне…

Матерь Бездна! Так вот в чём дело… Так даже лучше! Не придется объяснять. От кого-кого, но от Потёмкиной такого фонтана эмоций я не ожидал. Столько времени скрывала, а я даже не заметил. Такие её чувства для меня в новинку. Даже приятно как-то. Интересно с каких пор? Неужели с магинария? Лестно, весьма лестно. Я парень видный, спору нет, но всё равно неожиданно. Хотя как по мне сейчас она слишком много на себя берет. Прасковья хоть и стала мягче за прошедший год, но ей всё еще требуется некое воспитание, прямо как и Устиновой.

‒ Не извиняйся, ‒ усмехнулся расслабленно я, поднимаясь на ноги и подойдя к Алине демонстративно поцеловал ту в макушку прямо на глазах у её подруги. ‒ Тебе не за что извиняться.

‒ Не за что? ‒ возмутилась тотчас Прасковья, ошалело глядя на устроенное шоу. ‒ Вы… вы… вы оба дурачили меня столько времени! ‒ опустошенно проговорила девушка. ‒ Княжна Трубецкая и граф Лазарев трахались за моей спиной, как какие-то… похотливые животные. Пока я… пока я…

До чего ж… пылкая натура. Боюсь представить какова она в постели. Но возникшую проблему лучше решать немедля. Не хватало мне еще семейных проблем под боком.

‒ Достаточно! Ни к чему этот фарс! Прасковья, ты ведешь себя так, словно секс для дворян до свадьбы нечто новое и невообразимое, ‒ холодно отрезал я, медленно возвращаясь к камину и вновь глядя на успокаивающее пламя. ‒ Мне кажется или у вашего сиятельства те самые дни?

‒ Да как ты смеешь?! ‒ прошипела со злобой и раздражением Потёмкина, а в следующий миг магия тьмы заполонила всю террасу.

Однако мне хватило скользящего и даже ленивого шага в сторону, чтобы уклониться от её молниеносного выпада, а после отойти чуть назад, чтобы та на всей скорости промчалась мимо.

‒ Куня, хватит! ‒ панически выкрикнула Алина.

Но вопль подруги никак не повлиял на разъярившуюся княжну, которая с начала схватки скрыла своё лицо и глаза за собственными волосами.

Удары и атаки Потёмкиной были хлесткими и молниеносными. За прошедшее время та стала гораздо сильнее. Это заметно. Она и ранее была гениальной, но боюсь Прасковья решила гнаться не за теми людьми. Ростислав вместе со всем опытом и многовековыми знаниями Романовых слишком далёко ускакал прочь. Даже будучи проклятым, цесаревича ей всё равно не одолеть. Про меня же и говорить нечего. А тут еще и подруга спит с тем, кого она пол…

‒ Не перегибай палку, ‒ прошептал я, прервав свои вялотекущие размышления, чувствуя, что та решила обратиться к магическому резерву. ‒ Если посмеешь что-то здесь разрушить, вылетишь отсюда пробкой и больше не увидишь ни меня, ни Алину. Даю тебе своё княжеское слово! И твой дед мне ничего не сделает, уж поверь!

После моих слов Потёмкина резко оторопела, будто её ударило молнией и впервые за всё время я, наконец, оторвал взгляд от камина и посмотрел на девушку. Лицо, оказалось также прикрыто волосами, но как жаль, что мне не нужны глаза, чтобы всё видеть.

Пришлось сделать в её направлении несколько шагов, попутно с этим уклоняясь от хлёстких стремительных выпадов. Наше противостояние продолжалось до тех пор, пока та не упёрлась спиной в стену, но даже так боярышня еще сопротивлялась. Правда, уже в следующий момент её выброшенная левая кисть оказалась зажата одной моей рукой, а правая в это время постаралась влепить мне пощечину. И без каких-либо препятствий я ей позволил это сделать. Пусть выпустит немного пар. Но уже миг спустя обе девичьи кисти оказалась в плену моей левой руки, и даже после этого она успела обхватить мой торс своими ногами и попыталась атаковать уже из данного положения.

