Наследница чужой жизни (СИ) - Лисицына Татьяна Юрьевна. Страница 23
- Тебе решать, - пожал плечами Стас. – У тебя в любом случае у тебя есть дом и там тебя ждут. И твой учебник французского лежит на той же самой странице.
- Ну, конечно. Отец. Мой бедный отец. Сколько всего ему пришлось пережить из-за меня. Не знаю, как выпросить у него прощение, - Алла закашлялась.
- Я всё же поставлю чай, - сказал Стас. – Думаю, тебя можно оставить одну.
- Конечно. У меня есть ещё дело. Доделать то задание по французскому языку.
- Это важно, - Стас развёл руками. – Самое важное, что ты должна сделать.
- А что? – Алла поправила волосы и провела помадой по губам. – Я ещё должна закончить МГИМО. Ох, я покажу всем парням, которые там учатся.
Алла на удивление быстро пришла в себя. Стряхнула прошлое, словно оно осталось в разбитых бокалах на полу гостиной.
Алла так и не стала пить чай. Строила безумные планы. Вероятно с телом Алисы, она заразилась её уверенностью. Стас взял эклер и тут вдруг блюдце, чуть задрожав, подъехало к Алле.
Девушка открыла рот. Посмотрела на потолок.
- Это обалдеть! Значит, теперь можно?
Она нерешительно смотрела на блюдце, где осталось два эклера. Протянула руку. Блюдце стояло на месте. Взяла эклер, поднесла ко рту. Откусила кусочек.
- Странно, почему мне раньше не нравились эклеры? – спросила она у Стаса. – Спасибо, Лиса. Надеюсь, ты не против, если я буду тебя так называть?! Я оставлю тебе последний эклер. И обещаю больше не приставать к твоему парню, хоть он и красавчик.
Глава 12
Екатерина Семёновна не могла оторвать глаз от Аллы, когда они вошли. Застыла на месте, держась за стенку.
- Здравствуйте, Екатерина Семёновна! – бодро сказал Стас, чтобы разрядить обстановку. – Мы тортик к чаю принесли. Алла выбирала. Специально заехали в кондитерскую на Арбате.
Увидев торт «Наполеон», Екатерина Семёновна побледнела. Опёрлась на стену. Торт к себе прижала. Потом тихо, словно каждая буква давалась ей с трудом сказала:
- Теперь я знаю, что ты Аллочка. Она всегда любила этот торт.
Алла сбросила шубку на руки Стасу и сделала шаг к старушке.
- Тётя Катрин, а я вас сразу узнала. Только волосы у вас были каштановые.
- Екатерина Семёновна! Тётя Катрин! – воскликнули Стас и Алла одновременно, бросаясь к оседавшей по стене старушке.
Стас подхватил лёгкое тело Екатерины Семёновны, Алла побежала на кухню в поисках валерианой или валидола. Рука сама безошибочно открыла нужный шкафчик и достала лекарство.
Посасывая таблетку валидола, Екатерина Семёновна не отрывала взгляд от Аллы, которая держала её за руку. Стас, пристроившись на стуле, не переставал удивляться, насколько могут сохраниться пристрастия у души. Алла принесла тот же торт «Наполеон». И, судя по реакции старушки, назвала её старым именем. Тётя Катрин звучало забавно, хотя для девочки, любившей французский язык, это не казалось странным. К тому же Екатерину Семёновну при её элегантности, назвать тётя Катя язык не повернётся. Стас вгляделся внимательнее. Сегодня хозяйка оделась особенно тщательно. Тёмно-вишнёвое платье, янтарные серьги и янтарные бусы очень подходили к её облику, а седые волосы были уложены волосок к волоску.
Парочка смотрелась достаточно органично, словно внучка с бабушкой.
Алла сегодня была одета достаточно скромно. Серое трикотажное платье расходилось до колен складками, на шее блестела золотая цепочка с кулоном сердечком. Волосы выпрямлены и аккуратно забраны в причёску из кос, оставляя по бокам два кокетливых локона. Сегодня она ещё больше напоминала Стасу ту Алису, с которой он познакомился первый раз и ещё Мари. Стас вздохнул, ощутив в сердце привычную тоску. Как же нам с тобой, Мари-Алиса? Он вспомнил, как Алла, пока ехала в машине, рассказывала, как Алиса «одевала» её. Та одежда, которая ей не нравилась, падала из рук, пока Алла, наконец, не сняла, принадлежащее самой Алисе платье, задвинутое в угол шкафа.
