Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 152

Она улыбнулась, потом контуры ее фигуры расплылись, и она, как призрак, просто ушла через каменную стену.

Джарлакс откинулся на спинку кресла, нервно барабаня пальцами по столу. Никогда еще не доводилось ему чувствовать себя столь беззащитным и так связанным по рукам и ногам. Он мог бы, конечно, переговорить с Матерью Бэнр, но какой в этом толк? Даже Первый Дом, самый большой и надменный, не мог бы оказать сопротивление Кьорл, ведь у нее сила, а у них — нет. Похоже, Матери Бэнр вскоре не будет в живых, как, в общем-то, и всего ее семейства, и куда тогда деваться наемнику?

Скрываться он, конечно, не станет. Он пойдет к Кьорл.

Джарлакс понимал, почему она посетила его и почему для нее было так важно переманить его к себе, даже несмотря на то, что она, казалось, восторжествовала. Он и его банда были единственными дроу, имевшими какие-то выходы за пределы Мензоберранзана, а для той, что намеревалась стать Матерью Первого Дома — хотя в последнее тысячелетие никто не вынашивал таких планов, — это было важно.

Джарлакс продолжал барабанить пальцами по столу. Может, настало время перемен? Но он сразу же отмел столь ободряющее предположение, поскольку, даже окажись он прав, перемены были бы отнюдь не к лучшему. Очевидно, сама Кьорл считала, что сбои в магии временны, иначе она не была бы столь заинтересована в том, чтобы привлечь к себе Бреган Д'эрт.

Джарлаксу оставалось только молиться, чтобы она оказалась права, особенно в том случае, если ее нападение удастся (а у наемника не было оснований в этом сомневаться). Он понимал, что, если Первая Мать Кьорл, которую он ненавидел больше всех дроу, будет по собственной прихоти вторгаться в его мысли, долго ему не протянуть.

Для дроу она была слишком прекрасна; кто бы ни взглянул на нее, мужчина или женщина, любому она показалась бы воплощенным совершенством. И эта необычайная красота одна хранила ее от копий и арбалетов дворцовой стражи Бэнр. Бергиньон же, едва завидев ее, пригласил во дворец.

Волшебное ограждение не действовало, а ворот, в обычном понимании этого слова, в ограде дворца Бэнров не было. Раньше паутина ограды по приказу расступалась и скручивалась наружу, образуя довольно большое отверстие, но теперь Бергиньону пришлось просить гостью забираться через верх.

Она ни слова не сказала и просто подошла к ограждению. И паутина свернулась, образовав проход, словно все остатки волшебных сил, заключенные в ней, всколыхнулись перед лицом этого существа, телесного воплощения божества, сотворившего ее.

Бергиньон шел впереди, хотя и был совершенно уверен, что эта женщина не нуждается в провожатых. Он понял, что она направляется к часовне, — а куда же еще? — поэтому велел нескольким солдатам разыскать мать.

За дверями в часовню их встретила Сосумпту, поскольку эта святыня была в ее ведении. Она хотела было преградить им путь, но тотчас же спохватилась.

Бергиньон никогда не видел свою богобоязненную сестру в таком замешательстве, она чуть было рот не открыла от изумления. Потом отступила и грохнулась на колени.

Прекрасная женщина-дроу прошла мимо, не обронив ни слова. Потом она круто обернулась — Сосумпту вздрогнула — и гневно взглянула на Бергиньона, шедшего за ней.

— Ты всего лишь мужчина, — шепнула ему сестра. — Покинь это священное место.

Бергиньон был настолько потрясен, что даже не стал отвечать, он, пожалуй, даже не смог бы в этот момент отдать себе отчет в своих чувствах. Не смея повернуться спиной, он попятился, беспрерывно отвешивая нелепые поклоны, вышел из часовни и вернулся во двор.

Там уже были Бладен Керст и Квентель, но остальных любопытных, собравшихся, когда прошел странный слух, они почли за лучшее разогнать.

— Возвращайся на свой пост! — прошипела Бладен Керст брату. — Ничего не случилось!

И он понял, что это приказ.

— Ничего не случилось, — послушно повторил Бергиньон. Позже, когда команда эта повторялась всеми, он понял, насколько она разумна. Бергиньон был уверен, что их посетила либо сама Ллос, либо одна из ее ближайших прислужниц. Солдаты тоже догадывались и будут шепотом передавать это друг другу, но нужно, чтобы враги ничего не узнали!

