Сама дура виновата (СИ) - Хаан Ашира. Страница 43

Его десять миллионов подписчиков были абсолютно заслуженным успехом. Мне казалось, что их даже маловато — в одной России тиктоком пользовалось сорок миллионов человек. Вот где они ходили? На кого смотрели? Почему не видели такой бриллиант?

Нет, я не была в него влюблена и даже почти не скучала по захватывающим дух поцелуям, бешеному восхищению моей задницей и крышесносному сексу. Это было просто объективное мнение. Я же могу быть объективной? Я изучила всех топовых блогеров — он просто был лучшим.

Правда последние несколько дней я так уставала, что у меня не было времени разглядывать его новый контент. Тем более, в последнее время он часто повторялся и даже загружал старые ролики.

А если совсем честно, то с момента съемок с Арчи я ни разу не заходила к Егору.

И осознала это только сейчас, глядя на сообщение в личке:

«Я послезавтра в Питере. Давай встретимся?»

В Питере? Послезавтра? Зачем?

На мгновение я почувствовала тепло в сердце.

И еще далекий отголосок того жара, что окутывал мое тело, когда Егор накладывал на него свои наглые лапищи.

Но я совершила огромную ошибку.

Или наоборот.

Если подумать — то наоборот. Избежала огромной ошибки.

Когда нажала на имя Егора и попала к нему на аккаунт, где последним висело видео, слепленное из пары десятков других — тех, что он снимал в Питере.

Калейдоскоп из мелькающих отпечатков губ на его теле, прогулок вдоль каналов, интерьеров Эрмитажа, разворошенных простыней гостиничного номера и напоследок — поцелуя с Агатой.

Все это, разумеется, под песню «В Питере пить» и с трогательной надписью: «Чертовски тянет в город на Неве… Интересно, это к чему?»

— К тому, что московские шлюхи не дают? — пробормотала я мрачно, набирая ответ: «Заказ индивидуальных экскурсий закрыт. Все места заняты».

Глава сорок пятая, в которой смех обращается в обиду, обида в решимость, а решимость — в слезы

Второй совместный ролик Арчи решил запустить на моем аккаунте, а его просто тегнуть. Я долго сопротивлялась и спорила — хоть к тому моменту у меня стало уже тридцать тысяч подписчиков, до его двух миллионов было далековато.

— Алгоритмы подхватят, — заверял он.

Я не верила, мне казалось, что надежнее воспользоваться уже набранной аудиторией.

Но Арчи не был настроен на дискуссии, и мы сделали так, как он решил.

И он оказался прав. Второй ролик залетел еще хлеще первого. Практически с самого начала снова рванули ввысь цифры лайков, и снова я жила, не отрываясь от экрана — пила то, что подставляла под руку Элка, ела то, что удавалось нашарить в холодильнике, а на улицу и вовсе не выходила — незачем.

Ну и, разумеется, щедрым потоком не слишком приятно пахнущей субстанции на меня лились комментарии добрых людей.

— «Моргни, если она держит тебя в заложниках», — зачитала я Элке, пропустив десяток обычных «свинья», «корова», «жируха» и «чуть не сблевал».

— И как, моргает? — поинтересовалась она, облизывая пальцы — на ужин была ее фирменная курица на соли, единственное, что она умела готовить помимо пельменей. — Ты сколько раз видос пересмотрела? Может, на двадцатый моргнет.

На видео Арчи сидел на низком пуфике, медленно расстегивая рубашку, я подходила к нему, он клал руки на мои бедра и поднимал взгляд все выше и выше.

Ничего особенного, но почему-то людей бесило страшно.

— «Мужичок думает — неужто ЭТО ВСЕ МОЕ!» — зачитала я очередной комментарий.

— Мужичок! — прыснула Элка.

— Потому что он на моем фоне теряется, — проворчала я. — Еще и ракурс такой.

— Да брось, ты тут роскошная женщина, как обычно. Парень — это ведь мужик пишет? — просто завидует твоему Арчи.

— Пишет мужик, — кивнула я.

И задумалась.

А вдруг и правда завидует?

Но следующий комментарий вернул мою временно воспарившую веру в людей обратно под плинтус, где ей и место.

— «Она на него сверху ложится и спрашивает — чего притих-то, милый?)))))))))))» И миллион смайликов, заметь.

— Что напишешь? — поинтересовалась Элка деловито. — В прошлый раз я твои ответы читала и ржала на всю квартиру.

