Князь Демидов 3 (СИ) - Бергер Евгений. Страница 17

Большую часть из этого мы с Пусей уже успели начать, так что не проблема. Все азы я помню. Но одно мне не давало покоя… если сейчас у нас идёт подготовка к вступительному экзамену — неужели будущему студенту так необходима «История мира» и «История духов»? Логичнее было бы оставить это на потом, разве нет?

Но, кто я такой, чтобы лезть в систему местного образования. Наверняка тут всё не просто так.

А ещё, если посчитать, то завтра мы освободимся в четырнадцать двадцать. Почти половина третьего. Значит — большая часть дня свободна! Нужно воспользоваться этим временем с умом и съездить с Саньком за собственным автомобилем. А-то Толик упоминал, что в Москве для меня сняли отдельную машину и аренда была не самой дешёвой. Вообще рынок услуг в столице, как я понял, по цене, куда выше, чем во всех остальных городах. Логично, но немного несправедливо.

Кстати, пока шёл, успел заметить появившиеся повсюду таблички, что трогать духов-сотрудников на территории Университета строго запрещено. Небольшая толпа девчонок-первокурсниц с досадой стояла около одного из таких предупреждений на башне Совета. Эх, как же я вас понимаю! Ведь так и не успел потискать Злову…

Видимо, жалоб было слишком много. Да и наверняка у многих ситуация сложилась не так удачно, как у Имана.

Надо бы выяснить у Зловы, почему они так бояться превращаться в людей, чтобы давать отпор.

— Брат… — во дворе ко мне подошёл Толик, который выглядел… несколько напряжённым.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.

— У инженеров там полная жесть! Я и не думал, что нас будут так грузить практически с первого дня… — тяжко вздохнул он: — Меня ещё и на дополнительные занятия по сбору оружия вписали. Вот отец обрадуется… Но благо, что сперва будет упор на черчение. Обожаю делать проекты!

— А у меня всегда были проблемы с чертежами… — вдруг произнесла возникшая из неоткуда Люси. Телепортировалась что ли?

— О, это нормально! У большинства людей проблемы с черчением. — отмахнулся Толик: — Но в этом и прелесть, что я хоть чем-то отличаюсь от других.

— Ой, опять прибедняешься. — усмехнулся я: — А вот у нас очень неплохой куратор оказался. Увлеченный своим делом!

— Строгий… — вздохнула Люси: — Мне кажется, что он будет грузить нас по полной программе…

— Абитуриенты! — громогласно произнесла Пуся, стоя возле входа в столовую: — Прежде, чем идти на завтрак — подойдите пожалуйста ко мне за получением проходного удостоверения! Беречь, как зеницу ока! Без удостоверения духи-инспекторы имеют право не впустить вас на территорию Университета!

Все подходящие на запах еды ученики выстроились в ровную очередь. Пуся дружелюбно улыбалась и выдавала каждому ламинированную картонку со штампом и подписью. И вроде всё шло хорошо, пока…

— Слышь! Белобрысая! А чего без почести? Я всё же… сын Барона, как-никак. — нахально заявил один из абитуриентов, что стоял в паре человек от меня.

— Прости, что ты сказал? — продолжая улыбаться, переспросила Пуся.

— Что слышала! Меня зовут — Илларион Павлович! Так что сперва обратись ко мне по полному имени, а потом уже я решу, брать что-то из рук простолюдинки или нет. — злобно усмехнулся он.

Мой кулак автоматом сжался. Я хотел подойти и морально уничтожить Иллариона Слизняковича за такие слова в адрес Пуси, но…

— Ты знаешь, кто такие Ведьмы Его Императорского Величества, мальчик? — лицо Пелагеи резко изменилось и стало до жути холодным. Нет, меня, конечно, предупреждали, что она суровая… но сейчас это было настоящим откровением.

— Хех… Жалкие простолюдины, которым разрешили пользоваться магией с барского плеча? Ой, не сме… — увы, договорить он не успел, поскольку Пуся вытащила свёрнутый веер и наотмашь врезала ему по локтю. Сейчас Ведьма больше напоминала настоящую дьяволицу. Казалось, словно из её тела вырываются сгустки самой темной ауры… А, этот жуткий взгляд мог прожечь насквозь любого, даже самого стойкого героя!

Земля вокруг идиота начала пузыриться, как будто вскипела и по ногам поползли корни деревьев.

