Святая Мечей: Линарис (СИ) - Кин Алекс. Страница 30

Она не хотела, но все же посмотрела вниз. Ее окно выходило как раз на крыльцо гостиницы, где вчера разразилась безумная битва. Конечно, внизу ничего не изменилось. Праздные ходоки за утро успели размесить грязь и скрыть все последствия дуэли. Только испачканная одежда Марины, небольшой, но ощутимый порез на носу и зудящие тело были реальным доказательством ночной битвы. И всем вокруг было наплевать.

Стук повторился. В этот раз более настойчиво.

Марина тяжело вздохнула и поплелась открывать. Она ожидала увидеть Гримлока или Колмира. Точно не Линтару. Когда дверь открылась — девушка удивленно вскинула брови.

— Ты уже проснулась? — Буддок выглядел виноватым и это ему совсем не шло. Даже по сравнению с Гримлоком он был огромен. Скорее всего, во времена своей молодости он считался невероятно сильным орком. Сильнейшим. Сейчас он тяжело дышал и Марина видела, как перекатывалась могучая грудь, выкидывая воздух мощными толчками. Когда он выдыхал, то напор будоражил ощетинившуюся седую бороду, делая Буддока похожим на сказочного персонажа, управляющего ветром. Если бы он захотел, мог бы сдуть ее с места, подумала Марина и еле смогла сдержать усталую улыбку.

— Нет, но ты меня разбудил, — огрызнулась вместо этого девушка, отходя в сторону от открытой двери и жестом приглашая старого вождя пройти внутрь.

— Ну раз так, — Буддок поплелся внутрь. Уселся на кровати, которая тут же протяжно скрипнула. Задумчиво уставился на потолок, почесав шрам на лице. В такие моменты он выглядел недоуменным, как будто хотел дотронуться до глаза, не находил его и силился вспомнить, когда же его потерял.

— Тебя послал Гримлок, чтобы уговорить меня участвовать в вашей опасной миссии? — Марина подошла к небольшому графину, в котором еще оставалась вода. Не предлагая Буддоку, она демонстративно осушила графин прямо из горла.

— Не так, — Буддок говорил, чуть запинаясь. Иногда старый вождь разговаривал, будто забывая общий язык. Марина помнила несколько раз, когда он говорил абсолютно нормально. В другие же разы разговаривал как какой-нибудь неотесанный орк. — Меня обеспокоили твои слова вчера. Мы не боялись бы сражаться за тебя. Но не с Мастером Меча. Сразиться с ним — значит умереть.

— Но если убьют меня, это не страшно?

— Ты — Мастер Меча.

— Я помогала вам.

— А мы — тебе, — Буддок не выдержал и стукнул кулаком по кровати. Она протяжно заскрипела, но выдержала. Неудивительно, ведь эту гостиницу держали орки. Должны знать, каких постояльцев им придется содержать. — Что произошло вчера? Линтара молчит, Колмир молчит. Все молчат. Я не понимаю этого. Мы сражались с тобой в одной битве. Мы братья по оружию. Почему ты вчера сказала эти слова?

— Линтара дала мне понять, что орки никогда не примут меня в свой клуб.

— Клуб?

— Не примут меня как сестру по оружию, — передразнила Марина Буддока. Про "клуб" она зря сказала, но слово, как говорится, не воробей. — Вот что, Буддок. Все эти вопросы тебе лучше задать Линтаре или Колмиру. Вчера они ясно дали мне понять, что я вам нужна только как наемник, который носит при себе меч. А значит — могу быть полезной оркам с именем Тур.

На Буддока тяжело было смотреть. Все эти разговоры давались ему с трудом. Он устало покачал головой. Встал с кровати и долго думал, что сказать дальше. Прятал взгляд своего единственного глаза, бегая от пола к потолку, осмотрел окно и, наконец, сделав полный круг по комнате, вернулся к Марине.

— Когда отец Гримлока был жив, орки имени Тур были гордым племенем. Мы сражались. Забирали то, что принадлежит нам по праву силы. Ни перед кем не склоняли головы. Перфрун принадлежал нам. Или мы так думали. Отец Гримлока принял бой. Всего один человек. Орки бесчестны в битве, Марина. Ты должна это понимать. Мы нападали все вместе. Самые сильные, самые закаленные. Всего один человек. Блестящие золотом глаза и мечи, быстрее которых я не видел в своей жизни. Единицы выжили. Отца Гримлока не оказалось в их числе.

