Под Прицелом (СИ) - Ладан Любовь. Страница 11

Алиса тяжело задышала.

— Какой был план, детка? Удиви меня!

— Сбежать от тебя! И как можно дальше!

— Ты все-таки, глупая, Алиса! Тебе не сбежать от меня! Побег в торговом центре тебя ничему не научил? Ок, давай я подробно объясню тебе, чья ты жена! Я сын криминального авторитета Стамбула. И хоть отца давно нет в живых, я знаю всех, кто контролирует улицы! Мой друг — комиссар полиции, и значит, у меня всегда есть информация из официальных баз данных. Я владелец и генеральный директор крупнейшей строительной компании, потому знаю владельцев бизнес — империй в этой стране. А значит, я смогу связаться с системами безопасности аэропортов, автовокзалов, морского порта, да чего угодно! Потому у тебя нет шансов, даже если ты хорошо подготовишься к побегу! Но ты сбежала от меня на шпильках, в вечернем платье, без денег, документов и телефона! Я думал, ты поняла, что бежать некуда! Ты ж на том клочке бумажки все варианты перечислила, куда можешь пойти, и все перечеркнула, — При этих словах Алиса удивленно округлила глаза, — Да! Я знаю, что ты там писала! Так что ты забыла в Чукуре?

— Я думала отсидеться пару дней, а потом найти врачебную миссию — они помогают бедным здесь. Они б помогли мне, — тихо прошептала она.

— Как? — раздраженно спросил Ямач.

— Помогли бы мне покинуть страну!

— Детка, как это возможно без документов? Они б смогли сделать тебе поддельные?

— Нет! Я б восстановила документы и развелась с тобой! — Алиса нехотя словно выплевывала ему слова. Она не хотела признаваться в своих намерениях, но Ямач загнал ее в угол.

— Как только ты бы стала восстанавливать документы, я б об этом узнал. Ни один адвокат тебя со мной не разведет! Как только они услышат мою фамилию, они откажут тебе и сообщат мне о том, что ты к ним обратилась! Алиса, я же говорил тебе в машине, смирись! Смирись, потому что в попытках удрать от меня, ты погибнешь! И это я тебе не угрожаю, ты сама все сделаешь! Вот как сейчас! Посмотри на себя!

Алиса опустила глаза в пол. Ямач опять схватил ее за подбородок, и поднял ее лицо, чтоб она смотрела ему в глаза:

— Ты ошибочно воспринимаешь мои принципы — не насиловать и не бить женщин — как слабость! Ты забываешь, что у меня есть отморозки, которые могут сделать это по моему приказу! Трахать тебя я никому не позволю, но вот второе — наказать тебя поркой ремнем это вариант. В этот раз тебе итак досталось, потому я тебе ничего не сделаю. Но, клянусь, если ты еще раз выкинешь что-то подобное, я тебя отправлю к такому воспитателю. Ты поняла меня? — Спросил Ямач, поднимаясь во весь рост и засовывая руки в карманы, — Не слышу ответа! Ты поняла?

Алиса сидела у его ног, запрокинув голову вверх, и смотрела ему в глаза. Она молчала. Она только сейчас поняла насколько беспросветно ее положение. Пока Ямач говорил, надежда освободиться от него таяла. И при его последних словах она умерла окончательно.

— Алиса, если ты сейчас мне не ответишь, то ты уже сегодня познакомишься с воспитателем. Жена должна быть покорной! И я добьюсь этого любыми методами! В последний раз спрашиваю, ты поняла?

— Да! Я все поняла, — обреченно сказала Алиса и опустила голову.

— Что ты поняла?

— Я поняла, что бежать некуда. Я буду послушной, — последняя фраза далась Алисе нелегко. Она признала поражение и сдалась на милость победителя.

Ямач стоял и смотрел на нее сверху. И именно с этого ракурса она казалась еще более хрупкой и беззащитной. Он понимал, что только что он окончательно сломал ее. Радости от достижения цели не было. Скорее злость, что по-другому не смог заставить ее подчиниться. По-другому — без вот этой погони, без угрозы физического наказания. Сейчас ему хотелось пожалеть ее, погладить по голове, приложить лед к щеке, которую ударил этот ублюдок, которому Ямач уже успел руку сломать. Но этого сделать было нельзя, потому что надо было быть с ней жестким, чтоб она усвоила урок.

— Вставай, иди к машине, — приказным тоном сказал Ямач.

— Я не могу, — вполголоса ответила она.

— Это еще почему?

— Я сломала каблук, и пришлось снять туфли, когда я убегала. А потом я наступила на стекло. Стекло — это мое проклятье, я его везде нахожу.

Она вытянула ноги, которые до сих пор были спрятаны под его джинсовой курткой, и Ямач увидел, что ее ступни все в крови. Он опять тяжело вздохнул.

— Я ж говорю, это не я тебя убью, ты себя сама угробишь!

