Ты полюбишь вновь (СИ) - Белова Дарья. Страница 12
— Саша-а, прошу…
— Ответь, Полина, мне нужен ответ.
Саша силой сжал ее ягодицы, а потом приподнял ее и отнес в спальню. Он помнил, где она находилась. Даже не пришлось включать свет, чтобы увидеть маленький коридор, который ведет в ту комнату.
Он положил ее на кровать и быстро скинул с себя верхнюю одежду, оставаясь только в рубашке и брюках.
Только Полину это не устроило. Она пальцами нащупывала маленькие пуговки, чтобы расстегнуть рубашку. Ее пальцы дрожат. Не получается. Злится. Или это говорит в ней возбуждение, та точка, до которой ее довел Саша, одними лишь касаниями.
Не выдержав ее долгих попыток, Саша сам стянул с себя свою рубашку, а после и брюки, оставаясь лишь в одних боксерах, через которые видна его эрекция.
Она лежала в одних лишь трусиках, которые были уже насквозь мокрые. Саша подцепил их пальцами и разорвал, как ненужную, раздражающую его вещь. Резинка больно хлестнула по нежной коже, и Саша губами припал к этому месту и языком зализал выступающую красную дорожку.
Полина выгнулась, когда он своей рукой накрыл ее лобок и сразу двумя пальцами опять проник в нее. В его жестах, в его поцелуях не было любви, не было ласки и нежности. Это была жесткость, которая доводила обоих до точки невозврата. Боль, приносящее удовольствие.
— Он так тебя трахал?
Полина не слышала его, только его грубый и властный голос, который ядом разносился по ее венам.
— Полина?
— Нет…
Он приподнял ее за плечи, помогая сесть на кровать, а сам встал рядом. Его член смотрел на нее, когда Полина открыла глаза. Это не была немая просьба, это был приказ.
— Возьми его в рот!
Польна сглотнула слюну, которой скопилось достаточно и обхватила губами сначала его головку. Она играла языком с ней, вырисовывая круги на чувствительной кожи.
— Глубже, Полина. Я знаю, ты можешь.
Полина взяла глубже, пока маленькие капли слез не начали скапливаться в уголках глаз, а дышать стало трудно. Никогда раньше Полина не чувствовала себя такой падшей и такой возбужденной одновременно. Это запретно и сладко, сосать член мужчины, которого любишь, но который не принадлежит тебе.
— Бл*ть, в глаза смотри.
На какое-то время она опускает глаза, потому что видеть этот порок и жестокость в его глазах не выносимо. Она понимает, что он ее наказывает. Но не собирается с этим бороться. Ей нравится это наказание. А потом поднимает свои небесная глаза, в которых такая же черная воронка, как и в Сашиных, и смотрит прямо на него, чтобы он видел, как ей нравится сейчас то, что она делает. Пусть он видит, что она сама согласилась, что сама поддалась, а не он заставил.
Полина почувствовала, как член стал еще больше увеличиваться в ее рту. Уже ждала, что язык почувствует уже знакомый пряно-соленый вкус его спермы. Только Саша не спешит с ней так закончить. Он откидывает ее на спину и накрывает собой, резко входя одним толчком, до упора. А потом начинает вколачиваться, удерживая ее за бедра, не давая сделать никакого движения.
— Он тебя так трахал? На меня, смотри, в глаза!
— Нет, Саша. Только ты.
— Опять врешь.
Саша перевернул ее на живот и поставил на четвереньки, а потом снова в нее вошел. Он закинул ее руки ей за голову, придерживая одной рукой шею, обездвиживая. Еще один резкий толчок и такой жалобный всхлип.
— Саша-а не надо…
— Сука, ненавижу.
Еще толчок и Полина пытается высвободится из его захвата. Только это невозможно, Саша держит ее крепко. Трахая ее жестко, не жалея, не думая о ее чувствах. Она — кукла, которая посмела пойти против своего хозяина. Она — игрушка, решившая сменить игрока.
— Саша! Больно!
Он развернул ее к себе, впиваясь безумным взглядом в ее лицо. Там слезы и отчаяние. Боль. Страх. Безумие.
— Бл*ть, Полинка…
Маньяк, жалеющий свою жертву. Он осыпал поцелуями ее лицо, слизывал слезы, которые сейчас были такими горькими. Но продолжал иметь ее. Потому что она — его.
