Охотник на творцов (СИ) - Лобанов Александр. Страница 18

– “И за что она тебя только любит?” — вторя мыслям, зашептал в сознании голос Брута. — “Ты же её большую часть времени игнорируешь! У мёртвой рыбы в аквариуме любовная линия активнее, чем у тебя!”

– “Честно говоря, не знаю,” — так же ментально ответил я. Захотелось, пародируя Брута, просто потереться о девушку и заурчать. Однако пришлось напомнить себе, что я на работе — не время поддаваться эмоциям.

И момент был окончательно упущен, когда, не дождавшись реакции, девушка продолжила:

— Кроме того, ходят слухи, мол Шеф начинает задавать странные вопросы, если приметил кого-то для повышения или перевода в место получше. Возможно, именно по этой причине он назначил тебя на это дело?

— Если бы…

— А почему нет? — воодушевилась девушка. — Я не удивлюсь, если он увидел в тебе желание помогать людям. Не зря же ты работаешь Редактором! Вот он и хочет, чтобы ты сам это понял!

На это я лишь хмыкнул. Редактором Веры я работал, так как мне это нравилось. Это интересно. Это позволяло не застрять в обыденности — каждый день новое. Что-то за гранью. Ради этого стоит рисковать.

— Зря ты так, — обиделась на молчание девушка. — Тогда сам ищи свой ответ!

За окном проносился город. Промышленные районы. Мёртвый метал машин и безжизненный камень домов. Люди с Верой, но без смысла. Холод. Слякоть. И серость неба, сквозь которое просвечивает свет прошлого и будущего.

По канону здесь должно быть что-то умное… но у меня нет настроения думать, оттого перейдём к следующей сцене, уважаемый читатель.

***

Прибыли мы неожиданно быстро. Панельная девятиэтажка. Фасад очень аккуратный, даже несколько золотистых деревьев у парадного. Вид портил лишь пивной магазин на цокольном этаже, да переполненные баки помойки, которые выглядывали сбоку.

Мы с Надей проскользнули в открытую дверь парадного в тот момент, когда оттуда выходила дородная женщина в цветастом пуховике. Подъезд оказался с облупившимися стенами, но чистый. На подоконниках стояли чуть увядшие цветы в горшках. Мы заскочили в лифт: требовалось попасть на седьмой этаж.

– “Брут, что-нибудь не броское, но представительное,” — попросил я своего компаньона мысленно.

– “Иди лесом, у меня Вера не казённая исполнять твои хотелки,” — отозвался мой компаньон. — “Нечего на меня сваливать свою финансовую несостоятельность”.

Вот ведь мелкий жмот. Молодец! Я сам такой! Более не отвлекаясь, ещё раз пробежался по справке о нашей цели:

“Максим Викторович Козлов

Возраст — 32 года. Холост. Постоянной подруги не имеет. Детей нет. Родители умерли двенадцать лет назад.

Работает энергетиком в ночную смену на заводе по производству шин. Стаж десять лет.

Собственность: квартира по адресу ул. Веселовского, д.17, кв. №∞; земельный участок в гаражном кооперативе “Тихий дом” без строений.

Творческих увлечений не зарегистрировано. Психик. Развитие интеллектуально-лидерских качеств. Укрепление здоровья.

Уровень веры — средний: ИВ — 3 ед. БВ — ~100 ед. МВ — 100÷400 ед.”

Мда… с таким досье нужно в шпионы идти! Человека от забвения отделяет буквально пара официальных бумажек и 3 человека! Вот кому действительно стоит задавать вопрос: во что он верит и ради чего живёт?

Дверь квартиры оказалась старой, обитой дерматином, и с ромбиками из натянутой… хотя уже провисшей проволоки. Надя аж залюбовалась, так как не встречала подобной древности. А я вжал звонок, надеясь, что перед “второй сменой” хозяин квартиры никуда не спешит. Судя по датчику наруча, мужчина дома.

Под громкий птичий щебет звонка дверь распахнулась. В коридор повеяло ароматом истинной холостяцкой свободы — запахом яичницы с сосисками пополам с прелой вонью давно нестиранных носков. А в лицо уставились два чёрных зрачка охотничьего ружья.

— Я же предупреждал: не лезьте ко мне, гребанные сектанты! Не пойду я в ваш храм Книги! — курок доброжелательно щёлкнул, позволяя ускорить течение мысли в нужном направлении.