Он наклонился и поднял ее на руки. Алиса обняла его за шею и прижалась. Теперь он почувствовал, как ее бьет мелкой дрожью озноб.

— А трясет чего? Я ж сказал, ничего не сделаю тебе.

— Я замерзла.

— Какого черта, Алиса! Чего ты рванула от меня сломя голову? Да! Наорал в машине! Но ты же вывела меня из себя! Потом в ресторане сделал больно! Но ты ж стояла и думала там о другом мужике, еще и огрызалась, когда я тебя уличил в этом! Как я, по-твоему, должен на это реагировать?! — Ямач нес ее на выход и в сердцах высказывал ей.

— Я испугалась, что ты изнасилуешь, изобьешь меня. И решила не ждать, когда ты к этому приступишь.

Ямач остановился у машины и внимательно на нее посмотрел.

— Алиса, я уже сказал тебе, что силой не возьму. Я всегда держу слово. На счет остального — я могу сотворить разную дичь, но только если ты меня доведешь! Когда я спокоен, то тебе ничего не угрожает. Поэтому не зли волка! А если разозлила, то не убегай, потому что догонит и нападет!

— А что делать, если разозлила?

— Молить его, чтоб не тронул. У волка тоже есть сердце, он может пожалеть. Тебе ли это не знать?! — Ямач опустил ее на пассажирское сидение машины и пристегнул.

Глава 9. Жена.

Когда Ямач заехал на парковку дома, Алиса спала. Он решил ее не будить и отнес на руках в квартиру. Ямач положил Алису на свою кровать и стал осматривать ее израненные ноги. Решил, что надо промыть ступни водой, потому что Алиса ходила босиком. Кроме того, она продрогла, чего доброго заболеет. Ямач набрал для нее ванну, потом планировал аккуратно раздеть ее и помыть сонную. Он навис над ней, лежащей на кровати, и стал спускать бретельки платья. Когда платье сложилось в районе ее талии шелковым поясом, она вздрогнула и открыла глаза. Алиса вся сжалась и попятилась от Ямача, глаза наполнились слезами, и, закрывая грудь руками, она прошептала:

— Ты же обещал, ты обещал. Пожалуйста, не надо, — взгляд был полон ужаса.

В этот момент Ямач впервые поймал себя на мысли, что у нее ненормальная реакция на саму гипотетическую возможность секса. Чутье подсказывало, что за этим поведением что-то кроется.

— Я набрал ванну, хотел тебя раздеть и положить в нее.

— Я сама.

— Хорошо, сможешь дойти?

Алиса, придерживая верх платья, чтоб закрыть обнаженную грудь, сползла с кровати и безуспешно попыталась встать. Ямач подхватил ее и занес в ванную комнату. Оставляя ее одну, Ямач положил ей полотенце и халат:

— Когда помоешься, позови. Я пока найду аптечку, надо обработать раны на ногах и щеку, а то на завтра будет огромный синяк на пол лица. Я не хочу, чтоб люди оборачивались, думая, что это я тебя так разукрасил.

Ямач вышел и прикрыл за собой дверь, затем переоделся, нашел мазь, помогающую при гематомах, и антисептик. И уже когда стал наливать вторую чашку чая, стал беспокоиться о том, что Алиса до сих пор его не зовет. По его расчетам вода в ванной уже остыла. Постучавшись в дверь и, не дождавшись ответа, он вошел в ванную комнату. Алиса лежала с закрытыми глазами в ванной в воде, голова была запрокинута на бортик ванной. Ямач приблизился к ней. Он не мог отказать себе в удовольствии рассмотреть ее всю без одежды. О, да! Именно такой он себе ее и представлял — грудь, бедра были пропорциональными для ее хрупкой женственной фигуры, изящные плечи и шея, плоский живот, атласная белая кожа. Ямач скользил по ней взглядом, представляя, как он касается и целует все, что открывалось его взору — ямочки, родинки, закидывает ее длинные ноги себе на плечи и обхватывает ее талию в тиски, накрывает ладонью грудь. Ямач дотронулся до ее лица и провел большим пальцем по ее губам, и она непроизвольно приоткрыла рот. Ямача просто ударило током. Он понял, что надо срочно прекращать эту пытку, а то сдержать себя будет нереально. Ямач слил остывшую воду, обтер спящую Алису полотенцем, завернул в халат и отнес на постель. Затем он обработал ранки на ногах и отекшую скулу, и накрыл покрывалом, чтоб она согрелась. Он направился спать на полу в гостиной, потому что опасался, что если она будет на расстоянии вытянутой руки, то он не удержится от того, чтоб подмять ее по себя и сделать все то, от чего у Алисы глаза наполняются ужасом. «Я когда пистолет на нее направлял, то не было этой паники в глазах. Страх перед тем, что я возьму ее, больше чем перед тем, что я ее убью?».