Алле пришлось покориться, хотя, платье ей совершенно не нравилось. Оно слишком мало подчёркивало её шикарную фигуру, и казалось невероятно скучным. Потом Алла решила расчесать волосы и просто распустить их по плечам. Она совершенно не имела ничего против кудрей, но рука отчего-то сама потянулась к фену и начала укладывать их. Ну а после и вовсе началось удивительное: руки сами уложили волосы в низкий узел, а в шкатулке нашлись элегантные заколки, украсившие причёску. Дальше настал черёд украшений, потом макияжа, и вскоре Алла не узнала себя в зеркале.
«Теперь ты им понравишься», - услышала она у себя в голове и уже не удивляясь, сказала в пустоту «спасибо».
- Ты стала очень красивая, - сказала Екатерина Семёновна, выдёргивая Стаса из его мыслей.
Утверждение звучало так, словно Алла только вернулась из дальнего путешествия. Стас кашлянул.
- Ох, - спохватилась Екатерина Семёновна. – Что же я лежу?! Нужно напоить вас чаем. Вы, наверно, проголодались.
- Тётя Катрин, я всё сделаю, - погладив руку старушки, Алла вышла из гостиной.
Екатерина Семёновна, наконец, взглянула на Стаса.
- Как думаешь, она разберётся на кухне?
- Не сомневаюсь. Валидол она принесла через минуту.
Екатерина Семёновна села и сложила руки на груди.
- Очень странно, она совершенно не похожа внешне – гораздо красивее – но такая же воспитанная и элегантная.
Видели бы вы её пару дней назад, подумал Стас. Дорогого стоило хотя бы первый день их знакомства.
- Ну вот и чай, - в гостиную вплыла Алла, держа в руках серебряный поднос с фарфоровым чайником и чашками. Расставила всё на скатерти. – Сейчас принесу тортик.
Стас смотрел ей вслед. В этой квартире Алла даже двигалась не так порывисто, как обычно.
- Ну надо же! - всплеснула руками Екатерина Семёновна. – Она ведь нашла свой любимый сервиз на самой верхней полке.
Стас бросил взгляд на стол. Белые фигурные чашки с позолотой. На блюдечках позолоченные ложечки.
- Больше не сомневаетесь, что это душа Аллы?
- Нисколько. Только вот думаю, как Владимира подготовить. У него сердце больное.
- Но не говорить уже не получится. Алла сама его найдёт. Вы не представляете, какой у неё характер. Хотя, - Стас усмехнулся, - уж вы то, конечно, представляете.
- Зато в ней столько жизни. Володенька воспрянет. А как вы думаете, она переедет сюда?
- Думаю, да. Ей сейчас достался чужой муж, которого она презирает. Да и к этому дому, она, как на работу ездила каждый день. Только вот, - Стас вздохнул и замолчал, подумав про Алису.
- Что вот? – встрепенулась Екатерина Семёновна, подаваясь вперёд.
- Пока она в той квартире, есть связь с моей Алисой. А если Алла уедет…
- Да уж, история, - старушка вздохнула и улыбнулась, глядя на появившуюся в дверях Аллу с тортом.
- Вы же понимаете: она нужна здесь.
- Если речь обо мне, то я могу остаться хоть сегодня. Правда, Стасик? Хотя, нет, - Алла уселась на стул. – Я не могу оставить Лису. Да? – Стас кивнул. – Но я могу приезжать каждый день, пока мы не найдём возможность, как всё это решить. Не грустите, тётя Катрин. Давайте тортик кушать. Честное слово, простите меня, но я не могла выдержать и съела кусочек на кухне. Совсем малюсенький.
- Она всегда была такая! – сказала Екатерина Семёновна. – Как только в доме появлялся Наполеон, к столу он целым не попадал.
- Тётя Катрин, вы меня смущаете, - рассмеялась Алла, ловко раскладывая торт по блюдцам. – Стасик, а ты знаешь историю этого прекрасного тортика? Например, что во Франции и Италии его называют «Тысяча слоёв или тысяча листов»?
- Нет, помотал головой Стас. – Могу предположить, что назвали его, наверно, в честь Наполеона? – улыбнулся Стас.
- Ты очень догадлив, - Алла скорчила уморительную мордашку.
- И если торт назвали в честь Наполеона, значит, он был приготовлен во Франции.
- И снова двойка, - захлопала в ладоши Алла. - Торт приготовили в России. В честь ста лет победы над Наполеоном. Торт выпекли в форме треугольника, который напоминал шляпу Бонапарта и посыпан крошкой, символизирующей снег, которого испугались теплолюбивые французы.