— Как ты меня назвал? Ну-ка повтори, молокосос. — голос Пуси был настолько колким и пугающим, что парня затрясло от страха.

— Вы не посмеете! — испугано пискнул он, постепенно уходя под землю.

— Неужели? Посмею и ещё как!

— Это блеф! Помогите!!! КТО-НИБУДЬ!!! — заверещал он.

— Оглянись вокруг… Что-то я не вижу, чтобы кто-нибудь спешил к тебе на помощь. — глаза Ведьмы вспыхнули ярко-красными огоньками: — Так, что ты хотел мне сказать?

— Извините… Я не хотел вас обижать! — замямлил парнишка и земля тут же перестала кипеть.

— Уже лучше. А теперь скажи — Прошу простить меня, Госпожа Пелагея, ибо я вёл себя, как последний отброс. Давай!

— П… П… Прошу простить меня, Госпожа Пелагея! Ибо я… Я вёл себя… Как последний отброс… — выдохнул он.

— Ещё хоть раз нагрубишь преподавателю, дорогой… отправишься домой. И возможно в нескольких мешках. — прорычала Пуся и всучила ему пропуск. Корни отпустили ноги Иллариона Слизняковича, и он, весь побледневший от ужаса, потопал в сторону столовой.

Когда очередь дошла до меня, я тихонько спросил:

— Круто ты его! Сперва хотел вмешаться, но ты и без меня хорошо справилась. Только вот… тебя не уволят за такое отношение к ученикам?

— Нет, не уволят. Скажу больше — его родители общались со мной по телефону пару дней назад. Попросили быть строже. Да и без показательной казни количество подобных инцидентов в первую неделю может колоссально вырасти. В общем, очень хорошо, что наш Илларион решил показать свой необузданный нрав именно сейчас. — прошептала Пуся и подмигнула мне.

— Пожалуй, не буду лишний раз злить тебя. — с улыбкой ответил я, и взяв удостоверение, направился в столовую. Кстати, а Толик почему-то был совсем не удивлён.

Когда мы заняли крайний столик, пацан тихонько произнёс:

— И, что у этого Иллариона в голове… Дерзить преподавателям — это же самое последнее дело!

— Но тем не менее, меня очень поразило то, что преподавателям дозволены такие наказания.

— Поверь, это ещё цветочки! В некоторых европейских пансионатах для богачей до сих пор официально разрешены физические наказания… Типа порки розгами или подвешивания. А ещё говорят, что они там цивилизованные. Ага… Как же! Чем дороже учреждение, тем строже нравы! Даже представить страшно… Но, а вообще — это даже хорошо. Дети в пансионатах очень быстро теряют голову. И если ты показываешь себя с такой стороны, как этот Илларион, да ещё и на людях… естественно, заслуживаешь наказания. Чтобы остальным не повадно было! Нам же не зря постоянно говорят о том, что обучение в Университете очень сильно похоже на службу в армии. Дисциплина — наше всё! Без неё аристократы получатся расхлябанными. Сам подумай. Это же будущее Империи!

— Я-то всё это прекрасно понимаю. Просто переживаю за Пусю… Как бы у неё потом проблем не возникло.

— А чего с ней станется? Сам Михаил Алексеевич обожает всю семейку Фёдоровых. Злится, конечно, иногда на них… Но это, скорее так — для виду. Чтобы не расслаблялись. Михаил Алексеевич вообще человек военной закалки! Не всегда понимаешь, когда он ругает, а когда хвалит. В молодости даже принимал участие в сражении на Висле. Поэтому и общение со всеми окружающими у него... Жесткое! Как в армии.

— Если учитывать размеры Империи, то боюсь — у него просто нет иного выбора. Что-то где-то отпустишь и всё тут же хлопнется. Я не раз видел такое…

— Согласен. А за Пусю — можешь не переживать. Алиса рассказывала, что в прошлом году Мисс Злая Ведьма выпорола наглого мальчишку ремнём. И ничего… Ходит ещё! И даже преподаёт. Да и отец что-то ни разу не упоминал, чтобы к кому-то из преподавателей на полном серьёзе приходила комиссия из Министерства образования. Вопросы возникают только, когда у студентов слабая успеваемость. Вот тогда у них начинается вой. А то, что ученик дерзит невпопад и за это получает воспитательного леща — идёт лишь на пользу. — отмахнулся Толик и раскрыл меню.