Пираты в Сомали. Повстанец (СИ) - Птица Алексей. Страница 26

— Мы согласны, но откуда и куда идёт ваш караван?

— Гм, мы идём из города Айнабо в город Харгейсу.

Я прикинул в голове карту Африканского Рога. Харгейса находилась довольно далеко от побережья. Значит, придётся ещё добираться от неё до ближайшего крупного порта.

— Понятно. Мхара, давай эти бумажки.

Тот тут же передал мне смятые денежные купюры. Он и сосчитать-то их не мог, потому что ни писать, ни читать не умел. На это же надеялся и Мухамед. Африканец, стоявший рядом с ним, молчал и с любопытством наблюдал за разворачивающимся действом.

Взяв смятые, в основном одно и пяти шиллинговые купюры, я бережно их разглаживал, попутно пересчитывая. В моих руках мелькали изображения каравана, буйволов, банановых плантаций и арабская вязь. Купюры шуршали в ладонях: мне нужно было набрать сто шиллингов, но по закону подлости денег оказалось меньше, чем надо. Всего восемьдесят пять шиллингов, не хватало пятнадцати.

— Не хватает.

— Ищите.

— Мхара, у тебя больше ничего нет? Нам надо заплатить. Патроны нам ещё пригодятся. И добираться нужно будет до моря. С этим караваном мы не попадём туда.

Мхара заколебался и потом нехотя вынул ещё несколько бумажек. Не знаю, как он определил, что эти купюры более высокого достоинства, чем те, которые он мне передал, но в руку мне легли три бумажки по двадцать шиллингов. Похоже, номинал Мхара определял по размеру банкнот или по лучшей сохранности: последние три купюры выглядели явно новее. Я тут же расплатился с Мухамедом и вернул оставшиеся обратно Мхаре, тот с радостью их спрятал.

— Мы расплатились.

Мухамед усмехнулся.

— Вижу, — и, сграбастав все бумажки одним движением заскорузлой руки, он пристально глянул на мои мозоли. — Странно, у тебя мозоли, как у солдата, а не как у скотовода…

— Был скотоводом, пришлось стать воином. На караван часто нападали, наш клан тоже воевал и не раз.

— Ладно. Лакша, забери их, определи место в караване и расскажи, когда и где они будут есть. Как только мы придём в город, я не хочу вас видеть, и не попадайтесь хозяину на глаза, а то он может и передумать.

— Передумает, тогда вам здесь всем писец настанет, — вполголоса и на русском сказал я, улыбаясь в лицо арабу. Вслух же озвучил: — Мы всё сделаем, как ты и сказал, начальник.

Мухамед нахмурился, не понимая мою речь, и кивнул, дав понять, что мы можем идти.

Кушит по имени Лакша дёрнул головой, показывая направление, и мы пошли за ним. Мхара откровенно повеселел, у меня тоже немного отлегло от души. Но радоваться пока рано. Неизвестно, что нас ждёт дальше, и можно ли с оружием появляться на городских улицах. Ну, там видно будет.

Нам определили место в самом конце каравана, где и верблюды погаже и ишаки похлипше, да и народ собрался из тех, кто сильно победнее. Сложив мешки с автоматами на телегу, мы пошли рядом с ней. На нас мало обращали внимание: подумаешь, какие-то неизвестно откуда появившиеся два сумрачных и хорошо вооружённых негра. Ну, и что? Идут себе и идут… И мы шли, наматывая очередные километры длинного пути.

Вскоре караван повернул на север, почти перпендикулярно к тому пути, с которого мы сошли. Ну, а что поделать? Вечером, поужинав вместе со всеми, мы улеглись спать. Пришлось выпрашивать себе кошму, чтобы не спать на голой земле. Кошму нам дали, но по ней ползали крупные и злые африканские клопы.

Вот же, блин, радость радостная. Пришлось применить свои умения: несколько правильно заваренных травок в кружке, и вся эта нечисть разбежалась по нашим соседям, дав возможность нормально отдохнуть и выспаться. Всё же прежние знания всевозможных рецептов по-прежнему служили как надо.

Оба автомата Калашникова по-прежнему лежали в мешках, так, на всякий случай. А автоматы времён Великой Отечественной всегда находились под рукой. Опасность нападения на нас со стороны охраны существовала, и численный перевес был явно не на нашей стороне, зато мы хорошо вооружены. Так что особого смысла нападать на нас не было: мы заплатили, так что денег у нас почти не осталось, а вот люлей от обиды навешать сможем. Однако вопреки всем моим опасениям, ночь для нас прошла спокойно. Для охраны каравана тоже.