Если не считать ружья, владелец жилья предстал во вполне приличном виде (я и половину времени дома так не выгляжу): тапочки на босу ногу, потёртые шорты до колена и голый торс, где отчётливо виднелся небольшой животик. При этом он мгновенно подтянулся, и на нём даже проступили кое-какие мышцы, стоило Максиму увидеть, что к нему пришла леди.

— Доброго дня, — я чуть натянуто улыбнулся. — Вероятно, вы нас с кем-то спутали. Если позволите, мы документы покажем, — и под тяжёлым взглядом хозяина продемонстрировал свою ксиву.

Надя замешкалась лишь на миг. Максим скользнул по бумагам усталым взглядом. Казалось, его глаза вот-вот поглотят тёмные круги вокруг. А затем его плечи опали, и ружьё опустилось. Мужчина почесал патлы до шеи и выдал:

— Прошу прощения. Просто адепты “Последней Книги” уже достали. И добрых слов они не понимают, — короткий зевок и уточнение: — И чем я могу помочь Редакторам? Или скачанные мною сериалы уже вне закона?

— Если там два сезона подряд одни и те же персонажи, то вполне возможно, — не стал я поддерживать шутку. Ибо бесконтрольное распространение информации — это не только свобода, но и бесконтрольная Вера. — Но пока мы бы хотели поговорить о вашей сестре!

Нас ещё раз просканировали взглядом и без лишних слов распахнули входную дверь, приглашая войти на разговор. Более того, оставив нас раздеваться, Максим побрёл на кухню, где и пристроил ружьё в сейф рядом с бутылкой водки. Забавно, но сейчас для написания истории нужно больше разрешений, чем для покупки оружия.

Быстро раздевшись и разувшись, мы с Надей последовали следом по коридору. Но я успел обратить внимание, что дверной короб входной двери усилен, словно готовились поставить вторую дверь, да бросили на полпути.

В проходе открылся вид на гостиную и дальше мельком на дверь комнат. Квартира досталась мужчине явно в наследство от родителей — три комнаты, из которых жилые максимум две. Одна вовсе заперта на навесной замок. В квартире убирались, но всё равно стоял лёгкий пофигистичный хаос: мебель — серванты, шкафы и прочее, что значительно старше владельца и не нужно в быту — обои, потолки и полы потрёпаны и готовы вот-вот развалиться.

Брут мягкой поступью соскользнул с плеча и шмыгнул за старый, пропахший древностью диван. У нас, конечно, нет ордера на обыск, но осмотреться нам никто не запрещает!

— Не думал, что сестрой заинтересуются через столько лет после её смерти, — Максим уселся за стол, где уже на треть была съедена яичница не только с колбасой, но и с луком. Язва в желудке ностальгически забурчала, напоминая, что пиво не является полноценным обедом, а завтрак я пропустил. Хозяин это тоже услышал и бросил: — Присаживайтесь. Чайник уже греется. Я сейчас доем и нарежу бутербродов и вам, и себе на работу. А вы говорите: чего хотели?

— Нам нужна информация о вашей сестре. О том, какую за историю она создавала? Как? С кем? И что в результате с ней произошло? — Надя была вкрадчива, в голосе сквозило лёгкое сочувствие и ненавязчивая сила.

— Её история? — Максим усмехнулся одновременно и грустно, и с весёлой искоркой в глазах. — Лучший из успехов моей маленькой малышки и её же приговор. Я даже не удивлён, что через столько лет “Судья желаний” сумел испортить кому-то ещё жизнь. История с характером!

Из ностальгического порыва души Максима вырвал свист закипающего чайника. Хозяин быстро засуетился, наливая чай, нарезая обещанные бутерброды и чётко начав рассказ по теме, похоже, уже не раз поведанный в своё время:

— Всё началось со смерти родителей. Ей тогда шестнадцать было. Мне двадцать. Я бросил учёбу и устроился на завод, чтобы обеспечивать себя и сестру. А Маша по моему настоянию продолжила учиться. Но пытаясь уйти от переживаний, начала писать истории. Через два года она поступила в наш университет на филолога и переселилась в общежитие, чтобы “вырваться из давивших на неё стен”. Тогда мы практически перестали видеться: я работал, чтобы оплатить и жизнь, и её учёбу; она честно получала знания, подрабатывала и пыталась писать свои истории.