Полина почувствовала, как ее мышцы начинают сжиматься, даря долгожданную разрядку, о которой она так мечтала. Это не были звезды в глазах и тепло во всем теле. Это судорога, которая свела все ее мышцы, боль, пронизывающая все тело. Но она сладкая, желанная.
Она чувствует, как его толчки становятся глубже и резче. Полина знала этого мужчину. Финальный толчок и утробный рык. Саша выходит из нее и наклоняется к ней в еще одном немом приказе.
— В рот, Полина.
Она снова подчиняется. Его кукла, некогда потерянная и сломанная, снова в руках своего мастера. Полина открывает рот и обхватывает его член губами, где чувствует вкус своей страсти, а потом и его. Терпкая, соленая и густая сперма ударила в небо и стекает вниз. Потом еще и еще.
— Глотай!
Полина опустила глаза и проглотила, не заметив каплю белесой жидкости в уголке губ.
— В глаза смотри!
Она подняла на него свой еще затуманенный взгляд, полный ненависти и презрения.
Саша большим пальцем стер маленькую каплю и поднес к ее рту. А Полина высунула свой язычок и слизала. Смотря в его черные, бесовские глаза.
Только после этого Саша упал на кровать и закрыл глаза. Мушки, которые летали перед глазами, никак не проходили. Слишком жестко все было, слишком откровенно и порочно. Дикая и такая взрывная близость. Ее ангельский взгляд, который так доверчиво смотрел на него, пока она сосала его член, ее медовые стоны, пока он трахал ее, как ему хотелось.
Полина не в силах была просто сидеть рядом. Но и встать не могла. Она так же легла рядом с Сашей и уткнулась ему во влажную от пота грудь. Полина и ненавидела его за то, что он делал, и любила. По-другому не могла. Это не поддается никакому объяснению. Любовь вообще не подается объяснению.
Полина чувствовала, как Саша тяжело дышит, пытается выровнять свое дыхание, видит, как его немного потряхивает.
— Ты так мне честно и не ответила…. — тихо сказал Саша.
— Я с ним не спала, Саша.
— Хм… Хочешь сказать, что после того, как вы сосались на вечере у всех на глазах, а потом вместе уехали, он просто отвез тебя домой?
— Нет…
— Сука… Ненавижу.
— Да, Саша, я сука. Я поступила с тобой, как самая настоящая сука. Но с ним я не спала. Не смогла…
— Ноги раздвинуть не смогла?
— Не смогла вынести его касаний. Ничьих касаний не могу… кроме твоих.
Саша приподнялся на локтях. Взъерошенные волосы спадали на лоб, глаза все еще блестели и были черными. А губы сжались в тонкую линию, гневно.
— Я была в Париже, Саш.
— Как ты и мечтала…
— Того кафе, про которое я тебе рассказывала, его нет. Там книжный магазин.
На его лице непроницаемая маска. Если какую-то минуту назад Полина могла прочесть хоть что-то, сейчас Саша закрылся. Нет никакой эмоции на его лице. Он просто смотрит на нее, даже не ждет никаких вопросов от нее.
Саша встал с кровати и начал одеваться. Спешно, будто куда-то опаздывал. Вот уже брюки на нем, сейчас он застегнет пряжку ремня, а потом ловко справится с пуговицами на рубашке.
Телефонный звонок, который доносится из коридора, очевидно из его куртки, возвращает Полину на землю. Она не была на небе, но все же больно ударилась о ее твердость.
— Это она звонит?
Саша вышел в коридор, оставляя Полину лежать в том же положении. Раздетую, с растрепанными волосами и следами его рук на бедрах.
Обернувшись в лежащее рядом одеяло, она вышла к нему в коридор. Он уже обувался и одевал куртку. Получается, Саша мог уйти даже не попрощавшись? Он спешил теперь к другой.
— Ты вот так просто к ней придешь? После того как жестко меня трахал?
— … да.
— Уходи! Больше не хочу тебя видеть. Никогда.
— Захочешь, Полина. Сама же сказала, что выносишь только мои касания.
Он подошел к Полине, указательным пальцем поднял ее голову за подбородок, чтобы смотрела в его все еще темные, хищные глаза. Провел костяшками ладони по щеке, где были видны следы слез, смешанные с тушью и подводкой, а потом провел по контуру ее губ. Он показывал ей, что она принадлежала только ему. Собственность.