Встав утром вместе со всеми и собравшись, выступили снова в путь, двигаясь за неспешно шедшими верблюдами. Нас ни о чём не спрашивали и не пытались что-то у нас отнять. Никто с нами не заговаривал, лишь изредка спрашивали о чём-то незначительном, да звали есть.

Так прошли второй и третий день, а на четвёртый случилось небольшое происшествие: начальник охраны по неосторожности наступил на ядовитую змею, которую не заметил на земле. Произошло это поздним вечером, что неудивительно. В караване сразу же поднялся шум, гвалт, крики и общая суета. Всё, как обычно. Змей здесь действительно довольно много, но не повезло начальнику охраны. Что поделать — это Африка, братан!

Караванщики пока не разобрались и схватились за оружие, у кого оно было, не понимая, что происходит. А мы вместе с ними. Находясь в самом конце каравана, вообще трудно понять, что случилось в его начале. Но и до нас дошла скорбная весть.

Прибежавший Лакша, мимоходом бросил:

— Мухамеда укусила змея! Врачевать никто не умеет?

Спросил он это просто на всякий случай, не надеясь на помощь, да и обращался даже не к нам, а скорее к старому погонщику.

— Нет, я укусы не лечу, — с заранее скорбным видом ответил тот.

Мельком взглянув на старого негра, я обратил свой взгляд на Лакшу, который уже готовился бежать обратно.

— Я умею лечить укусы змей.

Лакша, взметнув белые одежды в нетерпеливом жесте, недоверчиво посмотрел на меня.

— Ты?

— Да. Я умею определять змею, которая укусила, и знаю, как справиться с последствиями укуса и нейтрализовать яд. Я люблю змей и помогаю страждущим.

— Не верю я тебе, дир, но Мухамеду плохо и стоит попробовать.

— Так попытка — не пытка! — согласился я с ним. Лакша только хмыкнул.

— Ну, идём.

Минут через пять мы стояли над стонущим Мухамедом. Змея укусила его за лодыжку, что уже само по себе обнадёживает: времени для оказания помощи немного больше. Я посмотрел на начальника охраны: он лежал на кошме в своей палатке, и по его очень смуглому, с крупными порами лицу градом катился пот. Вокруг толпились и оказывали помощь несколько человек, но, судя по всему, только создавали суету и видимость своего участия, чем действительно помогали.

— Что это была за змея? — громко спросил я.

Мне никто не ответил, проигнорировав вопрос. Я повторил. Опять молчок. Перепуганный пострадавший молчал, мало что понимая от страха за свою жизнь, остальным же не было до меня дела.

— Змею поймали?

— Нет, — наконец ответил мне Лакша. — Она скрежетнула, прежде чем укусить, и сразу же уползла. Это случилось совсем недалеко от палатки, как я понял. Вон там примерно, — указал Лакша место, ткнув в стену палатки.

— Пойдём, посмотрим, — предложил я ему.

— Не боишься?

— Кого, змей? Нет. Она уже укусила один раз, второй раз если и укусит, то уже неопасно будет. Главное её найти и поймать.

— Тогда покажу, пошли.

Мы вышли из шатра и направились в темноту, обойдя палатку справа. Отошли недалеко, казус случился примерно здесь. Опустившись на корточки, я стал искать виновницу происшествия. Скорее всего, Мухамеда цапнула пилообразная гадюка, судя по тому, что она издавала шуршание.

Змея могла давно уползти, но я был уверен, что она затаилась. Вокруг сразу поднялась кутерьма. Эти крики и суета спугнули гадюку, вот она и осталась где-то неподалёку. Осторожно, шажок за шажком, я искал её, всматриваясь в темноту до боли в глазах. Свет мне был не нужен, так привычнее.

Искать пришлось долго и совсем в другой стороне. Испорченный телефон, что поделать. Лакша постоял возле меня какое-то время, потом решил, что я очередной чудик, и ушёл. Я искал ещё минут десять, когда услышал еле слышное дребезжание чешуек и резко махнул рукой.

Тугой комок мышц, покрытый чёрно-серой со светлыми пятнами кожей, тут же взбодрился и активно зашуршал кольцами своего тела. Чешуйки кожи издавали шипящий звук, предупреждая о намерении змеи напасть.