Бергиньон прошел по двору и передал дальше приказ: «Ничего не случилось». Он занял точку, с которой хорошо просматривалась часовня, и поразился, что обе его честолюбивые сестрицы так и не осмелились войти внутрь и по-прежнему беспокойно вышагивают перед входом.

Сосумпту тоже вышла и присоединилась к ним. Когда Мать Бэнр поспешно прошла мимо них, они не обменялись ни словом, ни знаком. Она миновала дочерей, нырнула в дверь, и хождение перед входом возобновилось.

Внутри Мать Бэнр нашла одновременно и ответ на свои отчаянные молитвы, и воплощение ночных кошмаров. Она сразу поняла, кто сидит перед ней на центральном возвышении часовни.

— Если все это из-за меня, то я готова принести себя… — начала она, запинаясь и падая на колени.

— Ваэл! (Дура!) — оборвала ее излияния воплощенная богиня, и Бэнр от стыда прикрыла ладонями лицо. — Усстансаргх ваэл! (Высокомерная дура!) — закричала прекрасная женщина.

Старуха Бэнр затряслась всем телом и на секунду подумала, что это еще хуже ее самых сильных страхов: божество снизошло к ней, чтобы она умерла со стыда. В мозгу тут же пронеслась картинка, как ее истерзанное тело волокут по улицам Мензоберранзана, — жалкое зрелище падения самой могущественной из дроу.

Но внезапно Мать Бэнр сообразила, что именно за такие мысли стоящее перед ней исключительное существо сейчас и обругало ее. Она отважилась поднять на нее глаза.

— Не надо слишком много о себе воображать, — спокойно сказала богиня.

Мать Бэнр облегченно вздохнула. Оказывается, дело не в ней! Все эти злые шутки с магией и молчание в ответ на молитвы не имели к ней никакого отношения, не имели отношения вообще ни к кому из смертных!

— Кьорл допустила ошибку, — продолжала прекрасная женщина, тем самым напоминая ей, что, хоть все эти ужасные события с ней и не связаны, их последствия ее, безусловно, коснутся.

— Она имела наглость думать, что может победить без твоей помощи, — высказалась Бэнр, но божество, к ее изумлению, состроило презрительную гримасу.

— Да она может уничтожить тебя одной-единственной мыслью!

Старуха содрогнулась и еще ниже склонила голову.

— Но ее ошибка в том, что она слишком медлит, — говорила богиня. — Она не стала наносить решающий удар сразу и сейчас; когда она наконец посчитала, что все козыри у нее на руках, то еще больше оттянула время нападения, поддавшись личной ненависти.

— Но теперь сила на нашей стороне! — воскликнула Мать Бэнр. — Ведь ты вернулась.

— Ну что за дура! — с отчаянием в голосе вскрикнула богиня. — А ты думала, что я не вернусь?

Мать Бэнр растянулась ничком на полу, готовая обратиться в прах.

— Смутное Время закончится, — помолчав, продолжала богиня уже спокойно. — И ты поймешь, что нужно делать, когда все пойдет так, как нужно.

Бэнр отважилась на мгновение взглянуть на прекрасную женщину и увидела, что та пристально смотрит на нее, прищурив глаза.

— Или ты думаешь, что я настолько слаба?

На лице старухи появилось совершенно искреннее выражение крайнего ужаса, и она мелко затрясла головой, не желая признавать, что вера в ней пошатнулась.

Она вновь растянулась на полу в полном самоуничижении и начала бормотать молитвы. Очнулась она лишь оттого, что у самой ее головы стукнулось в пол что-то тяжелое. Она посмотрела и увидела лежащий рядом кусок серы.

— Ты должна отвадить Кьорл на время, — объяснила богиня. — Собери Матерей Домов, старшую дочь и сына в зале собраний. Разведите огонь, и пусть те, кто за меня, пройдут через него на твою сторону. Вместе мы покажем Кьорл, что значит истинная власть!

Поняв, что Ллос по-прежнему благосклонна к ней и доверила ей главную роль в этот решительный час, старая матрона просияла улыбкой. Хоть Ллос и дала понять, что сама по себе старуха ничто, это было не важно. Паучья Королева вернется, и слава Бэнров снова воссияет.