Буддок сделал долгую паузу. Могло показаться, что он забыл, что хотел сказать, а потом вспомнил, но из головы вылетели подходящие слова из общего языка. Он почесал бороду, чуть расправил плечи и продолжил:

— Все изменилось тогда. Орков имени Тур стало меньше. Они не умерли — просто ушли. В другие племена. Шаманы покинули нас. За ними ушли воины. Остались только мы. Старики и дети. Никого больше, кто поднял бы топор. Кто подул бы в рог и повел за собой. Сердце воина умерло в орках имени Тур. Мы стали вспахивать землю. И склонили головы.

Орк сделал шаг вперед, слишком быстрый, несвойственный своему старому телу. Схватил Марину и поднял ее за плечи, бережно, как только мог. Он смотрел на нее вплотную, стараясь заставить увидеть смесь горечи и надежды, которую пытался передать:

— Но потом, мы встретили тебя, Марина. Мастер Меча, что согласился помочь оркам. Что подарил им надежду. Ты говоришь, не можешь быть сестрой оркам имени Тур? Говоришь, так сказала Линтара? Она лишь девчонка. Ее ртом не говорят орки. Колмир? Старый дурак, слушающий только духов. Послушай, что говорю тебе я — воин, который не знает ничего, кроме битвы! Ты нужна нам. Нужна оркам имени Тур! И я, Буддок Тур, буду просить тебя о помощи.

Марину должна была воодушевить эта речь. Вдохновить и заставить действовать. Но все, что она чувствовала — это усталость. От этих речей, неотесанных манер и взглядов, полных ярости. Орки показали вчера свои истинные лица. Теперь она просто не могла им верить.

— Я заберу половину тех звонких монет, что обещали вам за рабоут, — Буддок аккуратно опустил ее и отступил в сторону. — Не нужно этих слов, старый вождь. Это мое финальное предложение. Половину мне и половину оркам имени Тур. И я готова выдвигаться только после того, как наведаюсь в купель.

Марина протянула руку вперед. Рукопожатие скрепит их договор, если, конечно, Буддок вправе на него соглашаться. Старый орк сопел и думал, не зная, как реагировать. Она попала точно в цель своим высказыванием. Им понадобиться ее помощь. Так сказал ему Гримлок. Делай что угодно, но убеди ее остаться. Так решили Гримлок и Линтара. Ну что же. Он сделал все, что мог. Рука старого орка потянулась вперед и Марина крепко схватила ее, сжимая так сильно, как только могла. Старик от неожиданности охнул, но убрать руку не попытался:

— Женщины и дети остаются здесь. Не хочу, чтобы нас сопровождали слабаки. И помни, мы скрепили свои слова обещанием, Буддок Тур.

— Я запомню, — в его глазах больше не было тех притворных чувств. Осталась только та самая злоба, которую она часто замечала в его взгляде. — Веди себя как обычно. Молодые орки смотрят на тебя с огромными глазами, Ке'брит'орка.

"Защитница орков," — Марина не успела привыкнуть к этому имени, но хотя бы знала, что оно означает.

— Караван отправляется скоро. Постарайся быть готова, — сказал старый орк, покидая комнату. Марина ничего не ответила ему вслед. Только громко крикнула, чтобы работники гостиницы поторапливались и набирали купель.

Когда она услышала утвердительные слова и шевеление тел за дверью, то позволила себе улыбку. Как она и думала — их разговор подслушивала добрая половина персонала гостиницы и орки имени Тур. Они хотели использовать ее? Пожалуйста. Но цена за это будет соответствующая. Марина была уверена — можно было запросить и намного больше звонких монет, но перебарщивать не стоило. Она выполнит это задание и отправиться Гринхолл.

Хватит с нее орков и их проблем. Она не нанималась восстанавливать честь этих лживых, высокомерных нелюдей. В жизни были вещи поважнее. Например, защитить Линарис. Марина даже не почувствовала, как эта мысль быстро проскользнула в ее голове, плотно усевшись там. Только безымянный палец немного заболел, но все тело и так саднило, поэтому Марина не придала этому ни большое, ни даже маленькое значение. А стоило бы.

***

Орки ждали ее у огромной ухоженной дороги. Часть была вымощена камнем. Центральная и самая важная дорога Дундимара, носящая имя Конрадса Волевого. Судя по имени и отличному качеству дороги, не сложно было сделать вывод, что это какой-то известный гном. А может быть — и сам создатель дороги.