‒ Говори…

‒ Захар, может не надо? ‒ раздался обеспокоенный голос Алины за спиной.

‒ Надо, Алина, надо. Она же давно этого хотела. Теперь я даю ей шанс, ‒ обратился я снова к Потёмкиной. ‒ Другого больше не будет. И да, я спал ней, или как ты выразилась, трахал твою подругу. Я трахал Хельгу. Трахал Риту. И до них у меня тоже были девушки, которых я трахал. Так что с того?! ‒ холодно осведомился я у неё. ‒ Или ты хочешь, мне прочитать нотацию по этому поводу?

‒ Да как ты только мог?! Ты бездушная и отвратительная скотина! ‒ хриплым и безжизненным тоном просипела боярышня. ‒ Тогда зачем ты всё это делал?! К чему были твои заигрывания со мной? Зачем помогал мне избавиться от Юстана? Зачем помогал дедушке? Зачем рисковал своей жизнью, чтобы спасти?! ‒ перешла та на отчаянный крик. ‒ Из-за Алины, да?! Я думала… я думала…

Бездна, вот уж вправду говорят, что за воинственными девушками кроются пылкие и необычайно ранимые натуры.

‒ Ты действительно думал, что я смогу поцеловать безразличного мне человека?! ‒ надрывалась беспомощно та, затихающим голосом. ‒ Я была полной дурой! Ведь угораздило меня… в такого подонка… влюбится…

Ну наконец-то…

Левая рука медленно потянулась к голове девушки, а после с нежностью убрала волосы с её бледного лица и мягко коснулась прохладной щеки, ведь из раскрасневшихся и опустошенных глаз Прасковьи уже давно текли два ручейка слёз.

‒ Напомни мне, будь добра, сколько жен у твоего отца? ‒ спокойно спросил я, с довольной улыбкой на лице.

‒ Ч… что?..

‒ Я спрашиваю сколько жен у твоего отца?

‒ Т… три… ‒ тихо и невнятно пробормотала девушка, а её сердцебиение вдруг быстро участилось.

‒ Тогда чем я хуже него?

От неожиданного вопроса та вдруг горько сглотнула, а заплаканное и озадаченное лицо Потёмкиной дернулось вверх.

‒ Ты… ты разве не… однолюб? ‒ неверяще прошептала та.

‒ Кто тебе это сказал? В чем-то ты и права. Будь я обычным князем, то мне хватило бы и единственной законной супруги, но боюсь одна Алиша с новообразованным родом не управится.

‒ Тогда… тогда почему ты был так холоден и нелюдим со мной пока спал с другими?! В чем я провинилась перед тобой? Да, я может быть в твоих глазах и вспыльчивая дура, но тогда почему ты вёл себя так отстраненно и равнодушно?! ‒ выкрикнула с невероятным отчаянием та, не в силах поверить в услышанное. ‒ Я ведь не хуже Алины…

Холоден и нелюдим? Бездна, весь этот сыр-бор произошел лишь из-за недопонимания и моей безэмоциональной мины? Что за бред?

‒ Куня, в моих глазах ты так же прекрасна, как и она, ‒ мягко произнес я, и тело девушки после услышанных слов невольно вздрогнуло, а сердце княжны грозилось вырваться из груди в любой момент. ‒ Поэтому…

‒ Стоп! ‒ вдруг тихо опомнилась Потёмкина перебив меня, а её заплаканные глаза внезапно стали еще больше, а брови взлетели вверх. ‒ Что еще за новообразованный род? И как ты вообще умудрился получить титул князя?

‒ Об этом немного позже. Нам с тобой нужно еще кое-что уладить. И поверь, лучше сделать это сразу, ‒ лукаво усмехнулся я, и тыльной стороной ладони мягко провел по личику боярышни. ‒ Так уж вышло, что я уже получил свой ответ от Алины, но теперь вопрос будет адресован тебе. Прасковья! ‒ тут я сделал нарочно театральную паузу, отчего Трубецкая резко замерла, а Куня неожиданно вздрогнула и с трепетом заглянула в мои глаза. ‒ Примешь ли ты от меня предложение руки и сердца?