— На это — ничего, — фыркнула я. — А вот посмотри, какая красота: «Уважаемый Арчи! Раньше я вас сыну показывала как пример целеустремленного человека и советовала заниматься спортом, чтобы стать похожим на вас. Но с тех пор, как вы снимаетесь с такой женщиной, я запрещаю вас смотреть!»

— Жи-и-и-и-ир! — протянула Элка восхищенно и вытерла руки о полотенце. — Прям с экрана течет!

— Напишу ей: «Боитесь, я ему понравлюсь, и потом от таких, как я, за уши не оттащишь?» — хихикнула я.

— Давай, давай! Я на тебя даже подпишусь ради твоих ответов!

— В смысле — подпишешься?! — изумленно обернулась я к Элке. — Ты что — до сих пор этого не сделала?

— У-у-у-у-упс… — она быстро опустила глаза в тарелку и сделала вид, что очень увлеклась выковыриванием мяса из куриного крылышка.

— Вот и надейся на друзей!

Элка развела руками — в одной была куриная кость, а другую она облизала.

Вот, мол, такие мы друзья. Бери этих, других не будет.

Остаток вечера я отвечала на комменты, совместно с Элкой рожая остроумные подколки. К ночи на кухню выполз Базиль, отсыпавшийся после смены, и его тоже вовлекли:

— Вась, Вась, что бы ты ответил на: «Беги, мужик, а то однажды она спутает тебя с колбасой и заглотит с концами!»

— Я каждую ночь путаю его с колбасой и заглатываю, в этом секрет нашего семейного счастья, — буркнул Базиль.

— Фу, Базиль! — возмутилась я, пиная сползающую от смеха под стол Элку. — Это же неприлично! Так и отвечу, пожалуй.

Арчи позвонил на следующий день и с первых же слов взял быка за рога:

— Значит так, ты мне подходишь, мы нащупали нужный тон, теперь надо сесть на эту тему плотнее. Следующая съемка в выходные, будем делать полноценную лавстори.

— Со мной? — удивилась я. — Ты комментарии видел? Какая лавстори, если они пишут, что мужика жалко?

— Не видел, но если надо — посмотрю, — равнодушно отозвался Арчи. — Неважно, что они пишут, важно, что они смотрят. Надавим еще на тему современной Золушки.

— Золушки? — я непонимающе нахмурилась.

— Ну, стандартная Золушка — это он богатый, она бедная. А у нас будет современная. Он стройный красавец, она…

— …жирное чудовище, — закончила я мрачно. — В наше время быть толстой хуже, чем бедной.

— Да, да, что-то вроде того, — Арчи даже не задумался, что он только что сказал. — Так что давай, до выходных посмотри инсту, тикток и вконтакт: какие тренды есть сейчас для парочек, какая музыка в топах, поищи интересные идеи. Тоже включайся, чтоб не только я работал.

Не только он…

Я отключила телефон, ничего не ответив. Да он бы вряд ли понял мои претензии.

Хотя какие у меня могли быть претензии после того, как наш коллаб утроил мою аудиторию? Арчи знает, что делает.

Современная Золушка.

Толстое чудовище рядом с импозантным красавцем.

Я закусила губу и открыла инстаграм.

Все, неважно. Работаем.

Не время для эмоций.

Хотя, честно говоря, романтические истории, которые мне приходилось смотреть, довольно быстро довели меня до слез. Нет, меня не умиляли брутальные самцы, которые увозили стройных газелей с полуметровыми ногтями под песни типа: «Хотела на Канары, а везу тебя за МКАД» или «Потеряли пацана, она его забрала, она его не вернет».

И огромные букеты роз не впечатляли, хотя где-то глубоко внутри звенела расстроенная струна, напоминая о пустых вазах в моей комнате.

Все это были наигранные понты, работа на камеру, в которой не чувствовалось ничего искреннего. Публике хватало и такого, мне ли не знать — вон, аккаунт уже к сорока тысячам подбирается.

А вот мне нет, не хватало. Духовно богатая я — или где?

Токсичные парочки, вылезающие в топ за счет жестоких розыгрышей друг друга мне тоже не нравились. Почему-то чаще всего унижали девушку, выставляя ее ревнующей глупышкой или слишком требовательной стервой — ишь, посуду ей помыть! А ты изучила уже пятьсот техник минета, чтобы такое хотеть от своего повелителя?